Священник Петр Коломейцев Проповедь в камне Во втором по величине городе Испании, в столице провинции Каталония Барселоне в стадии строительства находится сооружение, которое уже сейчас называют восьмым чудом света. Это сооружение воздвигается уже более ста лет. По времени оно охватывает три века: с ХIХ по ХХI. Его автор погиб 85 лет назад, сбитый первым барселонским трамваем, а сегодня, когда устарели даже космические корабли системы Шаттл, это сооружение называют архитектурой будущего. Благодаря ему Барселона сегодня – место массового паломничества.
Тысячи людей съезжаются в Барселону. Одни – чтобы прикоснуться к истории, другие – чтобы заглянуть в будущее. Архитекторы, художники и ценители искусства – чтобы познакомиться с архитектурой, не вписывающейся ни в один стиль, увидеть целые каскады скульптурных композиций, не имеющих аналогов в мировой культуре. Верующие называют это сооружение библией в камне, а его создателя почитают за святого.
Это сооружение – величественный храм Саграда Фамилия, построенный по проекту архитектора Антонио Гауди, ныне покоящегося в крипте этого собора.
Гауди, родившийся 160 лет назад, до сих пор неизменно входит в первую десятку ультра современных архитекторов. Только недавно, с помощью новейшей космической программы НАСА, научились рассчитывать его конструкции, а он чертил их без расчета, руководствуясь интуицией. Чаще всего, с его именем употребляют эпитеты: фантаст и футуролог, но, по воспоминаниям современников, эти эпитеты не вяжутся с его обликом, скорее его можно было бы назвать средневековым монахом-аскетом, полностью посвятившему себя служению Богу. Он рано лишился семьи: родителей, братьев, сестер, племянников, и не создал своей. В детстве по болезни он не мог играть в шумные, подвижные игры, но очень много наблюдал за растениями, раковинами, строил сооружения из песка. Этот мир детских открытий и наблюдений стал источником его творчества в будущем. Многие считали его нелюдимым, но близкие друзья видели в нем чуткого заботливого человека. Он помнил дни рождения их и их детей и радовал подарками. Едва он начал делать первые шаги в архитектуре, к нему быстро пришла слава. Он стал модным и популярным. Хотя заказывать у него проекты считалось непозволительной роскошью потому, что он часто требовал разрушить уже построенное, и начать возводить заново, если ему приходили новые идеи. В его дома невозможно было подобрать мебель, элементы декора или отделки, поэтому все, до последнего гвоздя: и стул, и дверную ручку он проектировал сам. Он делал не проект, он создавал среду обитания, насыщая ее своими фантастическими образами.
В его жизни был период, когда он был модником, носил самые дорогие лайковые перчатки, придерживался крайних антиклерикальных взглядов. Но его стремление к гармонии не только в быту, но и в обществе, его желание увидеть преображенным весь мир разбудили дремавшую в нем крепкую веру. К 40 годам от его вольнодумства не осталось ничего. Все современники говорят о нем, как о ревностном христианине.
Если начало творчества Гауди еще можно как-то соотнести с неоготикой и мавритантским стилем эпохи модерна, то зрелое творчества Гауди составляет отдельную страницу в истории архитектуры. Наблюдая явления декаданса, видя в обществе и в искусстве признаки упадка и разложения, Гауди ищет гармонии неземного происхождения. В начале его привлекает готика, как эпоха торжества и расцвета христианских идеалов. Отрицательное отношение складывается у него к просвещенческому проекту, в котором он видит дух секуляризма и зачатки атеизма. Ренессанс, барокко, классицизм и ампир, все то, что связано с понятием классической архитектуры, Гауди воспринимает как человеческое "Я", противопоставленное Богу.
