Роман Лункин Евангелическая церковь России: раскол в лютеранстве или новый вариант протестантизма? Российское лютеранство является одним из тех христианских направлений в России, которое и после начала религиозного бума 90-х годов, когда оно стало возрождаться, связывало себя определёнными этническими рамками. Евангелическо-лютеранская Церковь ориентировалась на людей с немецкими корнями, в её руководстве находятся в основном немцы. Церковь Ингрии считает основой своей паствы верующих с финскими и эстонскими корнями. На протяжении последних пятнадцати лет роль национального фактора постепенно снижалась на уровне приходских общин, так как лютеранская вера привлекала русских, которые либо вообще не имели немецких или финских корней, либо тех, для кого эти корни являются лишь символическим поводом для прихода в неправославную церковь. В 90-е гг. возникла и автономная, связанная с Эстонской лютеранской церковью Сибирская лютеранская церковь, которая фактически стала первой в России чисто русской лютеранской структурой. Однако проблема русского евангелического движения широко и масштабно была поставлена только тогда, когда целый ряд лютеранских лидеров заявили о создании новой Евангелической церкви России (ЕЦР). Лидеры ЕЦР стоят на строго консервативных позициях, выступают в целом против женского священства и тем более против иных попыток пересмотра библейских норм и моральных ценностей.
Создатели нового церковного движения изначально противопоставили себя не только двум основным юрисдикциям – немецкой ЕЛЦ и Церкви Ингрии, но и другим протестантским направлениям – баптизму и пятидесятничеству, среди последователей которых новые лютеране также собираются проповедовать. Идеологами Евангелической церкви стали бывший представитель ЕЛЦ в Москве Владимир Пудов, руководитель Служения Лютеранского Часа Константин Андреев и глава автономной лютеранской общины в Рязани Владимир Солодовников. Каждый из них в той или иной форме отмежевался от тех протестантских объединений, с которыми был связан ранее. В апреле 2006 года Владимир Пудов подал в отставку со всех своих постов в ЕЛЦ, а также встретился с архиепископом ЕЛЦ Эдмуном Ратцем и епископом Европейской части России Зигфридом Шпрингером, с которыми, по его словам, обсудил вопрос создания ЕЛЦ России. Однако впоследствии Центральное церковное управление назвало Пудова раскольником. Президент Генерального Синода ЕЛЦ Александр Пастор заявил о том, что образование новой, "независимой" Церкви евангелическо-лютеранского исповедания "ни в коей мере не является необходимостью, а в будущем негативно повлияло бы на работу традиционных евангелическо-лютеранских церквей – Евангелическо-лютеранской церкви в России и других государствах и Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии на территории России".
Представитель Служения Лютеранского Часа Константин Андреев наиболее тесно сотрудничал с Церковью Ингрии и был рукоположен епископом Ааре Кугаппи, был отправлен за штат под руководство пропста Уральского пропства Юха Велиахо. Попытка собрать под крыло Служения Лютеранского Часа (СЛЧ) общины, созданные при поддержке СЛЧ, вызвала недовольство со стороны Церкви Ингрии и фактически стало поводом для складывания значительного напряжения между СЛЧ и Церковью Ингрии. Наконец бывший баптист Владимир Солодовников ещё в 2004 году выступил с резкой критикой Союза баптистов за неумение строить отношения с обществом и, главным образом, с интеллигенцией. 20 июня 2004 года в московском приходе Св.Иоанна Богослова Церкви Ингрии состоялся обряд конфирмации и воцерковления в лоне Лютеранской церкви Владимира Солодовникова. В обряде принимал участие и Константин Андреев. Став пастором прихода в Рязани, Солодовников поддерживал отношения с Церковью Ингрии, его приход делал попытки войти в немецкую ЕЛЦ, но немцы не приняли рязанский приход к себе.
