Rambler's Top100

RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_10941.html


18 октября 2004

Дмитрий Великовский

Русский крест

Источник: http://www.politjournal.ru Политический журнал

Наша демография еще никогда не была так политизирована, как сегодня, считает Сергей Захаров, заведующий лабораторией центра демографии и экологии человека ИНП РАН.


– В последние годы в нашей стране умирает больше людей, чем рождается. Многие общественные деятели говорят о катастрофическом положении России, о "демографической пропасти", в которую мы катимся. Не преувеличена ли опасность?

– Никогда еще отечественная демография не была так политизирована, как сегодня. Ни одна партия не обходится без того, чтобы в публичных выступлениях или программных документах не прокомментировать сложившееся положение вещей. Демографические трудности используются политиками и как аргумент для критики нынешнего режима, и в качестве плацдарма для собственных обещаний. В ухудшении демографических показателей сплошь и рядом обвиняют демократическую власть. Мы, мол, вымираем в результате социально-экономических перемен, а значит, реформаторский курс опасен и вреден. В действительности представление о том, что происходит с демографией, имеют только специалисты: большинству обывателей, даже достаточно образованных и грамотных, многие вещи неведомы.

Отрицательный прирост населения в России впервые был зафиксирован в 1992 г. Смертность превысила рождаемость. Если представить себе график, то получится, что их кривые пересеклись – это явление получило название "русский крест". Распространенное мнение, что в возникновении "русского креста" виноваты развал Советского Союза и последовавшая разруха, ошибочно. Никакой российской специфики в этом нет. Подобные тенденции имеют место в любой развитой стране. Отрицательный прирост прогнозировался демографами задолго до 1992 г., а рыночная экономика здесь совершенно ни при чем.

– В чем же причины?

– Снижение рождаемости в России началось более ста лет назад, в конце XIX в. Начало этому процессу положило разрушение крестьянской общины – люди сменили аграрный сектор на индустриальный, стали переселяться в города, где образ жизни и социальные нормы коренным образом отличаются от деревенских.

Рождаемость продолжала снижаться весь XX в., особенно после революции. Голод, войны и репрессии, естественно, не вдохновляли советские семьи заводить помногу детей. На протяжении многих десятилетий рождаемость была ниже уровня, необходимого, чтобы численность населения не сокращалась. Ведь если увеличивается число семей, которые ограничиваются одним ребенком, то понятно, что они не воспроизводят даже родителей. Снижение рождаемости привело к неуклонному уменьшению доли молодежи среди населения, изменялся возрастной состав населения. По численности каждое новое поколение оказывалось меньше предыдущего, а возрастная структура советского общества становилась все более "старой". Рано или поздно количество умирающих должно было превысить число родившихся.

Все без исключения развитые страны за счет отрицательного естественного прироста либо находятся накануне депопуляции, либо уже оказались в этой ситуации. Компанию Российской Федерации составляют такие европейские государства, как Австрия, Германия, Швеция. Если же говорить обо всем мире, то, по прогнозам ООН, в ближайшие десять лет самый высокий темп сокращения численности населения будет вовсе не в России, а в Японии.

– Есть ли отличия между Россией и другими странами с отрицательным приростом населения?

– Особенность России заключается в том, что у нас очень высокая для развитых стран смертность, связанная с низкой продолжительностью жизни. Во многих развитых странах средняя продолжительность жизни мужчин – более 70, а женщин – более 80 лет.Наши женщины живут в среднем на 10, а мужчины – на 20 лет меньше жителей западных стран. В результате разница между количеством умерших и рожденных россиян ежегодно составляет порядка 900 тысяч. Впрочем, если бы мы имели такую же смертность, как в развитых странах, население все равно каждый год уменьшалось бы более чем на полмиллиона человек.

Так что, даже если мы решим проблему высокой смертности российского населения, мы лишь чуть-чуть улучшим общую демографическую ситуацию. Необходимо, чтобы уровень рождаемости вырос до уровня простого воспроизводства (примерно два с половиной ребенка в среднем на семью), а затем не снижался несколько десятков лет. Вместо этого на сегодняшний день в средней российской семье рождается примерно 1, 3 ребенка. Получается, чтобы устранить угрозу сокращения численности населения, нужно, чтобы на следующий год рождаемость увеличилась практически в два раза.

– Что нужно для этого предпринять?

– Опыт показывает, что добиться подобных изменений попросту нереально. Сократить рождаемость можно при помощи специальной целенаправленной и жесткой политики од-нодетной семьи (как делали в свое время в Китае). Но чтобы ее значительно увеличить – таких примеров история не знает.

Не смогли поднять рождаемость даже такие мощные европейские страны, как Франция и Швеция, тратящие только на социальные пособия до 6% ВВП. Такие проблемы, как старение населения и сокращение его численности, остаются весьма актуальными. И решить их, по сути, возможно лишь одним способом – за счет миграции. В большинстве развитых стран вынуждены компенсировать недостаток молодежи за счет приезжих. С низкой рождаемостью ничего не поделаешь – нужна грамотная миграционная политика.

Основная трудность, с которой сталкивается государство, заимствующее иностранные людские ресурсы, – необходимость интеграции приезжих в уже сложившиеся социокультурные условия. Мигранты прибывают с совершенно другими привычками и стереотипами, касающимися самого базового общественного поведения. Естественно, что на опыте тех стран, которые столкнулись с подобными затруднениями раньше, чем Россия, мы можем увидеть типичную картину развития общества в условиях обширного потока мигрантов.

