Любой из памятников или мемориалов, посвященных жертвам политических репрессий, всегда вызывает чувство безнадежности и неизбежности зла. Именно в этой эстетике созданы, в том числе гениальные творения Эрнста Неизвестного в его цикле работ под названием "Треугольник скорби". Безликие таблички с порталом в никуда – памятные знаки "Последний адрес" имеют ровно тот же посыл – зло победило, ад разверзся. Или "либеральные святцы" у Соловецкого камня на Лубянской площади в Москве с перечислением имен и с акцентом на способ их умерщвления через расстрел, например. В отпевании или поминовении покойных, в том числе жертв политрепрессий, в Православных храмах причина наступления смерти никак не упоминается. Потому что смерти нет, есть вечная жизнь – победа над небытием. Но в логике либерального свободобесия – зло непобежденное, его жертвы не отомщены и обречены на вечные страдания.
В либерал-антисоветской традиции возвеличение и оплакивание жертв – огульное, не всегда соответствующее исторической правде. Далеко не все были безвинны, как доказывают архивные документы. Но полит-хоррор требует колоссальных цифр и море крови – только они способны вызвать горячую ответную реакцию. Примерно по этой методичке работали западные политтехнологи, создавшие миф о "Голодоморе", в котором СССР (читай – русские) стремился уничтожить украинский народ. Так, через скорбь и душевные муки ныне живущих разжигалась ненависть. В то же время наши "Бессмертные полки" (подобие христианских Крестных ходов)- это утверждение жизни (где мертвые рядом с живыми), победы и величия духа. Проведите эксперимент: разделите школьников на две группы – одну отправьте на мероприятие в память жертв ГУЛАГа, например, а другую – на шествие "Бессмертного полка". Уровень агрессии первых будет кратно выше: они впитали эстетику ада.
День памяти с политическим подтекстом и эстетикой либерал-безбожия – в новом выпуске программы "Брат-2" Василия и Николая Щипковых.
