RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_21175.html

07 сентября 2005

Лев Аннинский

Переворотилось

Источник: http://www.lgz.ru Литературная газета

Террористические атаки становятся нашей повседневной реальностью. В этой чрезвычайной ситуации возникает естественный вопрос: а не прекраснодушничаем ли мы, когда говорим о политкорректности в отношениях с теми, кто, тайно ненавидя наш образ жизни, готов подложить под него взрывчатку? Но выживут ли либеральные ценности в обществе, вынужденном ради обеспечения права на жизнь пожертвовать другими правами человека?

Об этом опубликованная в "ЛГ" полемика – статья культуролога Анны Яковлевой "Камо грядеши?.." (N30 – 31), мнения писателей Аркадия Ваксберга "А честь важнее!" и Александра Мелихова "Оружие отставших" (N32), Леонида Жуховицкого "Апокалипсис не состоится" и Бориса Руденко "Свобода в тротиловом эквиваленте" (N33). Сегодня мы продолжаем тему.

Адреса нашей электронной почты: gam@lgz.ru, mazurova@lgz.ru

- Это же люди, которые здесь родились! Они читали Чосера и Шекспира! И они нас взорвали! Это у меня в голове не укладывается!

- Потому и не укладывается, что голова твоя забита политкорректными теориями.

Разговор в лондонском метро, июль 2005

У англичан переворотилось 7 июля 2005 года. У американцев – 11 сентября 2001-го. А у меня – еще на десять лет раньше. Когда в Чечне на площади схватили какого-то русского, закричали, что он агент Москвы, и повели судить. Телевидение перехватило сценку. "Кто будет судить? – пискнул какой-то журналист. – Суд?" "Нет! Народ!" – прогремел в ответ джигит с горящими глазами, не помню уж, был ли у него белый шарфик. В фундаменте советской реальности что-то переворотилось. Чечня назвала себя Ичкерией и объявила войну России.

ЧТО ЗА ВОЙНА?

Сначала это было похоже на привычную войну. При всем том, что со стороны повстанцев она сразу пошла на партизанский лад, а со стороны центральной власти зашкалила в очевидную безграмотность ("Ну кто же вводит в город танки! Вот их и сожгли – никогда танки бой в городе не ведут!" Ответ: "А мы и не собирались вести в Грозном бой – это была акция устрашения").

А чеченцы взяли и не устрашились.

Тогда вопрос: как это генерал Советской армии решился на такой вызов? И полковник той же армии возглавил штаб восставших! Оба не просто отрезали себе дальнейшую карьеру в великом государстве – на смерть себя обрекли. Какую решимость надо почувствовать, какую силу ощутить за собой!

И эта сила – всего лишь миллион чеченцев, решивших свести счеты с империей? Да, в масштабах региона миллионный народ способен взломать прежние рамки, но – в масштабах региона. А тут объявили войну трехсотмиллионной сверхдержаве... и та развалилась.

КОЛОНИАЛЬНАЯ?

За годы этой войны чеченская диаспора в Москве выросла всемеро. Что это за колониальная война такая, когда угнетенные бегут не из давящей их метрополии, а в нее? С точки зрения партизанского сопротивления карательному режиму это изрядный абсурд.

А если взять точку зрения инфильтрации взрывчатого материала во враждебную державу – в те ее точки, складки, поры, какие найдутся?

Но для этого абсурдная "локальная война" самопровозглашенной Ичкерии против самодовольной Советской державы должна быть осмыслена как война совершенно другого масштаба и типа.

Она и обрела подлинные масштабы. Рвануло в Америке, в Испании, во Франции, в Египте, в Индонезии, в Турции... в Англии, наконец. И уверенные в своей неуязвимости западные рулевые Земшара сообразили наконец, что это их бьют.

КТО БЬЕТ?

Не генерал Грачев с его двумя полками и даже не президент Путин с его угрозой "мочить в сортирах" оказались на театре военных действий в роли агрессоров. А вообще не уловишь, кто. Те, кого бьют, видны. И трупы, и руины налицо. Кто бьет? Где же таится погибель моя? – впору возопить пушкинскими словами всему "золотому миллиарду". Лупят, где и когда хотят, а понять, кто лупит, не представляется возможным.

