Александр Кырлежев Заметки о типах религиозного сознания Что такое религиозное сознание? Вокруг каких главных идей оно строится? Эти вопросы необходимо задавать, если пытаешься понять, что такое наша сегодняшняя Православная Церковь. Церковь сегодня свободна и существует на законных основаниях, но общество, по существу, о ней почти ничего не знает.
Говоря о "религиозном сознании", мы имеем в виду то, что происходит в головах религиозных людей. У христиан есть Евангелие, заповеди, вероучительные истины, то есть некое идеальное задание, которое Бог дал людям. Но вместе с тем повседневной жизнью тех, кто "живет в Церкви", управляют еще и иные религиозные ориентиры: сложившиеся обычаи, характерные представления о главном и второстепенном в Церкви. Конечно, максимальной целью для церковных людей остается Божественное задание в своей полноте, но поскольку это задание – именно максимальное, состояние обыденного религиозного сознания отражает, скорее, попытки его осуществить.
Церковь имеет свою историю. В разные эпохи на первый план выступали различные проявления церковной жизни. Было время активного христианского миссионерства – завоевания миллионов последователей. Затем пришло время богословских споров, в ходе которых складывалось традиционное вероучение. "Средними веками" называют эпоху всеобщей религиозности, для которой характерна связь всех сторон человеческой жизни и деятельности с господствовавшими тогда религиозными ценностями. Наконец, в Новое время, в период секуляризации – перехода к светским мировоззрениям, светскому обществу и государству, Церковь была озабочена сохранением своих позиций и защитой веры от более или менее агрессивного безбожия. Сегодня мы живем в пострелигиозную эру (в традиционно христианских странах), что означает свободу быть или не быть христианином или вообще верующим. Государство и общество в целом – принципиально безрелигиозны. Церковь существует на правах добровольной ассоциации частных лиц. Эта ситуация в значительной степени влияет на состояние современного религиозного сознания (в нашем случае – христианского, а точнее – православного).
В сравнении с дореволюционным прошлым, в нынешней посткоммунистической России Церковь отделена от государства, а большинство населения религиозно безразлично, хотя многие и считают себя "православными". Это означает, что верующие могут строить свою религиозную жизнь только в особом "религиозном пространстве", которое не совпадает по объему с пространством общественным. Нет ни "благоверного государя", ни школьного законоучителя, есть только – храм как первое и основное церковное "место". Поэтому религиозное сознание строится прежде всего по отношению к культу, то есть церковному богослужению и связанным с ним частным священнодействиям. Подавляющее число верующих являются носителями "культового" сознания: это приходское духовенство, а также люди, регулярно и нерегулярно посещающие храм. Они приходят в церковь, чтобы участвовать в общем богослужении, совершаемом в соответствии с церковным календарем, или ради удовлетворения своих индивидуальных религиозных потребностей (крещение, венчание, отпевание и т.д.). Культовое сознание ориентировано именно на священные действия, посредством которых верующим "объективно" сообщается благодатная энергия от Бога. Эти действия могут совершать только особо поставленные для этого посредники между Богом и человеком – священнослужители. Религиозная практика православных верующих может ограничиваться участием в храмовом богослужении.
Однако "богослужебно-храмовый" подход к Церкви является не только наиболее распространенным, но и наиболее поверхностным: он практически не требует никакой особой подготовки. Само православное богослужение в качестве образца для христианина предлагает святого, жизнь которого молитвенно прославляется в храме. Как правило, православный святой – это монах-подвижник, который не только участвовал в "объективном" богослужении, но и "субъективно", личным усилием стяжал благодатные дары Бога – всем своим духовным подвигом. Это значит, что всякому человеку, стремящемуся к углубленной религиозной жизни, предлагается прохождение "духовной жизни", максимальным выражением которой является путь аскета. Религиозное сознание, ориентированное прежде всего на монашескую практику, можно назвать "аскетическим". В этом случае на первый план выходит напряженная внутренняя жизнь, для которой характерна позиция "отрешения" от всех нерелигиозных видов деятельности и усиленное внимание к молитве. Кроме этого, обязательным считается следование указаниям духовного отца (т.е. выбранного наставника и руководителя, обычно – в священном сане). Представители "аскетического" сознания по-своему пытаются разрешить психологический конфликт между обычным, по необходимости светским существованием в обществе и "духовной жизнью" в Церкви, максимально погружаясь в религиозный мир. В пределе – это принятие монашества в собственном смысле. Именно в монастырях религиозная жизнь этого типа достигает наибольшей интенсивности. Там обычно находят и наставников в духовной жизни – старцев.
