Алексей Минкин Место на карте Источник: Московская правда Одним из памятников, связанных со стариной и завидным числом ярких человеческих жизней, является древнейший в Москве Богоявленский мужской монастырь. Теперь уже бывший, поскольку события распорядились так, что единственный из уцелевших иноческих храмов обращен в приходской...
Богоявленский переулок, 2, – вот современный адрес монастырского собора. В известные годы переулок в Китай-городе, обязанный именем обители, был и Блюхеровским, и Куйбышевским. Сама же обитель некогда простиралась и к Никольской улице, и к Ветошному переулку. Она и звалась: "что за Ветошным рядом" или "за торгом". Что ж, "торгу" вчера и сегодня здесь подчинено многое. На Ветошный, 11, выходит здание Казанского подворья, отстроенное по новой для купеческих нужд к 1874 году архитектором Стратилатовым. А прежнее – возможно, основанное патриархом Адрианом, связанное с легендарной школой братьев Лихудов, исследованное историком Снегиревым, было продано монастырем в частные руки. Рядом (Ветошный, 13) находится поднятое к 1870-м для купцов Бубновых тем же Стратилатовым Мещаниново подворье, верхний этаж которого нынче занимает галерея "Систематизм-арт". Виды на монастырь и Кремль гарантированы. А еще там выставляются художники-фантазеры, замахнувшиеся на новый стиль в искусстве – систематизм.
По их мнению, все изображаемое в мире раскладывается на три систематические составные: круг, квадрат и крест. Все верно: из окон просматривается квадрат внутреннего двора, Китайгородская округа и кресты Богоявленского собора. Символично. Правда, содействовавший украшению монастыря патриарх Адриан и помыслить, видно, не мог, что выходившие в Ветошный переулок подворские строения обители будут распроданы. Дойдет и до худшего: в 1905-м священноначалие монастыря, невзирая на протесты Московского археологического общества, постановило разобрать стоявшую по Никольской надвратную церковь Иоанна Предтечи 1672 года, а освободившийся участок пустить в оборот. "Свято место" на Никольской, 6, займет доходный дом руки зодчего Н. Благовещенского. Тогда, в конце XIX – начале XX столетия, о духовном распаде говорили многие. Кто-то открыто клеймил церковное сребролюбие, лицемерие и ханжество, одним из тех был интеллектуал Валентин Павлович Свенцыцкий, позднее принявший священство и косвенным образом соприкоснувшийся с Богоявленской обителью.
В тот самый год, когда древнейшая московская обитель, основанная еще к 1296 году сыном Александра Невского святым князем Даниилом, пускала с торгов старую церковь , аскет Свенцыцкий учредил религиозно-философское общество памяти Соловьева и как простой верующий обратился с воззванием к церкви объявить всенародный пост по поводу расстрела рабочих. Вслед за тем университетский питомец перейдет на полулегальное положение, но от принципов не отречется, будет постигать в Новом Афоне опыт отшельничества. Из-под его плодовитого пера выходят труды по крестьянской философии, пьесы, очерки. Он переписывается с Брюсовым, знакомится с Буниным, Блоком, знаменитыми актерами того времени. Ему посвящал стихи Андрей Белый, а вот за личный памфлет, высмеявший пороки церкви , Свенцыцкий едва не был судим, да скрылся до Февральской революции в Европе. Вернувшись, в Петроградском Ивановском монастыре философ принимает священство и перебирается в родную Москву, где становится настоятелем храма "Николы Большой Крест" на Ильинке неподалеку от Богоявленского монастыря. Он дважды высылается из столицы, в ссылке мучительно погибает от почечных колик.
Незадолго до кончины письменно кается и прощается с будущим патриархом Сергием. В Москву тело сибирского невольника доставляют месяц, и тем не менее ни малейшего признака тления на нем нет. Чтимого народом батюшку поначалу погребли на Пятницком кладбище, а когда то перед войной готовили к преобразованию в парк культуры, останки священника удалось перенести на Немецкое кладбище. Мятущаяся натура сказалась и по смерти. А вот жил наш герой в пределах былой Спасской слободы в деревянном доме по Докучаеву переулку. Жилье не сохранилось, слободская же местность, где кое-что еще напоминает о прошлом, нам интересна и тем, что с 1600 года она перешла во владение Богоявленской обители. И потому чуть задержимся в центре той слободы, на Большой Спасской и зовущихся по именам бывших домовладельцев переулках – Докучаев, Глухарев, Живарев...
Уж так повелось издревле: монастыри были крупными землевладельцами. Собственно, и не они только: сам предстоятель Русской Церкви к началу XVI века имел более 530 сел и деревень. Чуть позже, в 1546 году, распоряжением Ивана Грозного Богоявленский монастырь занял отведенное ему по значимости пятое место вслед за Лаврой, Чудовым, Белозерским и Андрониевым монастырями. Богоявленский и ранее был местом великокняжеского моления, а с волею последних Рюриковичей в него хлынул поток вкладов и земельных пожертвований, за обителью числилось более тысячи крестьянских душ, и одним из ее наделов стала Спасская слобода. Ядром ее служила известная с 1642 года Спасо-Преображенская церковь , отстроенная к XVIII веку в камне. Нынче она значилась бы по Большой Спасской, 15, да снесли ее в 1938-м. Левее от вставшего на месте церкви техникума сохранился дом причта, нынче облюбованный турфирмой. Еще левее – особнячок с посольством.
