RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_103646.html

10 февраля 2014

Сергей Худиев

Недоразумения вокруг церкви

Источник: http://radonezh.ru/88075 Радонеж

Пятилетний юбилей Патриаршего служения вызывал ряд публикаций, объединенных общей мыслью, которую можно подытожить словами писателя Виктора Ерофеева: "С Патриархом Кириллом связывалось большое количество надежд у той части общества, которую принято называть продвинутой, креативной. Действительно, нам необходимо православие, которое как-то рифмуется с XXI веком. Со всех сторон несся трубный глас о том, что он такой прогрессивный, прозападный, экуменист и т.д. И все получилось, как часто бывает в России, наоборот".

Действительно, между "креативной" субкультурой и Церковью есть ряд недоразумений, и о них стоит поговорить. Многие из этих недоразумений – я бы даже сказал, большинство – связаны не с личностью Патриарха Кирилла, а с идентичностью Церкви как таковой. Патриарх оказывается под огнем критики именно как человек Церкви.

В "креативной" субкультуре есть ряд подразумеваемостей, ряд мифов, которые Церковь не разделяет. Причем "мифов" не в смысле "выдумок", а в смысле "повествований, в рамках которых люди осмысляют мир и свое место в нем".

Слово "прогрессивный", например, восходит к еще советской эпохе, к тогдашней обязательной мифологеме о "борьбе между силами прогресса и реакции в современном мире". В этой мифологеме есть силы прогресса, которые ведут человечество к светлому будущему, есть силы реакции, которому этому мешают, Церковь безоговорочно относилась к последним. Для современного интеллигента вера в прогресс остается столь же фундаментальной – хотя он, в отличие от коммунистов, думает, что Церковь, в принципе, можно было бы в колесницу прогресса как-нибудь запрячь. Эта вера в прогресс побуждает его выступать на стороне тех, кто предлагает радикальные перемены – лишь бы они сопровождались должной прогрессивной и освободительной риторикой. К Церкви (и нашими, и западными прогрессорами) обращается требование меняться, принимать и поддерживать эти перемены.

Церковь, со своей стороны, относится крайне скептически к мифу о линейном прогрессе; далеко не всякие перемены – к лучшему. Мы навидались уже таких перемен в ХХ веке. Конечно, никто не предлагает заморозиться в неком идеальном времени; развитие само по себе – это вовсе не плохо. Но процессы, идущие в мире, далеко не линейны – много раз в истории так оказывалось, что то движения, за которые люди уцеплялись, как за залог светлого будущего, приводили к чему-то крайне мрачному. Коммунизм и национал-социализм мы сейчас считаем злом – а когда-то люди видели в этом последний свет, наконец воссиявший на вершине человеческой истории. Прогрессивные движения поменьше, но тоже причинившие зло – такие, как, скажем, социал-дарвинизм и евгеника – тоже воспринимались как путь к лучшему будущему, а христиане, подвергавшие их критике – как мракобесы, "тянущие нас в средневековье".

Поэтому для христианина слово "прогресс" не обладает такой уж магической силой – пока он хотя бы не выяснит, о прогрессировании чего идет речь. Очень может быть, что через несколько десятилетий то, что сегодня превозносится как "прогрессивное", будет стыдливо замалчиваться или гневно осуждаться.

Церковь живет в других временных масштабах – мы помним много стран и народов, империй и царств, мы собеседуем с нашими отцами и братьями прошедших веков и учимся их мудрости. Поэтому Церковь не кидается за очередной прогрессивной модой – конечно, к огорчению и разочарованию тех, кто видит в этой моде наконец-то открывшуюся многострадальному человечеству истину.

Слово "прозападный" в словаре наших прогрессистов четко увязано с этим представлением о прогрессе – человечество более-менее линейно движется к светлому будущему, "прогрессивные западные страны" нас на этом пути опередили, и добрый прогрессист, естественно, смотрит на них как на образец.

Беда такого воззрения в том, что оно мало связано с реальным Западом. Запад – огромный мир, в котором действуют разные силы, и в нем, конечно, есть те, кого наши западники вполне могут принять за своих отцов и учителей. Но есть и другое – Церковь в западной Европе до сих пор пользуется значительным влиянием, уроки религии в школах, капелланы в армии, кафедры теологии в ВУЗах, в общем, все то, что у нас в России вызывает ужас, как знаки зловещей клерикализации, на Западе – совершенное обыкновение.

Слово "экуменист" любезное нашему интеллигенту, тоже связано с недоразумением. Отношения с Католичеством за последние пять лет улучшились – но совсем не на почве экуменизма, а на почве общей приверженности тем традиционным ценностям веры и нравов, против которых, во многом, и направлено нынешнее течение "прогресса".

Реальная Католическая Церковь – весьма строгая организация с весьма четким нравственным учением, которое никоим образом не является "прогрессивным". Те "прогрессивные" комментаторы на самом Западе, которые сначала приняли нового Папу Франциска за "своего" и горячо приветствовали, теперь приуныли, когда он ясно подтвердил традиционное христианское учение о браке и о святости человеческой жизни, в том числе жизни младенца в утробе матери.

Еще одно постоянно возникающее непонимание связано с отношением к государству. В креативном кодексе чести считается важным злословить начальствующего в народе; даже пребывая на полном финансировании у этого самого начальствующего, даже лично посещая его с просьбами о финансовой поддержке своего бизнеса, люди обязаны ритуально его злословить, а воздержание от такого злословия рассматривается как грех. Попросту говоря, в этом классе обязательно дразнить училку. Кто не дразнит – тот подлиза.

Церковь не питает ни малейшего интереса к фрондерству, и вообще, со времен Апостолов, рассматривает государство в целом позитивно – как богоустановленный инструмент поддержания порядка и обуздания зла. Церковь отлично понимает, что государство состоит из грешных людей и несовершенно, как и все в этом падшем мире, но видит в хаосе и беззаконии, которое наступает, когда государство перестает функционировать или падает под ударами революционеров, гораздо худшее зло. Собственно, это все мы проходили, это все нам задавали – это было в нашей стране, а теперь это можно наблюдать и в других странах.

Для христианина требование обязательной ненависти к своему государству может показаться странным – а представления "продвинутой, креативной" части общества выглядеть причудливым культом, которого он не видит причин разделять.

Но главное разномыслие тут в том, что для Церкви все это просто не главное. То, что составляет смысл существования для продвинутых и креативных, просто лежит в миллионе световых лет от того, что Церковь видит главным в человеческой жизни – вечного спасения. Церковь исходит из того, что люди вечны, и нам предстоит либо вечная радость, либо вечная гибель – в зависимости от тех решений, которые мы принимаем при жизни. И все в этом мире Церковь видит именно с точки зрения вечного спасения людей; а путь спасения нам указан в Божественном Откровении. Современный прогрессивный мир (опять) находит заповеди "устаревшими"? Что же, очень жаль. Он опять не прав. А Церковь остается самой собой.