Президент Владимир Путин внес в Госдуму пакет поправок в законодательство о борьбе с терроризмом.
Наибольший резонанс получила инициатива ввести проверки доходов и имущества родственников террориста и "иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений". Этим займутся федеральные органы власти, занимающиеся противодействием терроризму и уполномоченные на осуществление оперативно-розыскной деятельности.
Они смогут истребовать у родственников и близких террориста сведения о законности происхождения денег, ценностей, иного имущества и доходов и проводить проверку на предмет достоверности этих сведений. Если законность происхождения денег и имущества доказана не будет, прокуратура сможет через суд обратить их в доход государства. Кроме того, если окажется, что доход родственников и близких был получен от террористической деятельности, его можно будет направить на возмещение вреда (включая моральный), причиненного в результате теракта. Сейчас ущерб от теракта возмещает сам террорист или государство.
Эксперты обращают внимание: нормы об ответственности родственников и близких террориста с успехом применяются в Израиле. "Но там еще дальше пошли, – рассказал интернет-газете "Взгляд" руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок. – В Израиле еще и рушат дома, в которых ранее проживал террорист. Мотивация очень простая: если он пошел на теракт, решил вознестись наверх – это очень серьезный шаг, и его семья, скорее всего, была в курсе, а значит, пускай за причиненный ущерб отвечает если не он сам, то его родственники".
Напомним, в середине сентября после очередного теракта в Ингушетии глава республики Юнус-Бек Евкуров объявил о мерах, максимально приближенных к израильским. "В назидание людям, сочувствующим и помогающим преступникам, дома семей, приютивших бандитов, будут сноситься, а земельные участки изыматься, – предупредил он. – Кроме того, все, кто будет давать кров, продукты питания и оказывать другую помощь бандитам, становятся фигурантами уголовных дел о пособничестве боевикам. Всем должно быть понятно – если ты впускаешь человека в дом, ты за него в ответе". Вместе с тем, в отношении этих инициатив высказывается и критика. Отмечается расплывчатость формулировки президентского законопроекта, которая не позволяет четко определить, кого считать близким террориста. Кроме того, высказываются сомнения, что родственники и близкие террориста должны отвечать за его поступки.
"Как вы относитесь к инициативам Владимира Путина и Юнус-Бека Евкурова? Что вы думаете по поводу их критики? Оправдано ли и эффективно ли, на ваш взгляд, распространять ответственность на семью бандитов? Какие меры борьбы с террором вы сочли бы разумными?" – с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям.
МНЕНИЯ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ
Протоиерей Александр ДОБРОДЕЕВ, заместитель заведующего сектором МВД Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями: "Мне кажется, в нашей стране больше нечем заняться кроме как борьбой с преступностью. Будто если убрать террористов и преступников, народу будет нечем заняться. Но у нас заводы стоят, поля некому убирать! Надо с ужесточением мер, которые должны быть жестокими и это правильно, чтобы отбить охоту заниматься терроризмом, принимать параллельные меры по трудоустройству населения.
Людям должна быть предоставлена альтернатива, чем заниматься, если не терроризмом, – который процветает, потому что хорошо оплачивается: людям дают работу и деньги. Человек талантлив сам по себе, ему надо трудиться и денег зарабатывать, чтобы жить. А если террористом человек становится только из-за отсутствия иной работы, так надо дать ему работу и увлечь такими занятиями, чтобы было интересно жить, и не интересно было заниматься террористической деятельностью. Многие уходят в терроризм от безысходности: людям нечего делать, они не учатся, не работают. А как прожить? – Ограбить соседа, убить его и завладеть имуществом.
В качестве наказания смертная казнь и отъем имущества здесь обусловлены, потому что нет других способов сдержать этот натиск. Но параллельно государству надо изучать, чем иным занимать людей. У нас страна большая, разве делать больше нечего?
