Священник Георгий Рябых,
и. о. секретаря по взаимоотношениям Церкви и общества ОВЦС МП Православный подход к правам человека Доклад был прочитан 23 февраля на двусторонних богословских собеседованиях между Русской Православной Церковью и Евангелической Церковью в Германии, которые проходили 22 – 28 февраля 2008 года, г. Лютерштадт – Виттенберг.
В настоящем докладе предпринимается попытка обозначить возможные пути рассмотрения прав человека через призму христианской сотериологии. Главный вопрос этого исследования звучит следующим образом: что в теории и практике прав человека может содействовать спасению человека, а что создавать для него препятствия?
На основе слов святого апостола Павла из послания к римлянам – "Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю" (Рим. 7, 15) – можно заключить, что один из важных аспектов спасения состоит в том, чтобы, избавившись от греха, человек вновь мог жить согласно своей природе, сотворенной по образу и подобию Божию (Быт. 1, 29). Поэтому человеку так важно иметь правильные представления о своей природе и жизни, которая ей соответствует. Для европейской традиции политической и социальной мысли, зародившейся в системе координат христианского мировоззрения, тема природы человека и соответствующего ей общественного устройства практически всегда была и остается отправным пунктом рассуждений.
Последнее замечание справедливо и в отношении концепции прав человека, которые отражают определенное представление о природе человека. Два основных положения, составляющие идейный фундамент политико-юридического механизма прав человека, не просто приемлемы для христианства, но являются аксиомами в христианском учении о спасении. Во-первых, не вызывает сомнения утверждение о том, что каждый человек обладает неотъемлемым достоинством, которое принадлежит его природе. Убежденность в правоте этого представления основывается на библейском учении о сотворении человека по образу и подобию Божию. Во-вторых, не вызывает сомнения признание свободы выбора человека как существенной характеристики его природы. Нельзя отрицать того, что человек в праве распоряжаться собой по собственному усмотрению. Святые Отцы единодушно считают человеческую свободу одним из проявлений Божьего образа. Однако определенное толкование этих аксиом и способы их реализации на практике, могут создавать серьезные трудности на пути спасения христианина, живущего в обществе, признающего и защищающего права человека.
Как хорошо известно, права человека обеспечивают индивиду свободу и гарантированные возможности в специально оговоренных областях общественной жизни: политике, экономике, социальной сфере, культуре и так далее. Выделяя и защищая пространство свободного действия в обществе, правовое государство целиком доверяет человеку определение направленности и содержания этого действия. Например, одним из прав человека является свобода слова. В публичной сфере человек может использовать эту свободу для утверждения добродетели, а может – для пропаганды греха. И в том, и в другом случае человек будет находиться под защитой института прав человека.
С христианской точки зрения подобное понимание свободы и ее реализации не учитывает важного современного состояния человеческой природы – ее рабство греху. С уверенностью можно защищать полную свободу выбора только совершенной личности, которая не подчинена греху. В послании к галатам святой апостол Павел пишет: "на таковых нет закона" (Гал.5, 23). Поэтому благовестие христианства о свободе посвящено проповеди свободы человеческой природы от греха. Только ее достижение дает человеку возможность пользоваться свободой выбора для своего блага, а не для разрушения своей жизни и жизни других людей.
К такому же выводу можно прийти, опираясь на христологию. В послании к евреям говорится о том, что Христос принял всю человеческую природу "кроме греха" (Евр.4, 15). Это означает, что грех остался за пределами восстановленной и преображенной во Христе человеческой природы. Поэтому достоинство человека не включает в себя грех. С точки зрения христианства человеческое достоинство в полноте выражают нравственные нормы, на исполнение которых должна быть направлена свобода.
Полноценное исследование подхода к свободе, который воплощается в современных правах человека, невозможно без обращения к богословским предпосылкам его формирования. Учитывая зависимость первых либеральных трактатов от религиозных воззрений, полагаю, что именно идеи Реформации внесли свой весомый вклад в формирование современной концепции прав человека. Характерно, что именно в странах протестантской традиции, права человека стали естественным элементом общественного устройства. Со своей стороны католическое христианство, принимая права человека, делает при этом существенные оговорки.