После каждого теракта дюжина всем известных и никому не известных групп, когорт и бригад объявляет, что это их рук дело. От таких заявлений за версту несет дутым пиаром, однако и реальность есть: уверенность этих пиарщиков, что миллионы людей в принципе не только присоединяются к их делу душой, но и не прочь разделить символическую ответственность.

И это ощущение не дутое: миллионы людей действительно готовы если не обвязаться поясом шахида, то, спрятавшись в укрытие, соединить провода детонатора.

Это и есть сегодняшняя реальность, явная и кровавая. Хотя вполне виртуальная.

Очертить ее невозможно: границ нет, линии фронта нет.

КОМУ ДАТЬ СДАЧИ?

Когда американцы получили разом три оплеухи (а могли бы и четыре, если бы к Пентагону и башням Торгового центра прибавился Белый дом, уцелевший благодаря тому, что пассажиры обреченного лайнера не согласились умирать безропотно и стали драться), потрясение американцев было особенно сильно (и унизительно) именно потому, что они не могли понять, кто же это им врезал.

На бен Ладена их ярость обрушилась от бессилия и в значительной мере виртуально: бен Ладен не был уличен в организации нападения и в том вовсе не признался, он просто объявил о своем торжестве... Это было тем более неожиданно, что бен Ладен – выкормыш тех самых американских разведслужб, которые его и прохлопали. Прибавьте сюда тот факт, что три десятка смертников, заваливших американские "знаковые" сооружения, оказались не диверсантами, заброшенными в США из враждебных государств, а людьми, жившими в Штатах, адаптировавшимися там, вкусившими прелестей западной цивилизации. И они не поколебались плюнуть на эти прелести и погибнуть -только чтобы досадить первой державе западного мира.

ЕСТЬ ЛИ У "НИХ" ЦЕНТР?

Мысля по традиционной логике прошлого века, американцы сочли, что такой грандиозный "аттентат" мог быть спланирован и осуществлен только крупной державой. Слава богу, на Россию уже не подумали, а на кого можно было еще валить? Так и не поняли, на кого.

Карая преступников, вычисляемых по вероятности, главная сверхдержава принялась бить "по расступающемуся месту". Возможно, в результате этих сокрушительных ударов (по Афганистану, потом по Ираку) виртуальный бен Ладен действительно материализовался, то есть превратился в реального мирового лидера террористов. Но был ли он таковым изначально? И существовал ли такой лидер вообще?

Тогда же мулла Омар, комментируя американскую безадресную ярость из Лондона (где его традиционно приютили как изгоя), заметил, что американцы не там ищут. Если бы атака 11 сентября действительно была акцией какого-либо мощного террористического синдиката, его деятельность мимо внимания спецслужб, конечно, не прошла бы. Но в том-то и дело, что такой внезапный удар по Америке способна организовать любая "студенческая ассоциация", не согласовываясь ни с каким мировым террористическим центром, тем более если такого центра нет в природе.

А ЧТО ЖЕ У "НИХ" ЕСТЬ?

Есть фантастическая готовность огромного числа людей (молодых людей, полных веры и бесстрашия) стать смертниками только ради того, чтобы навредить "мировому монстру", доказать ему – пусть даже и "булавочными уколами", – что перед самоотверженной решимостью неуловимых мстителей монстр бессилен.

Стать смертниками – значит лишить противника козырной карты: того, что преступник дорожит своей жизнью; эта ценность более не работает; никаких "исполнителей" взять не удается; никаких признаний у них не извлечь – они признаются в содеянном уже фактом своей гибели.

Что их ведет на героическую смерть?

Семьдесят две гурии, ожидающие в райском саду? А что такой герой будет делать с семьюдесятью двумя готовыми отдаться ему красавицами? – поинтересовался недавно наш Отто Лацис с холодноватой "прибалтийской" усмешкой.

Ну допустим, что эти мифы о немедленном запредельном рае могут помочь молодому шахиду решиться. Но откуда такая готовность верить подобным мифам? Есть ли помимо мифов факторы реальные?

Есть.

БОМБА ПО ИНТЕРНЕТУ?