В советское время религиозная жизнь практически ограничивалась двумя вышеуказанными сферами. В последние же годы открылось свободное пограничное пространство между Церковью и светским обществом. В этой ситуации Православие как традиционная религия не могло не обнаруживать своего политического измерения. В памяти Церкви – обращение в христианство римского императора Константина, византийская христианская империя, "православное царство" на Руси, "Домострой" попа Сильвестра и многое другое. Все это – воспоминания о той эпохе, когда Церковь, общество и государство невозможно было отделить друг от друга. Сегодня мы наблюдаем процесс интенсивной политизации религиозного сознания. Многие церковные люди не только пытаются с церковных позиций осмыслить нынешнюю общественную ситуацию, но и выработать целые социально-политические программы, в которых Православие занимало бы центральное место. Представители "политического" сознания в Церкви – это в основном люди, заявившие себя православными недавно. Подавляющее их большинство стоит на правых, национал-патриотических позициях. Опыт российских "христианских демократов" в этом отношении явно не удался: они не нашли для себя почвы ни в Церкви, ни в обществе; их – единицы. Обычно православные политики предлагают обществу возврат к церковно-государственной "симфонии". Церковь для них – прежде всего носительница "единственно верного учения", и ей уготована роль духовно-нравственной "направляющей силы общества".
У Православной Российской Церкви специфический исторический опыт. Его характерные черты: тесная связь с монархическим – а затем коммунистическим – государством; религиозное противостояние с неправославным Западом; духовная традиция, сформированная в основном "ушедшими от мира" монахами; привычная опора на народную религиозность. Учитывая это наследие, а также кризисное состояние постсоветского общества и "демократической власти", можно понять, почему в церковной среде в настоящее время происходит консолидация представителей трех описанных типов религиозного сознания. Их церковные приоритеты довольно органично восполняют друг друга. Так, "аскеты", выражающие глубинное духовное движение в Церкви, готовы поддержать национал-патриотические программы "православных политиков", разрабатывающих новую – теперь уже религиозную идеологию для всего общества. В свою очередь, верующие, ориентированные прежде всего на церковный культ, – духовенство и миряне – также принципиально готовы включиться в этот союз. Склонные к "ситуативному самоопределению", они не видят в современной ситуации реальной альтернативы тому образу Церкви, который формируют православные национал-патриоты в тесном союзе с духовными отцами – наставниками верующих.
Однако внутри Церкви существуют и иные тенденции, в связи с чем можно говорить еще об одном типе религиозного сознания – "либеральном". Как показывает само это условное наименование, церковные "либералы" являют собой реакцию на религиозный традиционализм и характерную для него постоянную оглядку на прошлое (которое, по определению, всегда есть нечто изжитое). В отличие от своих оппонентов, они демонстрируют чувствительность к движению истории. Идеям близкого конца света или, наоборот, близкого возрождения на Руси "православного царства" они противопоставляют активную творческую позицию в реальном настоящем. "Либералы" расходятся с представителями других типов церковного сознания, так как их не удовлетворяет как поверхностное культовое ("богослужебно-храмовое") понимание Церкви, так и принципиальная отрешенность "аскетов" от современной культуры (которую последние по существу считают злостным отступничеством от христианского идеала, господствовавшего в прошлом). Правые политики чужды им потому, что навязывают Церкви недолжную роль политической силы – да еще и ради реставрации изжитого исторического прошлого. "Либералы" выступают за повышение интеллектуального (богословского) и культурного уровня в Церкви, за творческое отношение к религиозной традиции, против религиозной косности, всегда враждующей с "современностью". Однако их беда в том, что они, как правило, – интеллигенты и составляют незначительное меньшинство. Массивное церковное тело отторгает их как людей, близких к непонятной и враждебной современной культуре, "безбожной" в основе своей. Массовое церковное сознание с трудом выносит любую сложность, которой оно всегда может противопоставить религиозно достаточную "простоту веры". Важным пунктом расхождений является также экуменическая открытость "либералов", контрастирующая с ярко выраженной антизападнической позицией православных традиционалистов. Все это обозначает серьезный конфликт внутри церковного сообщества, хотя количественное соотношение сторон явно не в пользу "либералов". Суть конфликта заключается в разности подходов к церковной традиции. Однако при этом надо отметить, что церковную позицию "либералов" нельзя просто отождествить с религиозным модернизмом. Они производят такое впечатление, лишь будучи поставлены рядом со своими оппонентами – сугубыми традиционалистами, и тогда все, о чем говорят церковные "либералы", кажется "разрушением традиции", недопустимым в Православной Церкви реформаторством.
То, что мы условно назвали "либеральным" направлением в современной церковной жизни, проявилось и получило развитие в послеавгустовский период "разгула демократии". Тогда тенденции части православных к открытости, большей продуманности своей веры, их ориентация на общекультурные ценности, на "выход в современность" получили поддержку общества. Нынешнее усиление влияния в Церкви традиционалистов, имеющих явную право-националистическую политическую окраску, является косвенным следствием наступления "постдемократической" реакции в обществе.
Именно в сегодняшней политической ситуации для многих – и не только активных членов Церкви – становится привлекательным образ Православия как "духовной основы" и оплота национал-патриотического переустройства в стране. Чтобы получило развитие и распространение другое – более "либеральное", но не менее (а может быть, и более) христианское – понимание православной традиции, необходимы соответствующая общественная атмосфера и утверждение нового социального опыта людей. Конечно, в сфере религиозного сознания – как и в политике – всегда будет существовать весь спектр позиций: от крайне "правых" традиционалистов до крайне "левых" модернистов. Однако в условиях большей или меньшей стабильности крайности всегда остаются по краям – как лишь предельные полюсы целого. К сожалению, нынешняя ситуация в обществе не располагает к такому равновесию в сфере церковного сознания.
|
