Дмитрий Свердлов "Церковь должна проанализировать свое поведение" Отстраненный от служения Дмитрий Свердлов в интервью "МН" рассказал, как его увольняли Источник: Московские новости||| 14 января бывший настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Павловском Дмитрий Свердлов был "запрещён в служении и почислен за штат", якобы за то, что уехал в отпуск, не оповестив начальство. Через пять лет Свердлов может вернуться к работе, "если он себя будет достойно вести". В интервью "Московским новостям" Дмитрий Свердлов рассказал, как его увольняли, зачем хочет встретиться с Марией Алёхиной и чего не хватает Русской православной церкви.
– Что имел в виду пресс-секретарь Московской областной патриархии, говоря о вашем отпуске?
– Я не совсем понял, о чём говорил епископ Николай Погребняк. Действительно в этом июне я опоздал из отпуска, вернулся на неделю позже и пропустил одну службу, потому что вывозил больного ребёнка на море. У меня официально 12 дней отпуска в году, но я задержался в Болгарии ещё на неделю. У моего ребёнка очень серьёзная аллергия, для меня очень важно его здоровье. Мне казалось, что я дал исчерпывающее объяснение по этому поводу своему церковному руководству, и с июня до сентября никаких претензий ко мне не было. В сентябре меня перевели с должности настоятеля небольшой церкви в городской собор в Домодедово под руководство благочинного. В частных разговорах в епархии мне объяснили, что причина – мои публикации в СМИ, но не отпуск. Это была дисциплинарная мера, но формально её никак не обосновали, и поэтому я не вышел на службу в этот храм: мне не понятна была природа этого взыскания, и если бы я вышел, я бы признал его справедливость.
– Ваше отношение к истории с Pussy Riot с тех пор не изменилось?
– Я не выражал своего мнения в этой истории, я выражал своё отношение к реакции православного сообщества. Я всего лишь констатировал свою печаль по поводу этой реакции.
Дмитрий Свердлов стал широко известен после того, как заявил, что хотел бы попросить прощения у участниц группы Pussy Riot. Редакция интернет-журнала "Православие и мир" в марте 2012 попоросила нескольких священников ответить на вопрос, что бы они сказали девушкам? Дмитрий Свердлов ответил, что попросил бы у них прощения "...за ту бешеную ненависть, которую вдруг часть православного сообщества проявила в связи с событиями в Храме Христа Спасителя". В своем ответе священник также признал, что в РПЦ существуют проблемы, и выразил готовность оказать девушкам помощь.
– На ваш взгляд, православное сообщество стало менее терпимым?
– Православное сообщество очень большое, оно просто громадное. Очень трудно по отдельным ярким проявлениям судить о настроениях молчаливого большинства. Я могу только подтвердить, что с теми голосами, в которых звучала жестокость, мне трудно согласиться. Я думаю, есть немало людей, которые воспринимают религию как некую легальную возможность проявить свою ксенофобию, жестокость или неприятие иного. Они всегда были и будут, и не только в православии, это не уникально. Уникально то, что агрессия и ненависть принимаются в качестве нормы, оправдываются или признаются необходимыми. За последний год было много сказано в оправдание жестокости и ненависти.
– Устами церковных деятелей или православных людей вообще?
– Священников очень много, у них много разных мнений. Безусловно, есть немало и тех, кто богословски оправдывает ненависть и жестокость.
– В последнее время появились так называемые православные активисты, которые устраивали акции против кощунников, гомосексуалистов. Как вы относитесь к таким акциям?
– Допускаю, что мне могут быть понятны мотивы этих людей, но мой небольшой опыт священника говорит о том, что такие акции не достигают целей, которые эти люди формулируют. Целей христианского просвещения.
Мое участие в выборах в качестве наблюдателя не было проявлением политической или гражданской активности
– Патриарх сказал, что против церкви сейчас идет информационная война. Вы согласны с этим?
– Я, безусловно, не обладаю всей полнотой информации, которой обладает Святейший. Наверное, элементы предвзятости и кампанейщины в публикациях СМИ можно увидеть, но принципиально другое: вне зависимости от того, есть кампания или нет, церковному сообществу было бы очень важно проанализировать свое поведение и заявления отдельных своих представителей на предмет реакции СМИ и читающей публики. И в результате такого анализа можно прийти к выводу, что далеко не вся критика, которая свалилась на церковь за последний год, вызвана антицерковной кампанией, если такая и существует. Бывает, что основания для этой критики коренятся либо в практике церкви, либо в отдельных проявлениях этой практики. Например, ситуация с моей отставкой. Она вызвала бурную реакцию СМИ, и я пока ничего для этого не сделал. Все бурлит: героического священника репрессировали! Я не понимаю, зачем было провоцировать такую реакцию. Ведь завтра кто-то скажет, что это часть антицерковной кампании.