Фактор материально-технический. Динамитного зелья на земле по ходу мировых войн (включая холодную) накоплено столько, что об него спотыкаешься. Искусство сооружения всякого рода детонаторов доведено до дьявольской изощренности и младенческой доступности. Можно изготовить миниатюрную бомбочку, послать ее почтой, и пакетик этот при вскрытии оторвет адресату руки, а то и голову. Можно по инструкциям, полученным через Интернет, собрать чуть ли не в домашних условиях чуть ли не ядерное устройство. И уж точно – что-нибудь неядерное: на сто граммов тротила, на десять килограммов, да хоть на тонну... Можно такую бомбу взорвать, дернув за ниточку, нажав на кнопочку, заведя будильник или послав радиосигнал. Можно такое, о чем и мечтать не могли динамитчики эпохи Степана Халтурина и Геси Гельфман. Все можно... если есть охота взрывать.

ОХОТА ВЗРЫВАТЬ?

Почему охота взрывать одолевает тысячи и тысячи молодых душ?

Может, тут биология? Всякий человек проходит через возраст, когда охота весь мир послать к чертовой матери. Александр Остальский (из того же опять-таки Лондона) спрашивает не без издевки: а ваши русские народовольцы, охотившиеся за либеральным царем и взорвавшие его накануне введения конституции, – они разве соображали, что творят? Или действовали по инстинкту: круши, что можешь, там поглядим, что останется?

Увы, так. Биологическая составляющая всегда в деле. Но далеко не всегда она действует так, что опьяняет целое поколение бомбистов и динамитчиков. Да, желябовцы в России оказались таким одержимым поколением. Расхлебывать пожар – встречным огнем – досталось большевикам. За что их и сочли задним числом врагами человечества.

Но действительно ли сейчас, когда от большевиков одна память осталась, что они пресекли индивидуальный террор и развязали классовый, – теперь-то какой биологический импульс толкает к террору молодых людей? Что это за террор? Индивидуальный? Классовый? Национальный? Нет ответа.

А ИМЯ ЕСТЬ?

Сегодня "цивилизованное человечество" не может определить, что это за враг подкладывает ему тротил, как этого врага назвать и где фронт борьбы с ним.

Линии фронта нет, противостоящего центра нет. Есть диффузия, висящая в воздухе опасность. Без имени. Когда лидеры уязвленных государств объединяются в борьбе против "мирового терроризма", они понимают, что это не имя, а псевдоним, он обозначает масштаб и образ действий, но скрывает источник враждебности.

А может, и не надо называть беса, чтобы не усиливать его? Назовешь – и то ли откроешь правду, то ли ее прикроешь.

Неизвестно, что лучше.

ИСЛАМ ИЛИ НЕ ИСЛАМ?

Террор нашего века сам себя связывает с исламом. По существу (то есть по виртуальному сплетению слов) это ловушка. В том числе и для простаков. Никакого изначального человеконенавистничества в исламе нет, как нет его ни в какой другой великой религии. Призыв к борьбе, как и призыв к любви, можно при желании отыскать в любом символе веры. Вопрос в том, что искать. И зачем.

Беда в том, что такого масштаба мировые поветрия обратного хода не имеют. Если уж втюхалась ненависть в души под именем ислама, придется и исламу за эти души отвечать. Но втюхаться ненависть может во что угодно. Темучину не нужен был никакой ислам, чтобы огнем пройти полмира, а нужна была беспощадность тысяч и тысяч его воинов.

Лев Николаевич Гумилев говорит: это ритм засух гнал кочевников, и они шли на запад в поисках пастбищ. Вполне марксистское объяснение. Только оно не выдерживает масштаба одержимости, которая вела Чингизовы орды. Пришлось Льву Николаевичу обозначать эту одержимость специально придуманным для этого понятием: "пассионарность".

А пассионарность откуда? Космический луч, что ли, прошелся по сынам человеческим – вскочили на коней, погнали, посекли, полегли...

Сейчас что, тоже "луч"? Облучились – и побежали записываться в школы боевиков, обвязались поясами смертников, надели красные фески. И Аллаха вспомнили...

ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ ИМЯ ХАЛИФА?

