Максим Шевченко Хамский огонь Убийство священника как апофеоз буржуазной революции в России Источник: РИА Новости Смерть тверского батюшки отца Андрея заставила не только содрогнуться душу и разум, но и горько задуматься о подоплеке, мотивах и содержании этого преступления.
У Михаила Булгакова есть рассказ "Ханский огонь" – о том, как инкогнито вернувшийся из эмиграции князь-белогвардеец сжигает свое родовое поместье, ставшее музеем и библиотекой победившего "угнетенного класса".
Аристократический порыв Булгакова уничтожать исторические и культурные памятники,, чтобы они не достались "пролетарским хамам", в целом, понятен, хотя и не может быть принят.
Но вот вопрос...
А что, если постаристократическая и постпролетарская эпоха, по-своему, переиначила страшноватый сюжет вокруг "ханской усадьбы"?
И сегодня не аристократ зажигает огонь, чтобы "хамам не досталась", а разбогатевший хам зачинает пожар для того, чтобы хапнуть "по закону", то есть – купить? Думаете перебор? Давайте разберемся...
На фотографиях отец Андрей – сильный мужественный и неординарный русский человек. Глаза борца за правду, глаза человека, который готов за эту правду умереть.
Сейчас немало звучит сакраментальных сетований интеллигентных комментаторов о том, что отец Андрей пал жертвой борьбы с народным повальным пьянством.
Думаю, это слишком простая и очевидная версия.
Что батюшка пытался справиться с водкой, уничтожающей остатки сельского населения русского Нечерноземья, и поэтому, озлобленные пьяные выродки приговорили его к огненной смерти, это, конечно, возможно и подобную версию откладывать в сторону не стоит.
Что духовное омертвение и озлобление русского народа перешло уже все грани и границы и страна катиться в бездну – слова хоть и чрезмерные, на мой взгляд, но тенденция, в целом, прослеживается.
Все это, отчасти, верно. Хотя в этой "пьяной" версии не хватает главного – знания русской деревни (да и деревни вообще) и трезвого анализа ситуации.
С избытком в ней – русофобского желания свалить ответственность за преступление на тупого и бессмысленного мужика, готового в безумии своем пострадать и принять на себя такое жуткое, чему и названия не существует.
Но, полагаю, отца Андрея убили не мужики, допившиеся до зеленых чертей, а вполне хладнокровные постсоветские бандиты, не мучающиеся сомнениями Раскольникова и к водке относящиеся в достаточной степени с презрением.
В деревне, если рассматривать ее не через призму постмодернистского отношения к реальности, убить человека, да еще и священника с несколькими детьми, конечно, возможно (всякие бесы человека обуять способны), но вот утаить это от мира просто нереально.
Такое злодеяние даже в самых пропитых местах практически не может быть следствием коллективного заговора с последующей круговой порукой, но всегда – эксклюзивным и исключительным деянием.
Всякий человек, способный на такое в сельской местности, известен и примечен. На нем как бы клеймо, и про беспутство его жизни и сумерки души знает каждая курица.
Пути всех конфликтов со священником (если таковой конфликт и имел место), могущие в своем развитии привести к сожжению целой семьи, непременно известны всей местности в радиусе, думаю километров тридцати.
И такого беспутника (или группу беспутников), конечно, недолюбливают, но, после такого кошмара, жалеть не будут, а бояться и подавно.
Так что думаю, злодеяние совершила некая сила:
а) которой население смертельно боится
б) которая "не прописана" в данной местности, но прибыла туда за куском лакомым и жирным.
Одним из таковых кусков в современной России является земля и все, что к ней прилагается.
На фотографиях отец Андрей стоит рядом с храмом, в котором легко опознать добротную помещичью церковь.
Не зная ситуации в деталях, могу предположить, что неподалеку находятся и неразграбленные остатки барской усадьбы, и вполне добротные лес, луга, может быть речка.
Если это так, то цена подобных историко-культурных артефактов с прилегающей к ней землей, пока, может быть, и не запредельная, в ближайшие годы, безусловно, будет зашкаливать.
Схема приватизации подобных мест проста – бандиты создают или берут под свой контроль некий Фонд по сохранению культурного и архитектурного наследия.
Потом этот "фонд" начинает захватывать под свою "опеку" по настоящему интересные и в небольшом количестве сохранившиеся памятники помещичьей и вообще старой русской жизни.
Захватывать, естественно, с землей – там, где это возможно.
Через какое-то время картина складывается следующая.
Стоит полностью отреставрированная помещичья усадьба с примыкающими к ней хозяйственными строениями, или на ее развалинах строится особняк, напоминающий такую усадьбу.
Возникает легенда – некие доброжелатели заботятся о восстановлении культурного и архитектурного наследия, даже могут табличку на ворота повесить о том, что данное строение является "памятником" и т.п.
Но в этом строении, под охраной естественно, практически поселяется новый барин, как правило, лидер криминальной группировки или крупный чиновник, по совместительству таковым являющийся, регистрирует себя как директора музея, жену как помощника директора, а челядь и охрану – как сотрудников.
Это престижно – жить в настоящей барской усадьбе, с настоящим парком и выходом к настоящему пруду!
Это дешево – не надо покупать землю, не надо платить серьезных налогов на нее, не надо еще много чего – зато можно отмыть на реставрации культурного наследия огромные суммы.
И никаких оффшоров – никаких Багам с Кайманами...
Чиновники, милиция – да они у таких людей на привязи ходят, с руки едят!
И именно подобных серьезных заказчиков смертельно боится местное население. И именно они заинтересованы в том, чтобы списывать трагедию на пьянство и отчаяние народа.
Почему бы следствию не поискать в этом направлении?
Наверняка подобный Фонд отыщется в этой истории, наверняка выяснится, что земелька в этих местах недешевая, а отец Андрей, помимо того, что с водкой боролся (во что охотно верю), еще и отказывался бандитам (некоему Фонду) передать в управление храм и прилегающую к нему землю (возможно, священнический дом).
Я так думаю и пишу потому, что уверен – практически под каждым подобным преступлением есть замысел строго и хладнокровно продуманный и просчитанный.
Какая-то потусторонность есть в сожжении священнической семьи.
Нет, не верю я в безрассудное пьянство Руси!
Но точно знаю, что нет такого преступления, ради которого капиталист не пошел бы ради получения сверхприбыли.
Там и ищите, господа следователи.
Там и спрятана, уверен, тайна погибели в этом хамском огне всей нашей несчастной страны с населяющими ее беспредельно уставшими от жизни гражданами.
|
