Наталия Нарочницкая Когда же придет настоящий день? Как русская православная церковь за рубежом предъявляет России счет за грехи Источник: Российская газета Век и тысячелетие Россия переступила, утратив едва ли не все свершения десяти поколений. Разрушено национальное и государственное тело русского народа. Исторический и духовный опыт русской жизни, создавший самобытную глубоко христианскую культуру и цивилизацию подвергается невиданному искушению и глумлению со стороны удачливого кузена марксизма – либерализма.
Под флагом прощания с тоталитаризмом обрушена трехсотлетняя русская история – Ясский и Кючук-Кайнарджийский договоры, Ништатский мир и Полтава, а вместе с ней поствизантийское пространство. Россия перестала быть державой, без которой ни одна пушка в Европе не стреляла, и Запад стал стрелять в кого пожелает, попирая коран своей демократии – международное право.
Однако на удивление всем Россия наряду с упадком почти во всех сферах, главных для Запада, демонстрирует способность к самостоянию, к возвращению смысла истории и возрождению своей православной картины мира, что дала в свое время русским смысл их исторической жизни. Расчленение государственного тела русского народа не смогло умертвить его душу, ищущую Бога. На повестке дня вдруг встало воссоединение его духовного организма – Русской церкви.
Казалось бы, величайший шанс не может быть отринут подлинно русскими и верующими. Начавшийся диалог между Русской православной церковью и Русской православной церковью за рубежом заставил весь мир, сочувствующий с трепетом, а враждебный – со злобой, ждать, окажутся ли русские достойными этой милости. Но по мере приближения решающей фазы растут сопротивление и наступление Запада, обрушившего невиданное даже во времена "холодной войны" давление как на Россию, обвиняемую во всех грехах, так и на русское православное зарубежье. В среде зарубежной церкви усилились голоса тех, кто не готов выйти из благоустроенной несопричастности к исканиям сегодняшней искалеченной, но живой некоммунистической России. В преддверии намечающегося Поместного собора РПЦЗ усилились обвинения Московской патриархии и Российского государства и общества, якобы еще недостойных того, чтобы "чистое и непорочное" зарубежье признало их. Что же, Бог ему судья, но апокалиптический фон, на котором развивается очередная драма России, побуждает к ответственности.
В вотчину Запада добровольно переходит Киевская Русь, нынешняя Украина – колыбель русского Православия и символ византийской преемственности. Печальным знамением времени становится партнерство православной Грузии с атлантической Портой, а вход британских кораблей в Севастополь символизирует возвращение из прошлого века восточного вопроса. Отпадают сухие ветви от общеславянского и православного древа после недолгого сербского сопротивления.
Но в судьбе России сегодня решается не только ее будущее, но и пути мировой истории.
Хочется верить, что для наших зарубежных русских Россия – это Отечество, которое не тождественно государству. Отечество – это Дар Божий, врученный для непрерывного национально-исторического делания с его взлетами и неизбежными падениями, которые не отчуждают даже разочарованного человека от собственной страны. Вспомним великих первых христиан, среди которых тщетно искать тех, кто бы призывал анафему даже на то государство, что распинало их и бросало в клетки ко львам. Ведь и гонитель Савл стал Павлом? Или наши заграничные пастыри подобно модернистам не верят в чудо обращения? Как отдельному грешнику во Христе, – пишет А.В. Карташев, – открыт путь к святости, так и грешному человеческому общежитию, то есть государству, во Христе открыт путь к совершенствованию. Эти вдохновенные слова русского эмигранта, утратившего свое государство и Отечество и страстно переживающего эту тему, пока для нас недосягаемо высокое духовное задание. Почти без сопротивления сдалась и уходит христианская Европа... Кто же сопротивляется, кто бунтует? Бунтует парадоксально одна лишь постсоветская Россия! Этот бунт, пока интуитивный, не всегда последовательный и часто сформулированный в привычных клише XX века, порой неуклюжий, "прогрессивное человечество и цивилизованная Европа" уже клеймят как варварство и наследие тоталитаризма!
Но бунтует пока даже не Россия, а Русь. Она не боится быть не "политкорректной" и протестовать против поругания икон, она не видит в этом "свободы". Она не хочет видеть парады содомитов. Это она – нищая и соблазняемая земным раем, подвергнутая двойной стерилизации – марксизмом и либерализмом, вдруг на вопрос: "Какое преступление нельзя оправдать ни при каких обстоятельствах?" отвечает: "Измену Родине!" (Социологические опросы 2000 года.) Социологи в недоумении: ведь в цивилизованной Европе родина давно уже там, "где ниже налоги..."
Россия в упадке, но Русь жива! Это о ней говорил основатель зарубежной церкви Антоний (Храповицкий): "Очень было бы грустно лишиться русского государства, но Русь была, росла и сияла даже тогда, когда не было государства, как последние 450 лет рос и развивался гений греческий, как умножалась его вера, его патриотизм, его энергия под властью турок..."
Антоний Храповицкий и его выстраданное чутье не обманулись бы сегодня, когда бывшие комсомольцы, вообще не знавшие о Христе, подобно некогда оглашенным римлянам текли и текли к Саровской обители святого Серафима, шли десятками тысяч пешком по трое судок, ночуя в палатках. Но что же пастыри зарубежной церкви? Прослезились ли они, что "жива Русь", жива и непоколебима Вера, давшая русским смысл их исторической жизни, а значит, и возможность нашего исторического воскресения, как мечтал и верил Антоний Храповицкий?