Строго говоря, архитектура и раньше знала два направления: тектоническое и стереотомное, и архитектурные стили можно отнести или к одному или другому направлению. Тектонические стили – это воспевание конструкций: стойки, балки, перекрытия, и художественное оформление их в виде ордера. Ордером называют колонны, поддерживающие антаблемент, т.е. балку, увенчанную карнизом. Ордерная архитектура задает свой метрический шаг: опоры должны находиться над опорами нижележащего этажа, а расстояние между ними диктуется размерами балок перекрытия. Это как бы тетрадный лист в клеточку, только в трехмерном варианте. И вот внутрь этого жесткого каркаса втискивается пространство, которое напоминает тигра, скованного прутьями клетки. Как бы ни был тигр красив, но его движение и его существование ограничено прутьями клетки. Тектоническая архитектура произошла от деревянного строительства, в которой деревья, выросшие свободно в открытом пространстве, обрубаются и обтесываются до одинаковых элементов в виде прямоугольного бруса или цилиндрического бревна. К ней относится большинство архитектурных стилей, основным выразительным средством которого является ордер, как символ торжества человеческого разума и прогресса.
Немногие архитектурные стили относятся к стереотомии, природным аналогом которого являются пещеры. Здесь на первом месте выступает пространство. Именно оно и организует композицию сооружения. Ограждающие элементы зачастую представляют собой одно целое. Не стены и перекрытия, а свод. Можно сказать, что ограждающие элементы конструкций являются вторичными по отношению к движению пространства. Продолжая аналогию с клеткой, можно сказать, что наш тигр вырвался из клетки, и сам организовывает свою среду обитания, добавляя к ней те участки территории, которые ему нужны для различных сторон его жизни на свободе. Происхождение стереотомической архитектуры связывают с освоением пещер, организаций шахт и горных выработок, устройством катакомб, гончарным производством. Главным материалом становится кирпич, а художестенным средством – купол, арка и свод, символизирующим единство человека и природы.
Никакого ордера, никаких элементов классики Гауди не будет использовать, видя в этом дух Просвещения. Стержнем просвещенческого проекта является гуманизм, в основу которого положен принцип антропоцентризма: человек – мера всех вещей. Все во имя человека. Все на его благо и развитие. Этот проект, может быть, и работал бы, если бы за основу брался бы человек, преображенный Богом. Но идеология просвещения вообще ничего не говорит о грехопадении, любуясь падшим человеком, ставя тварь выше Творца. Это преклонение перед человеком вызывает в конце концов девальвацию человеческих ценностей. Подлинный гуманизм возможен только при теоцентристском принципе: когда Бог есть источник добра и света. Именно такой взгляд на человека, преображенного светом евангельской истины, искупленного голгофской жертвой, идущего к жизни вечной, к истине во Христе, – является идеал средневековья, отраженного в искусстве романики и готики.
Отталкиваясь от художественных достижений готики, Гауди идет дальше, пытаясь учиться у самой природы, а точнее у ее Создателя, Архитектора Вселенной, то есть у Творца.
Его начинает смущать искусственность строительства, новые материалы, четко заданные формы. Он старается избегать вертикальных и горизонтальных линий, как воплощения чисто человеческого творчества. Изучая, как устроены деревья, Гауди не видит ни в одном из растений вертикалей и горизонталей, а также соединений, образующих прямой угол. Поневоле напрашивается страшноватая ассоциация с крестом, когда дерево, созданное Господом, превращается в столб с перекладиной, чтобы казнить Творца.
Взяв за основу готику, Гауди подвергает ревизии конструктивные особенности готических соборов. Стрельчатый свод готического храма опирается на опору – колонну, спрятанную в стене храма, которая с наружной стороны дополнительно укрепляется контрфорсом – каменным костылем, широким у основания и сужающимся кверху. Своды центральных нефов опираются на колонны, свободно стоящие в храмовом пространстве, а нагрузка распора передается на пинакли все тех же контрфорсов с помощью аркбутанов, наклонных арочных костылей над кровлями боковых нефов. Получается двойственная картинка: изнутри собора мы видим стройные ряды прямых колонн, похожих на бахрому балдахина, подвешенного к небу. А снаружи – бесконечный ряд костылей конструкций, как если бы здание все еще находится в строительных лесах. Резкий контраст наружного фасада и интерьера Гауди воспринимает как разрыв между верой и реальной земной жизнью.