На мой взгляд, две протестантские идеи, конечно, в обмирщенном виде, касающиеся понимания свободы личности, до сих пор определяют современное толкование свободы, применяемое в правах человека. С одной стороны лидеры Реформации провозгласили полную зависимость спасения человека от воли Божией, а с другой стороны стали последовательно утверждать тезис о свободе личности в интерпретации норм веры на основе Священного Писания. В результате личность была полностью освобождена от необходимости соотнесения своего духовного опыта с опытом других христиан, как живших до нее, так и современников. Вероятно, реформаторы стремились приблизить христианство к каждому человеку, подчеркнув важность его внутренней жизни, но избрали для этого сомнительный путь абсолютизации личной свободы в толковании Библии в ущерб общецерковному Преданию. Они не просто выступили за очищение Предания, но вообще за отказ от него как важного параметра самоопределения личности в религиозной жизни.
Хорошей иллюстрацией результата отказа от Предания является заявление четырех епископов (Р.Кёхна, С.Осберга, Г.Столсета, О.Стейнхолта), принадлежащих Церкви Норвегии, от 1999 года по поводу решений этой же Церкви 1997 года об отказе рукоположения и благословения гомосексуалистов: "В свете церковного права мы считаем, что ни Архиерейский Собор, ни Собор Церкви не может связывать отдельного епископа в осуществлении им полномочий, которыми он обладает в силу своей должности. Епископ, в первую очередь, связан Священным Писанием и вероисповеданием нашей Церкви, и кроме того церковными установлениями, и выносит самостоятельное суждение исходя из этого (курсив – Г.Р.)". Перенос именно этого принципа произошел в Новое время и на общественные дела. Теоретики и вожди социальных революций боролись за свободу личности в интерпретации общественной жизни без оглядки на Церковь, государство и общество.
Другая протестантская идея, присутствующая в обмирщенном виде в правах человека, касается отношения ко греху. Свобода от греха для протестантского богословия становится данностью с момента обретения человеком веры во Христа. В данном случае спасение понимается скорее как прощение вины или невменение вины за грех, а не как преображение человека или исцеление человеческой природы. Становясь христианином, по мнению Мартина Лютера, человек получает право свободно действовать в земном мире: "Это осуществляется, когда христианская свобода, которую Он дарует, преподается правильно и перед нами раскрывается то, в каком смысле мы, христиане, являемся царями и священниками, а следовательно – господами всего сущего, и можем твердо веровать, что все, что бы мы ни сделали, угодно и приемлемо пред лицом Божьим, как я уже говорил".
Действительно, Христос однажды победил грех и очистил от него человеческую природу. Однако эту данность каждый отдельный человек должен еще усвоить в своей земной жизни, совершая путь спасения. Православное христианство настаивает на том, что после крещения христианин находится в процессе совлечения ветхого человека и облачения в новое человечество Христа. Спасение происходит в соработничестве Божией благодати и человеческой свободы. Только в эсхатологической перспективе будет происходить обнаружение окончательного результата земной жизни верующего человека. Только тогда спасенная личность будет носить образ Адама Небесного (1Кор 15.49), и "уничиженное тело наше" будет сообразовано "славному телу Его" (Флп. 3.21), как пишет святой апостол Павел.
Находясь в динамическом состоянии борьбы между ветхостью и новой жизнью, человек может заблуждаться и искажать свой путь спасения. Важную страховочную функцию в данном случае играет Предание, хранимое всей Церковью, от которого протестантское богословие отказалось. Конечно, надо учитывать, что этот отказ произошел в определенных исторических условиях. Протестантизм родился в спорах с Римом, который настаивал и продолжает сегодня настаивать на том, что аутентичность Предания Церкви гарантируется служением Римского епископа. Для православного сознания гарантом истинности Предания является вся Церковь – ее соборное суждение. Отсюда вытекает такое сильное почитание нормы веры, утвержденной Вселенскими Соборами и принятой верующими. Истина знания Бога и норм жизни в Боге является достоянием всей Церкви – Тела Христова. Нельзя признать за отдельной личностью автономию от Тела Христова и возможность некого особого духовного знания, которое не доступно другим верующим.
Еще один аспект спасения заключается в восстановлении первородного состояния человеческой природы и в возведении ее в еще большую славу. "Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни" (Рим.6, 4). Соответственно дело спасения человека зарождается и происходит внутри его сокровенной личности: "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17, 21). Поэтому возникает важный вопрос: как общественная жизнь и ее установления могут влиять на внутреннее развитие человеческой личности? Существующее в рамках концепции прав человека толкование свободы, как было выше обозначено, декларативно отказывается от возможности влиять на внутреннюю жизнь человека, оставляя ее на усмотрение самой личности. Однако юридический характер концепции прав человека не позволяет реализовать это намерение.
