Посашко Валерия Борис Корчевников: "Ненависть – то, чего этот фильм не должен вызывать" Или снова о фильме "Не верю!" Источник: Фома "Не верю!" – этот фильм-расследование, недавно показанный на НТВ, вызвал ожесточенную дискуссию. Что это было – ответ на антицерковные выпады? Разоблачение? Но почему же тогда фильм начинается с рассказа о священнике, усыновившем беспризорников, и заканчивается беседой с принявшим Православие немцем, ныне – клириком московского храма?..
Наш разговор о замысле фильма "Не верю!" и о реакции на него – с автором, журналистом Борисом Корчевниковым.
Борис Корчевников
Наш ответ Чемберлену?
– Борис, мы еще толком не начали разговор, а Вам уже несколько раз звонили с телевидения. Почему Вы отказываетесь выступать в передачах?
– А зачем? Зовут же чтобы с кем-нибудь столкнуть, втянуть в конфликт. В фильме конфликта нет, и после – не будет. Все, что можно было сказать, сказано.
– Многие восприняли Ваш фильм как ответ на информационные выпады против Церкви. Такой "наш ответ Чемберлену"...
– Отвечать на всякий выпад бессмысленно – на это всю жизнь можно потратить. Ответ – это дела и люди Церкви, глядя на которых ты заряжаешься жизнью, какой-то созидательной энергией. И фильм-то про них.
Я ведь и искал истории о таких вот людях, потому что понимал: на них все будет строиться. Без этого бессмысленно делать кино! Вариант лучше – сделать фильм только про них.
– Почему он не прошел?
– Может, еще и пройдет. Здесь другого хотелось: проанализировать информационную кампанию против Церкви.
– Но это две разные задачи...
– А на стыке жанров и рождается что-то новое.
– Каков был Ваш замысел, идея, от которой Вы отталкивались? Вам было больно за Церковь?
– Как и всем православным людям, кто слышит о ней гадости... Понимаете, у любого верующего человека, я думаю, за последнее время создалось впечатление: то, что он видит в Церкви, и то, что он о ней читает в некоторых СМИ, – как минимум, разное.
А еще в это был вызов. Профессиональный и человеческий: как про ту реальность, которую мы все в Церкви переживаем, говорить по телевизору?
– Никак – тоже вариант?..
– Да, кстати, так можно. А может, все-таки попробовать? А вдруг получится? Может и не получиться. Это был эксперимент: попытаться пройти между Сциллой и Харибдой, рассказать, как все есть на самом деле. И при этом... какую-то симпатию, даже любовь сохранить к тем людям, которые сегодня выступают против Церкви.
– Разве не получилось тут черного и белого? Тут – хорошие, светлые, там – плохие, темные?
– Ведь я искренне хотел избежать этого! Встречаясь с теми людьми, которых рецензенты теперь записывают в "лагерь темных", я думал: мы сейчас поговорим, и нам удастся из разговора что-то вытянуть неожиданное, мы их покажем с другой стороны... Получилось то, что получилось. И я бы не хотел расставлять оценки – в фильме этого не делал, и не хочу, чтобы в интервью они прозвучали. Были важны точные, насколько это возможно, портреты этих людей.
О тех, кто обиделся
– Тем не менее, блоггеры ругаются, чувствуют себя оскорбленными...
– Обижаются ведь те, кто мыслит категориями гражданской войны, противопоставляют, моментально навешивают ярлыки. И обиделись-то уже заранее, до выхода фильма. А после – большинство комментариев крутилось вокруг непрофессионализма и "приемов пропаганды". А в чем они? Никто не говорит. Опять ярлык. Ну, может, в самой форме – в излишней напористости: мы в 45 минут все впихнули, и вышло тесновато. Там не вздохнуть. Соглашусь в целом с тем, что чересчур порывистый монтаж, иногда неуместная клиповость (к чему нас принуждал и общий "нерв" канала) местами "съели" некоторые смыслы – за ними люди просто не успевали. Но по оценкам-то было понятно, что большинство зрителей "продрались" через этот темп, этот "нерв" и увидели в фильме все, что в нем заложено.
– Как дальше строить отношения с теми, кто обиделся?
