Сергей Черняховский Между Модерном и Сверхмодерном Источник: Новая Политика Предлагаем вниманию читателей полемический ответ Сергея Черняховского на статью Лидии Андрусенко "О "Переломе" и либералах". Данной публикацией мы продолжаем дискуссию вокруг вышедшего недавно в Москве сборника статей "Перелом", рецензией на который стала статья Лидии Андрусенко.
Традиция, Модерн, Контрмодерн, Постмодерн – все это, конечно, условности. В прежней научной традиции это именовалось Древний мир, Средние века, Новое время, Новейшее время. Или еще более однозначно: рабовладение, феодализм, капитализм, социализм...
По ряду причин от этой терминологии отказались. Может быть, еще вернутся к ней. Там, где от чего-то быстро отказываются, подчас столь же неожиданно и возвращаются.
Сегодня удобнее использовать названные условности, чтобы не застревать в спорах об избранной методологии. Строго говоря – все это метафоры. Необходимые, кстати, на определенном этапе развития научного знания. Еще Ортега-и-Гассет писал, что без метафоры вообще сложно мыслить о неизученных предметах. Он определяет ее как "действие ума, с чьей помощью мы постигаем то, что не под силу понятиям... Метафора удлиняет радиус действия мысли, представляя собой в области логики нечто вроде удочки или ружья". То есть художественные приемы необходимы для научного осмысления, понимания и предсказания познаваемого.
Кстати, кроме триады "Традиция – Модерн – Постмодерн" есть и другая, родственная: "Аграрное общество – Индустриальное общество – Постиндустриальное общество". Родственная, но не аналогичная: не всегда Модерн – это Индустриальное общество, не всегда Постиндустриальное общество – это Постмодерн.
Вообще, у тех гуманитариев, которые не погружены в данную проблематику, есть своя традиция – путать, скажем, Модерн, как цивилизационное определение, с модернизмом, как стилем в искусстве. А Постмодерн, соответственно, с Постмодернизмом. Разница среди прочего и в том, что Модерн, как историческая эпоха, начинается примерно в XVII-XVIII вв., а Модернизм – в начале XX.
Кстати, Традиция, Модерн и Постмодерн – это не категории культурологии. Это категории философии истории или социальной философии.
Собственно, они означают условное деление на три цивилизационные эпохи. Эпоха относительно медленного развития – примерно до XVI-XVII века, когда еще не возникло в полной мере научное знание и человечество опиралось лишь на накопленный и не всегда осознанный опыт. Эпоха Модерна (Новое время) – этап быстрого развития, когда обычай и традиция не успевали реагировать на происходящие в мире изменения, но накопленный опыт позволил оформиться систематизированному научному знанию, которое успевало реагировать на происходящие изменения, отражать и предсказывать их, а традиция была отброшена, как отстающая от потребностей жизни.
При этом само знание сочеталось с признанием его ценности, поэтому сохранялась традиция ценностного отношения к миру. Но чем дальше, тем больше ценность рационального разрушала нерациональные ценности, началось доминирование определенного вида утилитарного прагматизма, что в свою очередь вызвало человеческий протест, поскольку человек – все же человек, а не машина.
Кроме того, оказалось, что гипертрофия рационального не обеспечивает в полной мере рационального устройства мира. Со временем, ко всему прочему, оказалось, что и научная картина мира усложняется настолько, что для обычного человека не укладывается в его представления о рациональности. Сложно, например, уложить в нее теорию относительности Эйнштейна.
Реакцией на разрушение ценностей стал Контрмодерн, призвавший к возврату традиции и "примардиальности". В Европе XX века – это фашизм. В мире XXI века – это, в первую очередь, исламский фундаментализм.
Реакцией на нерациональное устройство, основанное на утилитарной рациональности, стал Сверхмодерн, ориентированный на подчинение рациональности человеку, а не человека – рациональности.
Реакцией на усложнение мира и кризис самой рациональности стал Постмодерн, призвавший к своего рода интеллектуальному язычеству, отказавшемуся и от рациональности, и от ценностей, как, в конечном счете, не успевающих за изменениями мира.