Ничуть... По "зарубежному" епископу Евтихию это всего лишь вслед за "предателями-сергианцами" пришли "другие миллионы, которым нужно что полегче, не обременяющее их совесть и ответственность".
Грустно читать тех эмигрантов-мирян, которые, закрывшись в башне из слоновой кости, бесконечно воспроизводят и переносят на сегодняшних Россию и русских представления об "окаянных днях" и бесах 20-х годов, единственно ведомые им от дедов. Только полное неведение о мучительных путях идеологии и практики 70-летней истории нашего Отечества могло не позволить им заметить, насколько уже послевоенный СССР был непохож на большевистскую Россию 20-х. Надо намеренно изолировать себя от реальности и не хотеть ничего в ней менять, чтобы не видеть, как непохожи сегодняшние русские, Россия и ее многострадальная церковь на то представление о них, что составлено из клише многолетней давности! Надо не желать выйти из удобной несопричастности к реальной борьбе добра и зла, чтобы отвергать посланный самим Господом исторический шанс! А попытки объявить весь клир и паству России "полковниками" и лицемерами?! А как без стыда читать домыслы, будто во время войны и блокады "сергианский клир" наслаждался роскошью и яствами номенклатурных условий!
Отвергнуть с гордыней и превосходством протянутую вам сегодня руку, отринуть надежды русских людей, которые с замиранием сердца и с нерассуждающей детской радостью ждут воссоединения семьи, это будет ударом по Руси, ударом тем более тяжелым, что не от врага, а от брата. Это нанесет непоправимую обиду самым искренним чувствам миллионов людей, которые с восхищением относились к подвигу зарубежной церкви, но даже не подозревали, с каким презрением, оказывается, к ним самим относятся их же русские братья за рубежом. Не обесценит ли это совершенный некогда подвиг русской эмиграции, сохранившей свою русскость и веру на чужбине, сохранившей в своем сердце "ту Россию, которую мы потеряли" и пронесшей ее в своей любви и вере? Так не потеряйте же теперь окончательно Россию истинную – выжившую, выстрадавшую, ищущую...
Неужели русские за рубежом, давно уже комфортабельно живущие в замкнутом круге единомышленников и в иллюзии, что они и есть Россия, будут придирчиво проверять живую реальную Россию на русскость? Русские люди в России никогда не поймут тех, кто закрывается сегодня в скорлупе собственной непогрешимости и превращает свой прежний подвиг в горделивую медаль и не хочет видеть живой России и Руси за пределами своей самости.
"Потребуется перевоспитание целого поколения для достижения подлинной политической, экономической и духовной свободы русского народа", пишет о нас протопресвитер Валерий Лукьянов, сомневающийся в способности РПЦ вести нас по этому пути: "Свободна ли Московская патриархия от контроля своих действий политической конъюнктурой? Очевидно, нет".
К лицу ли эта брезгливость и назидательность? Разве невозможно и зарубежной церкви предъявить счет грехов и падений, нестроений и катастрофической политической слепоты! Мы же готовы не упрекать вас в сотрудничестве с Гитлером и его языческой доктриной природной неравнородности людей и наций с тем, кто собирался сократить население России на 40 миллионов человек и превратить русских из нации в безликий материал, в свинопасов и горничных, едва умеющих читать на немецком языке географические указатели. Или вам неизвестны документы об этих планах?
Русская православная церковь выполнила свою главную миссию, перед которой меркнут все реальные и мнимые грехи: Церковь, прошедшая со своим народом все исторические драмы и искушения, поистине "живя там, где престол сатаны", содержала Имя Божие и не отреклась от веры Его, сумела в невиданных условиях сохранить в своих чадах и веру, и потребность в вере, способность различать грех и добродетель, добро и зло, в какие бы модные и соблазнительные после тоталитаризма одежды те ни рядились.
Нынешние сомнения подобны искушениям человека, захотевшего принять крещение, которому враг человеческий нашептывает: "Подожди, ты не готов, не сегодня – завтра!" Завтра может не быть! Когда все силы мира объединились, чтобы воспрепятствовать восстановлению Россией своей национально-религиозной ипостаси и отстоять свое право на продолжение в мировой истории со своими целями и ценностями бытия, русские люди не смогут понять, в чем же доблесть и "истинность" той Церкви, что неспособна отринуть второстепенное и вместо объятий предъявляет счет и просит погасить вексель. Что же это за вера, что не содержит всепрощающей любви, что же это за православные, что ищут сучок в глазу ближнего, что же это за любовь к России, похожая больше на любование собой вместо России.
А может быть, наши братья за рубежом просто боятся пойти против mainstream и глобального управления и не решаются рискнуть своим защищенным (потому что ни на что не влияющим) существованием в том антиправославном мире? В таком случае напрашивается вопрос: "Свободна ли РПЦЗ от контроля своих действий политической конъюнктурой?"
Не обрекает ли РПЦЗ себя на роль этнографического музея ушедшей цивилизации, на существование в резервации вне темы России и русских в мировой истории? Россия же будет и сама выстаивать, ибо на удивление всему миру она уже опять вступила на путь поиска нравственного целеполагания жизни и истории. Посткоммунистическая Россия, потерявшая выходы к морю, обнищавшая, опутанная долгами, три четверти века оторванная и от Христа, и от собственной истории и культуры, действительно погрязла в грехах, но сохранила Веру и Церковь.
"Господи, помоги мне не ошибиться!" – взывает епископ РПЦЗ Евтихий. Поистине так! Помоги узреть то, что дается вооруженному любовью, помоги осознать: "Нас разделяют символы прошлого, но должны объединить задачи будущего!"
28.04.2006
|