– Я этим летом прочитал книгу протоиерея Александра Шаргунова "Вчера и сегодня" – о новых мучениках за веру в ХХ веке и наших современниках (таких тоже много). Там есть очень сильная фраза, кажется, она звучит как-то так: невозможно проповедовать крест Господень и при этом никого не обидеть, не задеть. Я фильмом ничего не проповедовал, конечно, но я все чаще думаю о том, что правда, оказывается, может тоже очень-очень сильно разделить людей. Точнее, отделить тех, кто ее принимает, от тех, кто не принимает. Часто она разделяет и с теми, кто тебе дорог. Но отказываться от правды нельзя из-за этого. Однако фильм "Не верю!" – не тот случай все-таки: всерьез обиженных им я пока не видел.
– Блоггеры особенно обвиняют Вас в "предательстве учителя", Леонида Парфенова... Хотя ведь это штамп: учитель он в какой-то мере для всех, кто тогда работал на НТВ. Вы ведь тоже делали сюжеты для его программы "Намедни", так?
– Да, верно.
– Как бы то ни было, что бы Вы ответили на обвинение?
– Посмотрите фильм повнимательнее. Он не про это.
О сомнениях
– Вы говорили, что у Вас были сомнения: лучше фильм или молчание. Как они разрешились?
– Лучше фильм.
– Вы не пожалели?
– Нет, и не пожалею уже.
– Чего Вы боялись? Что заставило бы Вас пожалеть о своей работе?
– Я очень боялся, что фильм принесет вред Церкви, возбудит и так агрессивно настроенных против Бога (хотя часто они говорят, что это "против РПЦМП" или против еще чего-то). Я боялся хрупкости этой темы. Поэтому для меня так важно было соблюсти, насколько возможно, нейтралитет: не занимать ничью позицию.
– Ваша первая передача, затрагивающая тему веры, – "Хочу верить!" на СТС. Посыл был похожий тогда?
– Нет, совсем другой.
– В чем разница?
– Там была идея просто сделать жанр исторического репортажа: то есть это репортаж с места события, которое произошло, может быть, тысячелетие назад. Но в этой передаче было много субъективизма.
– А в нынешней?
– Здесь хотелось поймать Истину, просто жизнь – а она всегда объективна. И сама расставит оценки. Сложность была в том, чтобы увидеть, отобрать: это то или не то. И когда писал сценарий, вычищал все оценки, чтобы оставались только факты, лица... Вот батюшка, ругающий сына за то, что тот 400 рублей на фотоаппарат не отложил, а теперь просит у отца; а параллельно – вот блоггер, говорящий, что Церковь – это бизнес на Боге... Когда это вместе складываешь в единую линейку – оно само за себя говорит.
Об агрессивной журналистике
– Сегодня на телевидении, в прессе даже самые правдивые факты могут быть поданы так, что получится ложь...
– Не надо думать, что это только о Церкви так пишут. Так пишут обо всем, всё превращают в конфликт. У нас в России реально – телеистерика зашкаливает. В других странах реже встречаешь такое напористое телевидение, такую агрессивную журналистику, как у нас в последние 15 лет.
– Часто люди, когда приходят к вере, стремятся и в свою профессию привносить то, чем они "горят"...
– У меня то же самое.
– Но ведь Вы готовите передачу про юмор на СТС...
– Место Бога везде, во всех проявлениях жизни, и даже интереснее Его обнаружить там, где Его присутствие "неочевидно". В сугубо нерелигиозных, светских сферах, индустриях, срезах нашей жизни и нашей культуры – какова там мера Любви?
Самый ценный комментарий
– Вы читаете обсуждение фильма в блогах, в СМИ?
– В первые день-два читал: мне было интересно развитие мысли и скорость нарастания "снежного кома" – просто как явление. В Твиттере под моим именем кто-то пишет глупости. И число подписчиков этого твиттер-аккаунта за два дня после эфира – выросло в пять раз. Какая-то это все подмена, все – нереальность!
– Самая ценная для Вас реакция на фильм?
– Она в том, что этот фильм не оставляет чувства обиды или ненависти к тем, кто с Церковью борется. В лучшем случае – чувство жалости, что эти люди просто не знают, что делают, они запутались. Это ценная рецензия. Потому что чувство ненависти, противостояния – именно то, что этот фильм не должен был бы, по замыслу, вызывать.
|