Права человека – это изложение представлений о человеке на юридическом языке, характерном для римской традиции. В римском обществе право играло главенствующую роль. То же самое представление о его роли сохранилось сегодня, и более того верховенство закона (rule of law) провозглашается одним из столпов современного прогрессивного общества. В Новое время принцип верховенства закона утверждался как важный инструмент борьбы с произволом представителей власти и как инструмент защиты равенства всех людей перед законом. Но в последнее время он приводит к установлению такого общественного устройства, при котором правовая система является единственной универсальной системой норм, регулирующей жизнь общества. В рекомендации Парламентской ассамблеи Совета Европы от 29 июня 2007 года категорично говорится о необходимости подчинения религиозных воззрений правам человека: "Государства также не имеют права допускать распространение религиозных принципов, которые, будучи воплощенными в жизнь, нарушали бы права человека. Если в этом плане существуют сомнения, государствам следует потребовать от религиозных лидеров занять недвусмысленную позицию в пользу главенства прав человека, изложенных в Европейской конвенции о правах человека, над любым религиозным принципом (курсив – Г.Р.)" (ст.17). На мой взгляд, провозглашаемое верховенство закона создает, по крайней мере, две проблемы.
Первая проблема касается допуска религии или этики, основанной на религиозных воззрениях, к формированию правовых норм. Сегодня религии отказывают в праве влиять на правовые нормы, имеющие верховенство над всеми другими сферами общества. В той же самой рекомендации ПАСЕ говорится, что "Ассамблея рекомендует Комитету Министров подтвердить принцип независимости политики и закона от религии (курсив – Г.Р.)". Устранение религии от законотворчества означает, что могут быть легко приняты правовые нормы, вступающие в противоречие с христианским представлением о спасительном состоянии человеческой природы, определяемое нравственными нормами.
Однако не сам по себе факт существования таких норм мешает спасению. Стоит заметить, что в мире есть много учений, губительных для человека с точки зрения христианства. Сложность для спасения возникает потому, что в современном государстве верховенство права обеспечивается принудительной силой государства и его возможностями в сфере воспитания и пропаганды. Это может создать ситуацию, при которой нормы или действия, противоречащие христианским заповедям, будут навязываться христианам в качестве убеждений или поступков.
Тому есть уже примеры. В январе 2003 года Европейский парламент принял резолюцию по правам человека, в которой присутствует призыв провести общеевропейскую кампанию за социальную интеграцию гомосексуалистов и добиваться разрешения женщинам посещать Святую Гору Афон. В 2006 году в Совете Европы появилась резолюция "Женщины и религия в Европе", которая указывает на недопустимость распространения взглядов, прежде всего религиозных, на предназначение женщины, противоречащих гендерному равенству. Есть и другие примеры требований согласования религиозных взглядов с правами человека в отношении творчества, образования, других сфер общественной жизни.
Конечно, в данном случае проблема состоит скорее не в самих правах человека, а в секуляризации права как такового. Жертвой этого обмирщения становятся и права человека. По моему мнению, эта проблема устраняется достаточно легко – с помощью разработки механизма реального участия и влияния религиозных традиций на правотворческий процесс, как внутри отдельных стран, так и на международном уровне. Однако предлагаемые изменения не будут эффективными, если не решится еще одна проблема, связанная с верховенством права.
Верховенство права в обществе приводит к отрицанию существования других универсальных нормативных систем, прежде всего, универсальной нравственной системы. О рисках, связанных с верховенством права или закона, подробно говорится в Новом Завете. Каким бы хорошим не был закон, но он не способен дать человеку силу его исполнять. В послании к римлянам святой апостол Павел констатирует, что закон свят (Рим. 7, 12), духовен (Рим. 7, 14) и добр (Рим. 7, 16), но силы исполнить его человек не имеет, так он является рабом греха. Сам Господь Иисус Христос обличал несовершенства верховенства закона, которые в конце концов приводят к лицемерию, отчужденности и попранию справедливости. В условиях верховенства закона внешнее соответствие его нормам становится определяющим, а внутренняя жизнь человека отступает на второй план. В результате право легко становится орудием исключительно сильных и богатых. Нарушается справедливость и другие нравственные законы о любви к Богу и ближнему, хотя все внешние нормы могут быть соблюдены.