Любопытно, что при уничтоженной церкви был погребен владыка Августин, жертвовавший приходские хоругви ополченцам 1812 года. При "Спасе" захоронили и отца знаменитого духовника Павла I – Платона (Левшина). Окрест храма в XVIII – XIX века не без успеха работала лубочная печатня Ахметьевых. Рядом, у спущенного пруда Балкан, на углу почти исчезнувших ныне Глухарева и Живарева переулков, был колокольный завод Финляндского. Но наиболее достославным в Спасском приходе оставался дом 19 по Большой Спасской, который к концу XVIII столетия отстроили купцы Дроздовы. Одно время в нем проживал их праправнук, родственник поэта Майкова, ученый-языковед, действительный статский советник и управляющий московскими театрами. Дом Майковых уцелел и охраняется как памятник истории, однако история в виде здешней старинной застройки потихоньку уступает площадь сколачиваемым тут и там высоткам. Гармония рассыпается. Начиналось же поругание древних устоев с откровенного грабежа Спасской церкви в 1922-м. Потом ее захватили "обновленцы", и при ней даже расположилась кафедра так называемого митрополита Введенского. Потом все разом смахнули... Одним словом, обидно за труды местных благотворителей, среди которых видную нишу занимали фабриканты Фомичевы. Конечно, у номинального слободского хозяина – Богоявленского монастыря также имелись доброхоты, и куда более сановитые. Их было порядком, и по установившейся традиции многих погребали в подклетях соборного храма: Голицыны и Юсуповы, Шереметевы и Салтыковы, Плещеевы, Скавронские, Меньшиковы, Воронцовы.
Один из жертвователей, Протасий Вельяминов, принес в дар обители селения Марфино и Вельяминово и переладил в камне по указу Ивана Калиты существовавшие монастырские строения. Другая благотворительница, боярыня Ксения Репнина, пожертвовала иноческому пристанищу свой двор, благодаря чему монастырь и выдвинулся на Никольскую. Увы, обитель многократно страдала от пожаров, набегов иноплеменников. Досталось ей и во время наполеоновского нашествия: французы опустошили и осквернили храмы, издевались над монахами. Мало-помалу обитель воскресла, и для безбедного существования в Богоявленском, 6, воздвигли сдаваемое под торговлю Богоявленское подворье. Кроме того, к 1873 году на углу Никольской и Богоявленского тщанием прибывшего с Афона иеромонаха Арсения появилась весьма возлюбленная богомольцами часовня. Кстати, съезжавшиеся к Московскому митрополиту греки и ранее останавливались именно в Богоявленском. И еще: по свидетельству протоиерея Льва (Лебедева), в нижнем ярусе монастырского собора воочию проглядывались лица античных мыслителей – символ значимости обители и всей Москвы как "третьего Рима". Впрочем, осматривавший обитель Карамзин счел в "Записке о московских достопамятностях", что ничего привлекательного там нет, разве что боярские гробницы. Но Карамзин ошибался...
Взять хотя бы пребывавших в монастыре и чтимых православной церковью святых: 27 лет у "Богоявления" подвизался будущий святитель Алексий, сблизившийся в этих стенах с братом преподобного Сергия Радонежского Стефаном и сыном того Феодором, ставшим Ростовским святителем. Определенный срок в обители жил почитаемый старец Гавриил (Зырянов). Необходимо выделить и Московского митрополита Филиппа, сумевшего противостоять разгулу опричнины и томившегося в богоявленских застенках, упоминание об этом есть в фильме Павла Лунгина "Царь". Проведенные несколько лет назад раскопки подвели специалистов к мысли о куда более почтенном возрасте здешних построек: возможно, уже в XII – XIII веках существовал погост с часовней, возле него затем и утвердилось иночество.
Место выбрано славное: в двух шагах Кремль, рядом – Неглинка, а это и питье, и "Иордань" на Крещение. Все здесь не раз строилось и перестраивалось. Однако прежде всего своей массивностью и одновременным изяществом в духе "нарышкинского барокко" внимание привлекает соборный храм, нижний ярус которого в виде "четверика" с Казанской церковью более строг и включает в себя стены 1624 года. "Восьмерик" верхнего, Богоявленского, храма 1696 года выделяет пышная барочная обработка. За собором, ближе к Ветошному переулку, уцелели перекроенные братские и настоятельские покои, где с 1788 года определено место жительства Дмитровского викарного епископа, считавшегося монастырским управляющим. Чуть ранее интерьер собора рельефно оформили швейцарские мастера. Увы, все пошло на заклание с революционным бунтом...
В 1925-м колокольню наладили под жилье железнодорожников, а позже все строения по Никольской, включая Афонскую часовню, смели разудалой кувалдой богоборчества. Собор прикрыли в 1929-м: нижний храм последовательно отводили под мучной склад, типографию, цех металлообработки. В верхнем, отреставрированном в перестроечные годы под репетиционный и концертный зал хора имени Свешникова, размещались общежития Горной академии и Украинского землячества, а также комнаты Ассоциации художников революционной России. Внутри все было оббито и изгажено, собор длительный срок выглядел мрачноватым обрубком, и лишь в 1991-м, с освящением нижнего яруса, в гнилостность тления и разрухи ворвался ветерок возрождения.
Сегодня собор бывшего монастыря – один из наиболее посещаемых в Москве. Ему приписаны несколько китайгородских восстанавливающихся храмов, а кроме того, приход содержит воскресную школу, музыкально-педагогический лицей и певческую семинарию. Отмечу и один из лучших в городе соборный хор, особенно дивно его печальное пение в первые дни Великого поста, на чтении канона Андрея Критского. Да, иноческая жизнь отсюда ушла. На смену пришла приходская – возможно, более деятельная и активная. По крайней мере сквозь мутную дымку дней нынешних отчетливо проглядывается воскрешенный и вознесшийся над Богоявленским переулком силуэт прекрасного церковного здания. Что дальше? На сей раз дымка времен приоткроет завесу уже последующим поколениям. Если, конечно, и их будут интересовать наша история и непреложные идеалистические ценности...
|