Протоиерей Артемий СКРИПКИН, настоятель Церкви святого великомученика и целителя Пантелеймона в селе Колчаново Ленинградской области:
Что касается разрушения домов, у нас такие традиции были. Говорят, когда Дудаева взрывали ракетой, несколько кварталов взлетело на воздух. Вся эта борьба с терроризмом принимает характер гротеска и абсурда, и чем дальше она продолжается, тем более гротесковые формы принимает.
Понятно, что бороться с терроризмом нужно: закрывать границы, вводить строгий визовый режим, квоты на введение иностранной рабочей силы – это очевидные вещи. Вместо этого принимаются маразматические инициативы, цель которых неясна. Что за этим стоит? Неужели террористов-смертников, фанатиков, готовых жизнь отдать во имя какой-то идеи, остановит, что у кого-то конфискуют дом? Очевидно, что не остановит. Зачем тогда эти инициативы, чтобы показать, будто ведется какая-то работа в этой сфере? В целях "пиара"? Все это выглядит не очень реально.
Настоящие террористы гуляют на свободе, а власть занимается обсуждением таких странных идей, вместо того чтобы вовлекать общество в борьбу с этим явлением.
Протоиерей Димитрий СМИРНОВ, настоятель храма святителя Митрофания Воронежского:
Я считаю, что предложенные меры вполне разумны. Давно пора, можно сказать. Тогда сами родственники будут стараться удерживать свою молодежь и, может быть, даже будут способствовать их поимке – чтоб не лишать вообще всех членов семьи крова над головой.
Борьбу нужно вести без оглядки, потому что всякая критика осуществляется людьми, которые сочувствуют организаторам международного терроризма. Это на самом деле один из проектов глобальной политики. Все события, начиная с 11 сентября, это подтверждают. В Сирии это особенно явно: "Если Асад использует зарин, значит, его надо бомбить". Но вот установили, что его использовала так называемая оппозиция. Что же теперь ее не бомбят? – Потому что ясно, чей это проект.
И у нас во время Чеченской войны это проявилось – часть журналистского сообщества была явно на стороне боевиков. Они собственно и являются рупором той пропаганды. Это очевидно. Так что эту "критику" либо вообще не надо замечать, либо и сними начинать борьбу как с пособниками терроризму.
Протоиерей Илия ШАПИРО, сотрудник Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами:
В целом эту идею я поддерживаю. Она вполне логична. Вопрос, как это все будет "доводиться до ума" – это вообще всех наших законов касается.
Возможность связи с террористами должна подвергаться тщательному исследованию. Само участие человека в теракте должно быть доказано на 200%. Тем более это относится к его родственникам.
Но сама идея правильная – теракты, как правило, не в одиночку делаются – есть и покровители, и пособники. Конечно, чтобы все это выяснить потребуется больше труда, потребуется более глубоко войти в ситуацию, потому что кого-то могут под угрозой смерти заставить предоставить, например, кров. С каждым случаем нужно серьезно разбираться.
Но в принципе все правильно, потому что с терроризмом нужно вести планомерную полномасштабную борьбу, а не делать частные вылазки.
Священник Антоний СКРЫННИКОВ, главный редактор официального сайта Ставропольской и Невинномысской епархии, преподаватель Ставропольской духовной семинарии, настоятель храма в честь святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Ставрополе:
Идея, на мой взгляд, хорошая, но требует доработки. Я бы предложил сносить дома и лишать имущества родственников вне зависимости от того, на какие средства оно приобретено. Тут главный критерий должен быть один: были ли в курсе родственники в противоправной деятельности их брата или свата.
В большинстве случаев террористическую деятельность просто невозможно скрыть от близких. Раз они его покрывали, позволяя лишать крова и жизни беззащитных людей, значит, они должны отвечать по полной программе.
Несколько разрушенных домов – гораздо более эффективный аргумент, чем объявление бессмысленных ежегодных амнистий. Я несколько раз был в Израиле и видел своими глазами десятки домов снесенных бульдозерами.
Священник Александр ШУМСКИЙ, клирик храма Святителя Николая в Хамовниках:
Давно пора было такое сделать. А мы только сейчас начинаем более или менее адекватно реагировать.