Как-то в публичной дискуссии я привел суждения нынешних ваххабитов о грядущем мировом "халифате". В ответ Алексей Венедиктов сказал мне не без искусной наивности, что он хочет немедленно услышать от меня имя халифа. Я оценил его бесстрашие, но имени не назвал – по той причине, что имя халифа узнается последним, когда тебя уже сажают на кол, а первым узнается имя военачальника, который обкладывает здание редакции "Эха Москвы" и предлагает сдаться, дабы избежать излишних жертв.

Вряд ли на Калке славянам было ведомо имя Властелина Вселенной, скорее уж -имена темников, которые их положили и сели пировать.

Ислам – форма, в которую энергия уже вселилась, но откуда сама эта энергия?

Может, за исламским символом веры стоит что-то вроде племенного темперамента? Какой-то национальный характер, плененный сурами Корана?

АРАБЫ?

Ждали, что заворочается "спящий" Китай, что воспрянет "умиротворенная" Индия, но арабы?! Изобретатели цифр взялись за гексаген и пластит! Рванули в Чечню инструктировать бывших советских подданных! Деньги, что ли, нефтяные свели их с ума?

В том числе и деньги.

Но в Индонезии взрывы устраивают отнюдь не арабы. И в Лондоне взорвали метро не арабы, а пакистанцы. Между прочим, это обрезанные в ислам индусы, у которых с англичанами вековые связи, так что пусть скажут "спасибо" Индии, сиявшей бриллиантом в короне Британской империи.

Это я без всякого злорадства говорю. А суть в том, что в террор идут теперь дети столь разных народов, что голова идет кругом. В исламе они находят виртуальное оправдание, но гонит-то их в ненависть что-то другое. Что-то кроется за этой сетью "самостийных" ячеек, которым не нужна никакая "всемирная организация", а нужно только некоторое количество взрывчатки.

Это не "сеть" никакая. То есть любая "Аль-Каида", или "Мученики Аль-Аксы", или "Исламский джихад" может объявить себя мировым террористическим "Комитетом", или "Центром", или "Ставкой" – опровержений не будет. Но и реальности за этим никакой – никакого формального членства и даже никакой формальной координации. Зато практически неисчерпаемый контингент самоотверженных героев, готовых ударить, не заботясь о собственном спасении.

КОГО БЬЮТ?

Что-то расплывчатое перед глазами. "Западный образ жизни". "Золотой миллиард". "Мировые корпорации". "Глобализм". Ничего более отчетливого не дает нынешняя стратегическая картина тлеющей мировой войны. Ненависть к "зарвавшемуся империализму" – ненависть "третьего мира", "развивающихся стран", молодежи, не имеющей "чистой работы".

Что-то, не имеющее очертаний, определяемое по факту, то есть по вспышкам взрывов. Что-то загадочно-мистическое и, однако, кроваво-реальное. Что-то фатальное, отдающее геополитикой, перед которой бессильны и географы, и политики.

Тянет перефразировать Розанова, век назад выразившего оторопь разума перед накатом безумного века: запала Земля в космическую тень – и обессилело христианство.

А теперь? Вышла Земля на раскаленное место, и воспламенился ислам?

Нельзя ли вернуться пониже? К вопросам ножа и вилки, как говаривали когда-то на брегах туманного Альбиона? До ножей доходит, но начинается с вилок.

ВЫ ИХ ЗВАЛИ?

В Англии рвануло, но ведь в Германии не рвануло. А в Германии полно детишек от турецких иммигрантов, приглашенных делать черную работу в период послевоенного восстановления.

Но если вы зовете на черную работу черных людей, не взыщите, что и души чернеют. Вроде бы дети турок, родившиеся и выросшие в Германии (как мне не без гордости рассказывали сами немцы), – эти дети турками себя уже не ощущают, а именно немцами.

Ох, не рвануло бы...

Во Францию из Африки зовут – тоже на черную работу? А приобретает все оттенок мировой тяжбы: "Когда-то мы вас в Африку не звали, а вы вперлись, а теперь -не важно, зовете вы нас или не зовете – мы влезем!" Ну тогда понятно, почему мочатся на стены соборов: историческая справедливость!