Иностранные общины начинают жить локально. Приехал человек в чужое государство, обосновался, позвал к себе родственников, родственники – друзей и так далее, по цепочке. Понятно, что они предпочитают жить вместе – тесным мирком, помогая друг другу.

Развившись, такие изолированные общины заводят самоуправление. Иногда вплоть до получения фактической независимости от остальных властных органов. Скажем, китайские кварталы всего мира живут по своим, совершенно особенным правилам. Известно, что когда там кто-то умирает, труп прячут, вместо почившего приезжает другой китаец, который и живет по его документам. Таким же образом избавляются и от неугодных: их отправляют в Китай, а на их место привозят новых. И официальные структуры (от полиции до миграционных служб) закрывают глаза на подобную систему. Во-первых, потому, что так легче, а во-вторых, ни один полицейский все равно не сможет отличить настоящего обладателя паспорта от его "заместителя". Например, в парижский

Чайна-таун французские полицейские попросту не заходят. Не потому, что не могут, а потому, что это неэффективно: они все равно ничего там не добьются. Полиция вынуждена действовать через китайских старейшин, которые, не желая обострять отношения с официальными властями, практически всегда сразу же выдают преступника. Вовсе не обязательно это тот самый человек, нередко это просто кто-то, "назначенный" преступником.

И вот такая локальная община, по сути, превращается в совершенно "непрозрачный" анклав со своими законами и культурой на территории государства-"хозяина". Далеко не все там знают язык приютившей их страны; неизвестно, ходят ли дети в школу и т. п.

Становясь все более многочисленными, приезжие меньшинства начинают требовать все больше: от изменения школьных и университетских программ до представительства в органах власти.

Именно этого так боится обыватель – изменения сложившегося, традиционного уклада жизни. Он видит, что структура населения в его районе меняется, меняется быт, и, конечно, это вызывает у "аборигенов" раздражение.

Коренные жители напрочь забывают о том, что мигранты в первую очередь занимают секторы, в которых "старожилы" совершенно не заинтересованы работать. Сейчас очень многие бьют тревогу в связи с тем, что рынки захвачены представителями Кавказа. Но покажите мне москвича, который хотел бы торговать на рынке! Ни в одной развитой западной столице вы не найдете коренных жителей, подметающих улицы. Дворниками работают приезжие, если и не из-за рубежа, то как минимум из провинции.

Нельзя забывать и что каждый процент экономического роста России будет оборачиваться увеличением притока мигрантов из бедных аграрных регионов, которых по периметру наших границ более чем достаточно. Это неизбежно: как бы мы ни усиливали пограничный контроль, переселенцы все равно будут просачиваться. Ведь в России огромная потребность в рабочей силе – на конвейере-то работать некому. Уже в советское время все, к примеру, московское производство держалось на трудовых мигрантах, которых московский горисполком разрешал ввозить в лимитированных количествах (отсюда и слово "лимитчики"). И с годами эта ситуация только усугубляется. В конечном итоге России в условиях неуклонного сокращения населения придется выбирать: либо остановится все производство, либо придется открыть границы.

Миграция же стимулирует и производство, и сферу услуг, и другие области хозяйства. Вообще от высокой миграции с экономической точки зрения одни только сплошные выгоды, в чем бы мы ни мерили – в ВВП, росте промышленности, собранных налогах, – налицо ускоренный рост экономики.

– Есть ли способ избежать конфликтов на национальной почве?

– Однозначно ответить, как решать столь остро встающую проблему, на данный момент никто не может. Главная проблема миграции – социокультурная. Фактически это означает, что должна быть изменена парадигма мышления обывателя. Вероятно, мы должны перестать идентифицировать себя как русского, славянина и т. д. Необходимо изменение политических взглядов и этнических стереотипов. Ведь в перспективе, это мое личное мнение, неизбежно разрушение этнических и культурных границ – своего рода межнациональная глобализация. Такая огромная разница демографических потенциалов между севером и югом планеты не может искусственно поддерживаться длительное время. Это в первую очередь касается России.

– Значит, иммиграция не только неизбежна, но и экономически выгодна России, ее нужно стимулировать. Как с этим обстоят дела на сегодняшний день?

– России нужна хорошо сбалансированная, четкая миграционная политика. Прежде всего нужно привлекать русскоязычное население из бывших советских республик. Эти люди легко интегрируются в российскую жизнь. А что у нас вместо этого? Приезжий, чтобы зарегистрироваться, должен принести справку с работы, а чтобы наняться на работу, продемонстрировать регистрацию. Бюрократический абсурд.

Вдобавок, конечно, нужно менять отношение общества к мигрантам. Ситуация на данный момент очень взрывоопасная: все опросы общественного мнения показывают резко негативное отношение коренного населения к приезжим. В результате вместо взаимовыгодного сосуществования наше общество семимильными шагами идет к погромам.


СПРАВКА

В современном смысле термин "демография" был впервые использован французским ученым Ашилем Гийяром в 1855 г. Но Гийяр – лишь крестный отец этой науки: ее "родителями" были жившие задолго до него англичане Джон Граунт и Уильям Петти. Их труды – – "Естественные и политические наблюдения, сделанные над бюллетенями смертности" (Граунт, 1662) и "Два очерка по политической арифметике, относящиеся к людям, зданиям, больницам Лондона и Парижа" (Петти, 1682) – стали первой клеткой, из которой выросла нынешняя демографическая наука.

12.04.2004

РЕКЛАМА