– Почему в последнее время стало так много сообщений об инцидентах с представителями РПЦ, та же авария с участием игумена Тимофея?
– Такие инциденты всегда были и будут: священники ездят на машинах и попадают в аварии, священники употребляют алкоголь. Может быть, у людей проснулся интерес к тому явлению, которое называет себя церковью и претендует на то, чтобы представлять Христа на территории Российской Федерации. Может быть, это желание чистоты, честности, праведности. Церковь наша очень большая, в любом огромном сообществе можно найти и хорошее, и плохое.
– Вы сейчас воспринимаете себя как представитель духовенства?
– Не могу сказать, что указ был для меня совершенно неожиданным, но я растерян. Я по-прежнему ощущаю себя частью церковного сообщества, вся моя сознательная жизнь прошла в церкви. В девятнадцать лет я был крещён, и сейчас мой круг общения на девяносто процентов состоит из людей церкви.
– Указ о вашем запрещении вас огорчил?
– Я понимаю церковную администрацию, хотя мне трудно согласиться с необходимостью этого указа, я уверен, что без него можно было обойтись. По крайней мере, того репутационного ущерба, который понесла церковь за эти сутки, можно было избежать, если бы церковная администрация выбрала более компромиссное решение, я неоднократно его предлагал. Существуют две формы отставки священника. Есть запрет – это как с военного сорвать погоны, а можно послать за штат – это как отправить на пенсию. Я давно просился за штат, но, к сожалению, руководство приняло другое решение.
– А чем вы занимались с тех пор, как перестали служить, чем планируете теперь заниматься?
– Я приводил свои дела в порядок: у практикующего священника много дел, тем более, что мой храм был новый, он строился, было много забот. Накопились долги, неисполненные обязательства. За эти сутки мне от разных СМИ поступали предложения работы журналистом и редактором, мне предложили снять документальный фильм о церкви и написать три книги, в том числе для иностранного издательства. Мне нужно время, чтобы разобраться и принять решение.
Надя Толоконникова для меня совершенно закрытый человек, я её не понимаю. Вот с Машей Алёхиной я бы хотел поговорить
– Вы были наблюдателем на выборах, ездили волонтером в Крымск. Много ли в РПЦ священников, которые активно участвуют в общественной жизни?
– Мое участие в выборах в качестве наблюдателя не было проявлением политической или гражданской активности. Это был частный эксперимент, я хотел уяснить себе суть происходящего в электоральном процессе. Причем, скорее, с психологической точки зрения, чем с политической. И если бы я не столкнулся с теми явлениями, которые наблюдал, я бы написал другую статью. Моей мотивацией было не перевернуть мир, а узнать что-то для себя. А вот Крымск перевернул меня, это впечатление, которое нельзя забыть. Это было место и момент истины, и люди преобразились, они были настоящими, по-настоящему хорошими. Это была такая клизма для души: московская накипь сходит, и ты становишься тоже настоящим, система координат проясняется.
– Хотели бы вы встретиться с участницами Pussy Riot сейчас? Что бы вы сказали им?
– Не знаю, много всего уже сказано, они могли прочитать все возможные мнения. Екатерина Самуцевич на свободе, и, слава Богу. Не знаю, хочется ли ей, чтобы с ней кто-то разговаривал. Надя Толоконникова для меня совершенно закрытый человек, я её не понимаю. Вот с Машей Алёхиной я бы хотел поговорить как с человеком, который прошёл через церковную среду. Не для того, чтобы учить её жизни – мне нечему учить. А вот послушать бы ее... Она мне интересна как человек в каком-то смысле общего со мной опыта – в том, что касается церковности.
Дмитрий Свердлов активно участвовал в общественной жизни: на декабрьских выборах в Госдуму он был наблюдателем, причём открыто заявил о фальсификациях на своём участке в публикации на портале "Православие и мир". Позже он ездил волонтёром в затопленный Крымск и неоднократно писал о том, что власти не смогли защитить людей от опасности. Всякий раз публикации Дмитрия Свердлова вызывали множество откликов.
15 января на сайте Московской епархии появился указ: "Священник Димитрий Свердлов за самовольное оставление прихода запрещается в священнослужении на5 лет и почисляется за штат". Указ подписан: "Ювеналий, Митрополит Крутицкий и Коломенский". О своём "увольнении" Дмитрий рассказал на собственной странице в Facebook вечером 15 января: "Друзья. Моя карьера в РПЦ закончилась вчера. Сегодня позвонил товарищ и сообщил, что на сайте Московской епархии вывешен указ о том, что меня одновременно отправили за штат и под запрет на 5 лет. Соболезнования не принимаю. Подробности позже".
|