Одним из главных обвинений, которое новое евангелическо-лютеранское движение бросает "большим" церквам является их неумение заниматься миссионерством, отторжение энергичных и независимых проповедников, и как следствие нежелание принимать под своё покровительство группы, созданные такими проповедниками. Более того, если такие группы и передавались под окормление основных юрисдикций – ЕЛЦ и Церкви Ингрии, то они растворялись. К активным миссионерам, естественно, причисляют себя представители Служения Лютеранского Часа. За последние годы, по словам Константина Андреева, при помощи СЛЧ создано около 15 чисто русских общин в Санкт-Петербурге, Тамбове, Рязани, Воронеже, Петропавловске-Камчатском, а также в Поволжье, Удмуртии и на Урале. Несколько групп было передано под окормление Сибирской лютеранской церкви во главе с епископом-электусом Всеволодом Лыткиным. Непосредственно основой Евангелической церкви России стали три прихода – община св. Михаила в Москве (пастор-электус – Константин Андреев), община в Рязани (пастор – Владимир Солодовников) и община св. Марии в Воронеже (пастор – Анатолий Малахов). К этим общинам можно также добавить группу, организованную СЛЧ в Моршанске Тамбовской области (настоятель – проповедник Сергей Кирюшатов).
Однако фундаментальные принципы мировоззрения нового евангелического движения говорят о том, что и ЕЛЦ и Церкви Ингрии было бы трудно интегрировать общины СЛЧ. Более того, интеграция евангелических общин СЛЧ привела бы к расколу внутри сложившихся юрисдикций.
Во-первых, лидеры нового движения резко выступают против участия либеральных европейских лютеранских церковнослужителей в жизни российских лютеран. В либерализме, который привёл к кризису традиционных Церквей на Западе, в размывании традиционного консервативного богословия лютеране из ЕЦР обвиняют именно немцев и финнов, которые приезжают учить и руководить церквами и приходами в России. Во-вторых, новое евангелическое движение исповедует конгрегационализм, заявляя о том, что пора вернуться к словам Мартина Лютера о том, что община – это центр всего, это Тело Христово, где всё строится на принципах соборности и демократии. Децентрализация является основой ЕЦР, которая критикует опять же ЕЛЦ и Церковь Ингрии за выстраивание жёсткой централизованной системы епископской власти. В этом вопросе различаются позиции ЕЦР и Сибирской лютеранской церкви (СЕЛЦ), для руководителя которой Всеволода Лыткина подчинение епископу также чрезвычайно важно. Также в отличие от ЕЛЦ, Церкви Ингрии и СЕЛЦ нарождающееся евангелическое движение считает, что в лютеранстве нет застывших догм в том, что касается богослужения. По словам Константина Андреева, в Церкви Ингрии, к примеру, считают, что если литургия служится не как у них, то это уже не лютеранство. Однако, как отметил Андреев, теология Кугаппи и Прилуцкого – это скорее просто стилизация под XVI век. Лидеры ЕЦР готовы признать и традиционное, и харизматическое лютеранское богослужение, более консервативное и более свободное. Константин Андреев, например, проповедовал в пятидесятнических церквях. Как подчёркивает Андреев, у российских пятидесятников есть большой интерес к "традиционному" протестантизму, каким является лютеранство.
Пока остаётся вопросом – будет ли создана определённая структура, например, Евангелическая церковь России, или же новое движение останется организационно аморфным содружеством лютеранских общин, исповедующих одну консервативную идеологию "здравого конфессионализма". При том, что мировоззрение евангелического содружества принципиально отличается от взглядов, господствующих в ЕЛЦ и в Церкви Ингрии, многие общины, входящие в эти юрисдикции, поддерживают тесные контакты со Служением Лютеранского Часа – своеобразным штабом по формированию нового церковного направления. Евангелическая инициатива позволила широко заговорить о реально существующих проблемах – консерватизма и либерализма в церквях, чрезмерного иностранного влияния, отсутствия продуманной миссии. Русское лютеранство вдруг сразу стало неожиданно открытым феноменом российской религиозной жизни.
|