Естественно, либералы поднимут шум о неосталинизме, репрессиях и концлагерях, что обязательно пострадают невинные родственники. В Израиле почему-то такие действия неосталинизмом не называют – ни один либерал там такого не скажет. А как только у нас предлагаются даже не столь жесткие меры, сразу начинается крик. Не нужно на них оглядываться, – надо делать в первую очередь то, что нужно нашей Родине.
Путин на Валдае правильно сказал, что вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России, имея в виду либералов, которые всегда против своей страны. Он берет курс на укрепление России, русского народа, и они ему этого не простят. Будут попытки дестабилизировать обстановку, в том числе и с помощью терактов. Поэтому уже надо принимать превентивные меры.
Естественно, то, что Россия выходит на свой традиционный путь, не нравится ни Западу, ни нашим прозападным либералам. Они будут всячески препятствовать переходу на этот курс. И мы должны на это реагировать. И чем жестче будет наводиться в стране правопорядок, тем лучше для страны. И никакого неосталинизма не будет. В Израиле очень жестко наводят порядок, и все только довольны.
Иеромонах ТИХОН (ЗИМИН), преподаватель Московской духовной академии и семинарии:
Терроризм – великое зло, и борьба с ним должна быть очень жесткой и бескомпромиссной. Никаких уступок, потому что иначе нормальная жизнь вообще станет невозможной.
Но для жесткой борьбы, конечно, никакие расплывчатые формулировки не годятся. Все должно быть четко и ясно. Наказывать только того, чье пособничество террористам полностью доказано. А "родственник" вовсе не значит "пособник". А тут получается, что родственник автоматически уже виноват.
Если суд докажет его связь, помощь террористам, тогда другое дело – вплоть до разрушения жилища. А если родственник не сочувствует террористической деятельности, никакой помощи ей не оказывает, но подвергнется каким-то преследованиям со стороны властей, то это будет уже беззаконие. Он и так является фактически заложником.
Исмаил-хаджи БЕРДИЕВ, председатель ДУМ Карачаево-Черкесии, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа:
С одной стороны – да, эти меры оправданы, послужат уроком сторонникам террористов и приведут к тому, что терроризма будет меньше. Если бандит будет знать, что его дом и семья всего лишатся, он лишний раз задумается, идти к террористам или нет.
Но с другой стороны, зная наших правоохранителей, есть опасение, что под эту статью можно будет подвести кого угодно. Потому что на просьбу принеси шапку у нас готовы принести ее вместе с головой. Вот чтобы этого не было, надо четко проработать все механизмы.
А в целом, это правильно: тот, кто помогает террористу, становится сообщником. Мы об этом везде говорим. Если этот террорист идет взрывать невинного, знающий об этом будет так же грешен, как и террорист.
Фарид-хазрат САЛМАН, муфтий, глава Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия – РАИС:
Зная наших чиновников, я согласен с тем, что нужно четко прописать, кто есть кто в этом законопроекте, чтобы "седьмая бабка на киселе" не отвечала за действия двоюродной внучатой племянницы. А то у нас особенность такая: все законы расплывчаты и не всегда применяются, а если глава государства дает указания, чиновники не всегда их выполняют.
Разумеется, я поддерживаю данные инициативы и президента, и главы Ингушетии. Отмечу только, что опыт наказания родственников и близких террориста – не израильский, а мусульманский: в некоторых арабских мусульманских странах дома тех людей, которые являются спонсорами или пушечным мясом террористических авангардов, уничтожаются в назидание другим, перед этим не позволяют ничего выносить из дома. Давно нужно было вводить эти положения, потому что в стране, где введен мораторий на исполнение смертной казни, по-другому бороться невозможно.