Кстати, неправда все же, что термин "Сверхмодерн" выдумал Кургинян – он возник в научном обороте помимо него. Тем более, что Кургинян ничего не выдумывает: он изучает, открывает, выдвигает гипотезы, формулирует теории. Право каждого соглашаться с его теориями или не соглашаться, но если и не соглашаться – желательно сначала понять, что и о чем он говорит. Просто не всем нравиться то, что он говорит.
Можно спорить о том, реализовывался в СССР Сверхмодерн или нет. Но, скорее, он все же был, поскольку было общество, которое сознательно создавали как рациональность, подчиненную человеку, направленную на то, чтобы создать условия для развития заложенного в человеке потенциала: как писал Маркс, "каждый, способный стать Рафаэлем – должен получить возможность стать Рафаэлем".
Кивать на то, чем все закончилось, некорректно. Во-первых, никто не доказал, что оно закончилось, а не приостановилось. Во-вторых, мало ли первых самолетов разбилось на взлете? Это не отменило авиацию. В-третьих – все великие Революции заканчивались Реставрациями, но все Реставрации сметались новыми Революциями.
Наконец, а чем собственно все закончилось? Пока только тем, что об этом обществе сожалеет две трети граждан России. И тем, что страна, мало что производя, четверть века проедает созданное до 1991 года. И никак не поднимется до уровня промышленного развития 1990-го.
Кому-то это общество, проект Сверхмодерна нравилось и нравится, кому-то – не нравилось и не нравится. Есть люди, которым интереснее спортивный парад, а есть люди, которым интереснее наркотики в баре. Есть люди, которые мечтали о походе на байдарках по Енисею, а есть люди, которые мечтали посетить американский супермаркет. Первым общество советского проекта нравилось, вторым – не нравилось. Кто-то мечтал о космосе – кто-то мечтал о жвачке.
Кто-то может утверждать, что ценности этого общества держались на КГБ. Только он плохо владеет политической теорией и историей: это скорее КГБ держался на тех ценностях. Если в обществе нет смыслов, которым должна служить "тайная полиция", последняя не будет эффективной. Сначала уничтожили ценности Сверхмодерна – потом бессильным оказался и КГБ.
Впрочем – это отдельный вопрос, тема отдельного анализа.
Кто-то уверяет, что России грозит не Постмодерн, а "Недомодерн". Что сначала нужно создать сам Модерн, а потом думать о большем. Только Модерн в кризисе там, где он пережил свой расцвет: зачем звать страну создавать то, что умирает у себя дома?
Дело не в том, как называть то, что будет после Модерна. Дело в том, как сохранить плюсы Модерна, нивелировав его минусы. Как сохранить ценность разума, не уничтожив ценность чувства, как сохранить рациональность, не уничтожив эмоциональность.
Зачем пугать людей КГБ, если для подавляющей части общества он был "орденом защитников", а не подавителем свобод? Ведь для большей части общества КГБ никаких проблем не создавал. Зачем пугать людей "тоталитаризмом", если после откровений Сноудена каждый понимает, что такое настоящий тоталитаризм?
Кто-то считает, что в России не было создано индустриальное общество. Пусть посмотрит число занятых в индустриальном производстве. Кто-то считает, что Россию втянули в новую эпоху через силу, ломая присущую ей традицию. Только традиции бывают разные. Они для Пугачева и Пушкина – одни, для Салтычихи и Николая Первого – другие.
На одни традиции опирались и развивали их – традиции труда, справедливости, творчества. Другие традиции – ломали: традиции барства, маниловщины, воровства у труженика плодов его труда.
Просто у каждого класса свои традиции.
Мир Модерна, так или иначе, в кризисе, и нужно создавать что-то новое. До 1991 года это новое создавали. Возможно, не совсем удачно. А после 1991 года его четверть века разрушают. Под красивые слова о свободе, "правах человека" и "вхождении в мировую цивилизацию".
Потому что свобода значима, когда она признает запреты. Права человека не существуют вне общества и обязанностей перед ним. А "мировая цивилизация" сегодня такова, что из нее явно лучше куда-нибудь выйти, пока она не придет в более приличное состояние.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
|
