Андрей Рогозянский Об адекватности и "адекватах" Источник: Татьянин День В то время, как общество переживало за креативный класс и его моральный облик, в церковном сообществе темой №1 стали муки людей т.н. адекватного – расхожее слово! – образа мысли. Десяти лет не прошло, как возник и умножился этот подвижный, бойко-деловитый и уверенный в себе психологический тип.
Идея о том, что православным пора почувствовать вкус к окружающей жизни, следить за изменениями, спорить о злободневном казалась перспективной. Сегодня этот передовой отряд переживает не лучшие времена. Сил и внимания "адекватов" хватает на обсуждение самых сложных и судьбоносных проблем, но, увы, всей адекватности не хватает – приблизиться к образам доброго пастыря, добросовестного сотрудника и хорошего семьянина. Как говаривал современный философ: "опасается переделать и ищет того, кто в простоте душевной сделает за него".
Простотой душевной искупались многие недостатки, присущие церковному строю предыдущих лет. Да, это был медлительный, в чем-то наивный строй мысли и распорядок, позволявший однако существовать этике долга и служения. В сравнении с ними современная адекватность быстра и свободна. Единственное "но" – человек, распыленный по сторонам, с трудом несет бремя собственной буйной рефлексии.
Допустим, что кого-то до глубины души возмутили фальсификации на думских и президентских выборах. Может быть, почему нет?! Но ведь, согласитесь, – убедительней и лучше, если бы обличителем неправды стал христианин и священнослужитель, известный своим усердием и честностью. Так, чтоб неправда в ближайшем жизненном круге, в повседневных делах и в себе лично искоренялась в первую очередь, принципиальность же в глобальных политических вопросах проявлялась как итог всего, с окончанием остальной работы. Нет, как на грех, исполнителем главной роли на оппозиционных подмостках становится "лицо в ТЖС" – трудной жизненной ситуации – разочарованное в пастырском и священнослужении, на пороге депрессии. Нередко бывает, что человек, желая как-нибудь скрасить, развеять отрицание и боль, с головой окунается во внешнее правдоискательство.
Или, допустим, кто-нибудь с трудом переносит то, чему учат в Церкви. Ну и зачем тогда, скажите на милость, работать главредом церковного СМИ и передавать другим свою депрессивность: "все время учат, учат, так надоедает, что поучения мерещатся уже во всем – настоящая аллергия"? Служение вообще-то ко многому обязывает. Вы бы хотели, чтобы вас принимал доктор, разочаровавшийся в медицине?
К сожалению, беспокойная, пестрая братия "адекватов", "новых православных" стала непременной принадлежностью церковной жизни столицы и митрополий. Свободно судящие обо всем, но почти ни к чему конкретно не прилежащие, не имеющие понятия о традиционных аскезе и дисциплине, они пользуются максимальными шансами заявить о себе в информационной сфере, создать ажиотаж, привлечь внимание, возбуждать скандалы. Заштатные священники, монахи без монастыря, вольница из числа блогеров, брутальные личности с нецензурной лексикой, эмансипе, не упускающие случая рассказать каждому, как развелись с мужем, чувствительные барышни, готовые на любую экстравагантность, включая демонстративный суицид – таков во многом референтный слой для современных властителей дум.
Но депрессивность нельзя победить разговорами о депрессивности. Один носитель декадентского самоощущения, встречаясь с другим, лишь утверждается в том, что его болезнь – правильная и развивается "как и у всех". Значительно менее рефлективное и более собранное направление должно возобладать в церковном наставлении и проповеди. Давайте подумаем над тем, как ограничить дискуссионное поле, паноптикумы личных мнений, соревнования в оригинальности в пользу самоцензуры, преемственности святоотеческому учению, служения, долга, внутреннего роста христианина.
|
