RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
|
|
25 апреля 2003 Игорь Виноградов Александр Кырлежев. Власть Церкви Несколько слов об этой книге События 11 сентября 2001 года потрясли мир – и мир не случайно увидел в них некую жуткую символику и грозное предупреждение. В нашей земной вселенной явно что-то сдвинулось, что-то кардинально перевернулось, и мы живем сегодня в какой-то совсем иной, новой реальности. Естественно, что политики сразу же попытались осознать эту реальность, что привело к созданию мощной международной коалиции против международного терроризма, который и был объявлен главным врагом современного человечества. Но это был лишь самый первый и слишком внешний уровень осознания ситуации. Он, конечно же, зацепил, какую-то реальную правду, однако было здесь и много лукавства. Хотя бы в едва ли не главном идеологическом тезисе политиков Запада и Востока – а именно, что терроризм не имеет никакого отношения ни к цивилизационному противостоянию, ни, тем более, к религиозным проблемам. Но если думать о судьбах мира применительно не только к сегодняшней сиюминутной первоочередности, но и чуть масштабнее, то куда полезнее все-таки взглянуть правде в глаза и понять, что в событиях 11-го сентября проявилась и "цивилизационно-конфликтная" составляющая. А еще полезнее увидеть и понять, что эта составляющая имеет, несомненно, очень глубокое религиозное измерение, которое, быть может, и является в данном случае самым важным. Не следует думать, конечно, что исламские террористы и вообще исламский экстремизм представляют собою современную исламскую цивилизацию. Но за всеми этими экстремальными чудовищностями стоит все-таки реальность некоего глубинного и очень серьезного конфликта, ими отражаемого, пусть даже искаженно и неадекватно. Несомненно, что начавшийся в Новое время грандиозный процесс все большей, неостановимой секуляризации западного общества, ушедшего от былого тотального господства христианской религии и перешедшего к организации своей жизни на принципах "общественного договора" и "конвенциональной морали", обозначил собою тотальный кризис христианства – и как веры, и как Церкви. А коль скоро это так, столь же несомненно, что в событиях 11-го сентября вполне ясно выявил себя глубокий кризис уже и самого современного секулярного западного общества – как способа гражданской организации, так и образа жизни в ее ценностном наполнении. А ведь этот образ жизни, эти формы ее организации навязываются Востоку уже самим объективным процессом идущей с Запада технологически-экономической глобализации. И именно это не принимается прежде всего исламским миром. Более того – решительно отвергается за зримое отсутствие как раз той религиозной составляющей, которая до сих пор определяет жизнь в исламском мире. А это значит, что современный секулярный Запад уже никак не может в глазах всего остального мира оправдать свою претензию быть идеалом или эталоном современного устроения человеческого общества на земле. Обо всем этом очень остро и смело, не избегая неудобных поворотов темы, говорит Александр Кырлежев в статье "Ислам и Запад", опубликованной в 112 номере журнала "Континент" (2002, № 1), членом редколлегии которого он является чуть ли не с момента переезда журнала из Парижа в Москву. Мы недаром сосредоточились на этой статье. Она очень показательна для Александра Кырлежева – одного из самых глубоких и вдумчивых исследователей и публицистов, пишущих на религиозные темы. Этому автору всегда были присущи и умение увидеть самую суть острейших современных проблем, и умение говорить о них отважно и прямо, без каких-либо дипломатических экивоков. Впрочем, самое наглядное и неопровержимое тому подтверждение – книга, которую держит в руках читатель. В этот сборник вошли статьи Александра Кырлежева последних лет, печатавшиеся в различных российских и зарубежных изданиях. Они покажут читателю, что к той главной проблеме современности, с которой связаны события 11-го сентября, автор вышел тоже совершенно закономерно – потому, что всю жизнь и писал о том, что так или иначе связано с вызовами современного секулярного мира современному религиозному сознанию. Прежде всего – христианству. А в нем – более всего православию. Потому что Александр Кырлежев – православный публицист, и, естественно, именно судьбы православия его особенно остро и тревожат, особенно и беспокоят. Хотя в постоянном поле его зрения – и все те общие, более широкие проблемы, которые связаны с судьбами религии в современном мире и которые не могут не задевать сегодня всякого вменяемого человека – независимо от того, верующий он или нет. Какие вызовы бросает религии современный секулярный мир, предпочитающий устраиваться на своих собственных основаниях, не забывая при этом и покичиться своими историческими корнями, уходящими в почву христианства? Как может смириться с этим подлинное религиозное сознание, которое по самой природе своей претендует на тотальное значение? И как быть в этой ситуации всякому реальному современному христианину: должен ли он, применяя знаменитое "кесарю – кесарево" к обстоятельствам современного секулярного мира, спрятать свое христианство в свою частную жизнь – или все-таки должен пытаться как-то внедрить его и в окружающую жизнь социума? И если да – то как? Каково вообще в современном мире соотношение Церкви и политики и оправдано ли в наш век создание какой-то религиозной идеологии? Что в контексте этой проблемы представляет собою, в частности, та "православная идеология", с которой связывает свои надежды современный православный фундаментализм, и что представляет собою сам этот православный фундаментализм? Каковы типы современного религиозного сознания и каково нынешнее соотношение Церкви и культуры? Не слишком ли архаична перед лицом современности, и ее культуры в частности, Православная Церковь? Что может дать и как применим к современным условиям ее исторический опыт мистического созерцания и монашеской аскезы? Попытку ответить на эти и многие другие вопросы, острота которых стала еще ощутимее после кошмара 11-го сентября, после операции так называемого возмездия в Афганистане и на фоне разгорающегося пожара на Ближнем Востоке, читатель и найдет в предлагаемой его вниманию книге. Надеюсь, он оценит и то, как Кырлежев умеет поставить вопросы, и то, как он на них отвечает. Сказанное не значит, разумеется, что всё в этих ответах выглядит равно убедительным и не вызывает желания спорить. Напротив, в каких-то случаях такое желание приобретает даже и достаточно настоятельный характер: например, когда автор утверждает, что понятие "религиозная философия" – это нонсенс, или что русская религиозная мысль Серебряного века в содержательном плане имеет по преимуществу "транзитный" (от марксизма к идеализму) и промежуточный (между философией и богословием) характер, а потому реального продолжения в наш век иметь не может. Но даже тогда, когда мысль А. Кырлежева вызывает несогласие, внутренняя потребность оспорить ее появляется не потому, что она кажется безнадежно, так сказать, неверной, а именно потому, что таит в себе возможности обсуждения. Ее хочется проверить, обсудить вместе с автором, выслушав его аргументы, глубже вникнув в ее логику. То есть вступить именно в тот спор, который, по идее, должен быть дорогой к истине. И так происходит потому, что никогда по отношению к автору этой книги – в отличие от авторов очень многих иных книг, даже очень православных – не возникает подозрения, что им руководит что-либо помимо бескорыстного и чистого стремления к истине, на дороге к которой можно, конечно, и ошибиться, но нельзя лгать, позировать, любоваться собой и вообще заниматься чем-либо иным, кроме того, чем положено заниматься на пути к истине. Именно поэтому я и беру на себя смелость уверенно рекомендовать эту книгу вниманию всех, кому тоже далеко не безразличны проблемы, в ней обсуждаемые. Игорь ВИНОГРАДОВ,
|
 |
РЕКЛАМА |