Христианство императивно ставит на первое место не сухую букву закона, а его живой источник – Божественную благодать. Местом обитания благодати является живой человек, носящий в себе образ Божий. Отсюда проистекает важность внутреннего устроения и состояния человека – его нрава. В отличие от западного термина "мораль" под "нравственностью" в русской традиции подразумеваются нормы, определяющие одновременно и внутреннюю, и внешнюю жизнь человека. Святой апостол Павел пишет коринфянам, что они – есть письмена, написанные "не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца" (2Кор.3,3). Внешние правила, которые неизбежно предлагает право или мораль, должны быть приведены в соответствие с нормами внутреннего состояния человека. Таким образом, христианская традиция не позволяет утверждать принцип верховенства закона.
Но совсем ли в этом случае отрицается право? Если нет, то какую роль может и должен играть закон? На христианском Востоке никогда не отвергался правовой подход. Именно на Востоке проводились серьезные кодификации правовых норм императором Юстинианом в VI веке, а затем Македонской династией в IX веке. Этими кодексами права долгое время пользовалась вся Европа. В то же самое время отдельное место занимали церковные каноны, отражавшие правила жизни, рожденные под влиянием Священного Писания и опытной жизни Церкви в Духе Святом. При этом в византийской традиции утверждалось верховенство канонов, с которыми законы не должны были вступать в противоречие, поэтому в государственной жизни Византии возникают номоканоны.
Древняя Русь также восприняла эти сборники как первостепенные образцы правовых норм. Однако молодая русская церковная среда особенно ревностно восприняла христианское различение закона и благодати. Первое серьезное богословское произведение, родившееся на русской почве, принадлежит святителю Илариону, митрополиту Киевскому, и кратко называется "Слово о законе и благодати". В этом произведении подчеркивается значение личной праведности и общественной правды, которая устанавливается только через стяжание благодати. С этой точки зрения назначение правовых сборников заключалось в том, чтобы фиксировать понимание правды, формировавшееся под влиянием религиозного и нравственного опыта как отдельного человека, так и всего народа. Характерно, что в России вплоть до Петра I не употреблялось понятие "закон". Все допетровские правовые сборники назывались "правдами".
Таким образом, в восточно-христианской традиции право не отрицается, а рассматривается как необходимое средство организации общественной жизни в условиях господства греха над человеком. Безусловно, было бы ошибкой утверждать, что закон должен предписывать внутреннее состояние человека – его образ мыслей, чувств и состояние души. Очевидно, что функцией закона не может быть спасение личности. Однако закон может создавать условия для развития необходимого устроения души в человеке, а также противодействовать злу. В то же самое время поддержание религиозной жизни, системы нравственных норм и системы их воспитания должно являться важной человеческой, а значит и общественной задачей.
Нельзя не признать, что в многокультурном обществе есть проблема выявления общей системы ценностей. Было бы проще признать плюрализм нравственно-этических систем. На мой взгляд, общество не должно отказываться от самой идеи общих нравственных ценностей, но оно должно предпринимать усилия по их выявлению. Самым приемлемым способом в этом вопросе является широкий диалог различных общественных сил. Также очевидно, что эта система ценностей должна опираться на исторический опыт того или иного народа и его религиозную традицию. В свою очередь правовая система должна ориентироваться на эту систему нравственных ценностей и не вступать с ней в конфликт.
К сожалению, сегодня практически состоялось возвращение общественной жизни к правовому принципу устройства общества, которое господствовало в мире до прихода Христа как в Древней Иудее, так и в Древнем Риме. Слабые попытки сохранения нравственности в качестве значимого регулятора общественной жизни, к сожалению, не получили развития. Хотя во Всеобщей декларации прав человека 1948 года и других международных документах, направленных на защиту прав человека, упоминается нравственность, как один из критериев применения прав и свобод человека. Однако до сих пор этот критерий реально не учитывается при созидании общественного устройства.
Подводя итог, можно сказать следующее. Вероятно, права человека не будут препятствовать спасению при следующих условиях. Во-первых, права человека не должны поддерживать взгляд на религию лишь как на частное дело. Осознавая значимость религиозной сферы, общество может совершать самоопределение в этой области, выстраивая особые отношения с традиционной религией или религиями данного народа. Во-вторых, права человека должны не только служить свободе выбора, но и свободе от зла, то есть содействовать нравственному совершенствованию личности. В-третьих, в публичной сфере всякая деятельность должна согласовываться с базовыми нравственными нормами, признаваемыми обществом по результатам диалога о ценностях. В то же время в своей личной жизни человек должен иметь свободу следовать или не следовать нравственным нормам. Полагаю, что сегодня невозможно настаивать на государственном контроле за нравственной жизнью частного лица, поскольку согласно христианскому убеждению государство может только создавать предпосылки для спасения личности, но не принуждать ее ко спасению.
|
