Светлана Галанинская Art of museum. Музейная стратегия Ивана Цветаева Интервью с директором ГМИИ им. А.С. Пушкина Мариной Лошак 12
сентября исполняется 100 лет со дня кончины Ивана Владимировича Цветаева,
основателя ГМИИ им. А.С. Пушкина. Новый директор ГМИИ Марина Девовна Лошак
рассказала РЕЛИГАРЕ о том, как музейные стратегии Цветаева развиваются в
Пушкинском сегодня. -
Марина Девовна, насколько актуальны сегодня идеи Ивана Владимировича Цветаева?
Например, подход к Музею изящных искусств как к образцу для развития
художественного вкуса граждан? – Было бы нескромно сказать, что мы именно тот
музей, о котором и мечтал Цветаев. С другой стороны, может быть, и не надо
скромничать. Ведь на самом деле его идея воплотилась. На протяжении столетнего
существования Пушкинского музея он именно эту функцию и выполняет. Он остается
уникальным учреждением, задача которого – не просто демонстрировать некие
достижения в области культуры и искусств, но и формировать человеческую
личность в ее гармоничном образе. То, что заложено Иваном Цветаевым как
стратегия развития музея, до сих пор и является нашей стратегией. Сейчас музей
активно занимается своим развитием. – В
соответствии с его идеями? – Да. Нам предстоит строительство того
музейного городка, о котором Цветаев как раз и мечтал. В новой концепции
развития мы опираемся на цветаевскую стратегию, связанную с высшими
гуманистическими принципами, которые сейчас некоторым кажутся старомодными. Но
система ценностей Цветаева является опорной для нас. Мы не просто проводим
выставки – на базе музея существуют образовательные программы для разных
возрастных групп: от дошкольников до людей почтенного возраста. С выставками,
лекциями, экскурсиями, рассказами о том, как созидается культурная личность.
Выставочная программа, которую мы реализуем, также опирается на базовую
цветаевскую константу, где первичен постулат формирования эстетического
мировоззрения человека.
– В
этом и состоит уникальность ГМИИ, в том числе по сравнению с европейскими
музеями? – Совершенно верно, ГМИИ сформирован как
система воспитания человека, здесь все подчинено этой задаче. Правда, и в
Европе есть аналогичные музеи, например, музей Альбертинум в Германии, который
Цветаев использовал в качестве образца. Там тоже образовательная функция
первична. Основная задача – влиять на умы и сердца, повышать культурный уровень
народа через визуальное искусство. Не случайно Пушкинский вырос из университета.
Музей продолжает выполнять образовательную и просветительскую функции, как в
дореволюционную цветаевскую эпоху, причем самым
активным образом. Я проводила сравнительный анализ – интересовалась, как эта
задача решается в других музеях, и вижу, что мы делаем беспрецедентно много,
тот максимум, на который способны. -
Здесь, видимо, играет роль и уникальная коллекция музея, его фонды,
обеспечивающие неограниченные возможности... – Конечно, и основа этих фондов была
опять-таки заложена Цветаевым. Несмотря на то, что он был директором музея
всего два года, он многое успел сделать. Потом фонды развивались, пополнялись,
формировались различные блоки. Вот, например, огромный объем копий-слепков скульптуры
разных эпох, которые собрал Цветаев, уникален. Он стал частью музея, его
неповторимого облика. Это энциклопедический подход к организации экспозиции,
живое "иллюстрированное" пособие по истории и теории искусства. -
Сейчас люди могут ездить по миру и видеть подлинники античной и средневековой
скульптуры. – Верно, но эти произведения рассредоточены по
разным странам, а у нас можно увидеть преемственность эпох: все копии в одном
месте. К тому же эти слепки, сделанные сто лет назад, сами стали ценнейшими
экспонатами, достоянием истории. Они создают систему главных мировых ценностей,
идеальный образ мира. Ребенок, впервые попавший в наш музей, видит идеальное
гармоничное пространство, наполненное лучшим из того, что дало мировое
искусство. Уникальные экспонаты музея создают неповторимый образ мира, а выставки
его дополняют. -
Как вы считаете, можно ли говорить о том, что ГМИИ сегодня оказывает влияние на
формирование культурного контекста в нашей стране? – Есть музеи крупнее, но Музей изящных
искусств именно тем и уникален, что формировал духовный облик поколений.
Огромное количество людей на протяжение своей жизни питают к нему особые
чувства и считают именно его своей альма матер. Сюда возвращаются снова и
снова. – Успех
ваших выставок – показатель особого статуса. Экспозиции ГМИИ горячо обсуждаются
в СМИ и в блогосфере... Идет активный процесс взаимодействия с обществом? Да, ведь ни в одном музее нет такого ажиотажа.
Каждая выставка – событие. – А
прерафаэлиты, видимо, побили рекорды последних лет? Многие искусствоведы
называют эту выставку главным событием года. Я сама ходила на нее несколько
раз, в сентябре очереди не стали меньше. Хотя, казалось бы, живопись
прерафаэлитов – вовсе не массовое искусство... – Это очень приятно и как раз показывает, что
эстетическое восприятие нужно воспитывать в музее. -
На Западе музеи не живут на самоокупаемости. Они не прибыльны, хотя и
привлекают туристов. А в России подход рыночный: считается, что музей должен
сам зарабатывать деньги – вопреки заверениям о следовании европейским образцам
в том числе и в музейном деле. Чем объяснить этот двойной стандарт? – Я знаю, что в дни бесплатного посещения в
наших музеях случается огромный наплыв посетителей. Конечно, срабатывает
психологический фактор, но немало и таких людей, которым трудно потратить
большую сумму на походы в музеи. Да, доступность – огромный бонус для
культурного обогащения. Но при этом в каждой стране своя специфика. В Америке,
например, прекрасно работает закон о меценатстве. Он настолько эффективен, что
там практически всю культуру содержат меценаты. Им это выгодно, потому что они
получают за это от государства огромные бонусы. В Европе – Германии, Англии,
Франции – все иначе. Там государство практически полностью содержит музеи. В
Лондоне Британский и национальный музеи бесплатны, людям остается только
позавидовать. Это самый лучший подход. Во Франции огромные, преимущественные
дотационные средства вкладываются в культуру, огромная их часть идет именно на
развитие музеев. – А
у нас? – У нас тоже. Наше государство все-таки тратит
большие деньги на музеи. Но их затраты все равно выше, и музеи нуждаются в
дополнительных средствах, поэтому небольшой элемент коммерции присутствует.
Может быть, это стимул делать хорошие выставки: музей заинтересован в хорошей
посещаемости, ведь деньги, вырученные за билеты, идут на его развитие. Но в
принципе, господдержка ощутима и превалирует. Источник:
|