А когда наша родная пьянь под нашими святыми стенами спит и мочится – это тоже историческая справедливость? Или врожденная волюшка? Чужаков не хотим? А грязь возить хотим? Таджики, украинцы, армяне и другие бывшие "братья" тянутся в Россию, чтобы копать котлованы, строить здания и водить автобусы – не оттого ли, что москвичи и прочие "старшие братья" гнушаются "черной работы"?

Пока социальные пропасти рядятся в пропасти национальные, – сколько ни брей головы и ни отпускай бороды, – мира не будет. Будьте любезны копать землю, возводить дома и водить автобусы, и не нужны будут гастарбайтеры.

Правда, они такому решению вопроса не обрадуются. Но и мочиться на стены соборов дети разных народов будут без толковищ об исторической справедливости.

Так что, ездить перестанут?

Нет, не перестанут. Но ездить будут – за культурой. Чосера почитать, Шекспира...

Что-то тошно мне.

НА РОДНОЙ СТОРОНЕ?

Рождаемость у нас падает, злость на свое бессилие растет. Людей, изначально русских, все меньше, людей, изначально нерусских, все больше.

Надо делать нерусских русскими.

При колоссальном обаянии русской культуры это можно! Собственно, изначально русских вообще не было, были славяне, финны, тюрки, слившиеся в русский народ в XIV веке; а потом были европейцы, северные и южные, были азиаты, были африканцы... вливавшиеся в русскую культуру и дававшие в правнуках великие русские имена. Кто теперь помнит, что Кантемир корнями молдаванин, Фонвизин немец, Державин татарского рода, Тютчев итальянского, Брюсов английского – от Брюса, призванного Петром на русскую службу?

Этот путь не устлан розами. Сын Шамиля (первого) обрусел, другой сын отуречился, потомки Шамиля-первого, как говорят историки, противостояли друг другу в русско-турецкой войне.

Из новейших разысканий историков: Шамиль-второй (которого теперь ищут наши секретные службы) происходит из Урус-Мартана; Урус – это "русский". Так что предки Басаева – из тех русских инженеров, которые полтора века назад перешли к Шамилю-первому.

И туда, и сюда может повернуться контакт. Может дать новые великие русские имена. Если Россия выстоит как мировая держава. Может дать пятую колонну. Если не выстоит, не найдет своего места в надвинувшейся ситуации, когда все прежнее переворачивается и идет мировая война без правил, без линии фронта, без ясных имен и целей, без понимания того, откуда и почему тлеет и воспламеняется ненависть.

ЧТО ЖЕ В ГОЛОВАХ?

Лондонские взрывы добавляют горечи в это наше русское раздумье. Индопакистанцы, поколение назад прибывшие на остров Альбиона, вовсе не помышляли о борьбе с англичанами, они искренне хотели влиться в британское общество, и британское общество, в головах лучших представителей которого цвела политкорректность, тоже этого хотело.

И дети их, родившиеся в Англии, воспитанные на Чосере и Шекспире, пившие пиво в пабах и игравшие в футбол на университетских стадионах, вроде бы стали англичанами.

А потом взяли рюкзаки со взрывчаткой и пошли погибать вместе с обрекаемыми ими на смерть ничего не подозревающими согражданами.

Что жгло изнутри этих смертников? Таинственный голос природы, шептавший им, что, несмотря на Чосера и Шекспира, они так и не стали настоящими британцами и никогда не станут?

Какая политкорректность может сдержать это пламя, рвущееся из обугленных душ? И что делать, чтобы культурная адаптация не обернулась таким отчаянием?

ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?

Во-первых, не пытаться отменить то, что накатывается фатально и перед чем человечество пока бессильно. Во-вторых, постоянно делать то, что помогает смягчить ситуацию и решить конкретные проблемы. И, в-третьих, по возможности не путать одно с другим.

Знатоки видят: я перефразирую старую молитву испанских монахов: боже, дай мне терпение вынести то, что я не могу изменить; дай мне силы изменить то, чего я не могу вынести; дай мне разум не перепутать одно с другим.

Не перепутать в переворачивающихся контактах: где будущая слава русской культуры, а где затаившиеся смертники.

И продолжать строить русскую культуру вместе со всеми, кто готов ее строить.

Переворотилось – будет укладываться.

07.09.2005