При воплощении храма Саграда Фамилия, Гауди прибегает к неожиданному архитктурному решению: своды храма он делает не стрельчатыми, а параболическими, подобными орбитам космическим объектов, а колонны и стены храма делает наклонными, избегая столь нелюбимых им конструкций-подпорок. Достигается абсолютное единство внутреннего и внешнего пространства, а храм приобретает какой-то нерукотворный вид, как будто бы он не построен, а слеплен из мокрого песка, гигантской рукой. Есть в нем что-то от архитектуры сталактитовых пещер, также похож он внутри на заросли гигантских трубчатых зонтичных растений, шапки которых соединились в единый свод.
Когда в 1883 году 31-летний Гауди приступил к работе над проектом собора Саграда Фамиия, он был еще молодым, скептично настроенным к религии человеком, и параллельно выполнял множество других заказов. Саграда Фамилия – его первая крупная работа, она же становится и его последней работой. К 1914 году Гауди окончательно завершает работы над всеми другими заказами, он переселяется на строительную площадку, и занимается проектированием и непосредственным руководством работами. Архитектором, прорабом, сборщиком средств, стоящим с протянутой рукой – таким мы видим Гауди в последние годы его жизни. К этому времени завершена крипта собора. В ней проводятся богослужения, построена приходская школа, однако все это лишь малая часть того грандиозного сооружения, которое задумал Гауди.
Община святого Иосифа, заказавшая ему проект, задумала храм как искупительное приношение Господу от народа, что не позволило крупным инвесторам увековечить свои имена в качестве благотворителей. Храм в буквальном смысле строился на копейки, собранные простым людом, его возведение стало общим делом всех жителей Барселоны, а затем – и всей Каталонии. Храм еще не был достроен, а его возведение уже изменяло людей. Для Гауди это были самые важные моменты его жизни – обретение истины. Можно сказать, что не только он строил храм, но что Храм строил его. Решение сложных социальных проблем общества он видел в единении всех его членов с Богом.
Храм задуман им как громадная книга, в которой центральная башня с крестом олицетворяет Христа, а двенадцать башен поменьше – вокруг нее – двенадцать апостолов, таким образом, раскрываются оба значения слова Церковь, и как собрание верующих и дом Господень. Скульптурные изображения порталов: Веры, Надежды, Любви – посвящены различным эпизодам рождества Христова, благовестия пастухам, поклонение волхвов, бегства в Египет, избиения младенцев. Скульптуры порталов других фасадов также посвящены библейским сюжетам. Гауди старается уйти от общепринятой манеры изображения, ангелов он изображает без крыльев, но всем понятно – это ангел. В композицию он активно включает слова. Башни как бы сами поют: "свят, свят" и "осанна". Из центральной башне бьет свет, освещая остальные, подтверждая, что свет Христов просвещает всех.
Когда в 1926 году Гауди был сбит трамваем, извозчики отказались его везти в больницу, потому что по его внешнему виду не предполагали, что у него хватит денег заплатить за дорогу. В конце концов, он был доставлен в госпиталь для бедных общины Санта Креу. Когда друзья предлагали перевести его в дорогую клинику, он отказался, сказав, что его место – среди бедноты. На третий день он скончался. Процессия людей, шедших за гробом, растянулась на один километр. На 4 километра живой стеной стояли люди, провожающие его. Он возвращался в свой собор, в крипте которого был похоронен. А собор продолжает строиться и по сей день. Окончание строительства планируется на 2026 год, но уже в 2005 году Искупительный храм Святого Семейства в Барселоне включён в список "Всемирного наследия ЮНЕСКО".
|