Я бы предложит еще принять закон об электронном терроризме, о котором я часто говорю. Например, сейчас активно обсуждается ситуация, когда по всей России, в том числе в Москве и в Казани, были вывешены лозунги экстремистского содержания на тему сирийского конфликта. На днях господин Торшин говорил, что пора вводить законодательные акты в отношении тех, кто будет возвращаться с сирийских полей сражения, то есть наши доморощенные террористы. Люди, которые убивают наших братьев и сестер в Сирии, вспарывают беременным животы, закалывают солдат правительственной армии как баранов, прекрасно знают слабые стороны наших законов. Так что надо принимать меры против тех, кто выехал в Сирию, кто в соцсетях занимается сбором непонятной гуманитарной помощи в помощь "братьям" Сирии. Или вот недавно российский суд запретил один из переводов смысла Корана под авторством Эльмира Кулиева, который не является ни востоковедом, ни мусульманским богословом, в результате поднялся никчемный шум, что у нас в России преследуют мусульман. На форумах вылили ушаты грязи на первых лиц государства, на муфтиев, в том числе и на меня, пошли угрозы физического уничтожения и прочее. С этим нужно заканчивать.
Закон о борьбе с терроризмом надо обновлять срочно, но складывается ощущение, что все занимаются только мигрантами, вопросами ЖКХ и прочим. Пора заняться реальной работой. Терроризм есть, он рядится в разные одежды, и его опасность возрастает. Этот закон президента должен быть прописан четко и быстро принят. Надо не только проверять счета, нажитые квартиры и машины родственников террориста, надо проверять вообще все и вся, и при малейшем сомнении конфисковать. Только мотив наказания и возмездия может остановить потенциального террориста, если он не до конца загипнотизирован идеологами терроризма и экстремизма.
Камиль МАННАПОВ, руководитель отдела по работе с военнослужащими и заключенными Департамента социально-благотворительной и духовно-просветительской деятельности Совета муфтиев России:
Если человек действительно причастен к террористической деятельности, строгие меры нужны. Но не получится ли так, что невинно осужденные люди, а такие тоже есть, подпадут под эти жесткие меры и потеряют все: свободу и все имущество?
Это очень серьезный и жесткий законопроект. Над ним надо серьезно поработать, иначе он может повлечь за собой серьезные последствия и в итоге не решит проблему, а создаст новые.
Зиновий КОГАН, Председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России, раввин:
Проблема распространения молодежного экстремизма находится в десятке главных проблем России. Возможно, это последствия того, что государство последние 20 лет совсем не занималось воспитанием молодого поколения.
Предложенные поправки – как инъекция в сознание наших горских народов для подготовки мятежных террористических движений. Конечно, нужно обрубить экономические и духовные истоки подпитки такого терроризма, но нам не надо ни с кого брать пример. Мы качественно иное государство.
Дело не в бульдозерах, которые будут сносить дома. Сын за отца не отвечает, и наоборот: родственники не могут отвечать за уже взрослого молодого человека, если они не потворствовали, конечно. Надо доказать, что родственники помогали террористу, ведь они его любят как сына или племянника, могут покормить, чем-то помочь, но до последнего могут не знать, чем он занимается. Есть такое правило: родственники не свидетельствуют друг против друга, поэтому трудно судить. А из-за одной паршивой овцы разрушать дом, изгонять людей... это умножит не только печали, но и врагов
Роман СИЛАНТЬЕВ, Исполнительный директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора:
Чем жестче меры по борьбе с терроризмом, тем они более эффективны. Террористы понимают только силу.
Родственники в подавляющем большинстве с удивлением узнают о родственнике-террористе, и если они не заявляют в госорганы об этом, то являются пособниками и должны привлекаться как пособники. В таком случае, независимо от того, как было приобретено имущество, оно должно изыматься.
Есть же случаи, когда отец двух террористок работал в шариатском суде, раздавал интервью крупным СМИ, хотя воспитал дочерей-смертниц.
Другое дело, что, случается, дети уходят из семьи под влиянием деструктивных сил, а родители не знают, где они находятся. Но это легко выявить. Если семья заявляет, что их сын ушел к террористам, и сообщили в органы – это одно, но если молчат и помогают деньгами или еще как-то, тут они уже являются пособниками. Я бы в таком случае не только конфисковал имущество, но еще бы лишал гражданства и высылал из страны.
Источник: REGIONS.RU
