К военным фильмам, снятым в нашей стране за последнее десятилетие, в кругах кинокритиков принято относиться если не с откровенным презрением, то с легким пренебрежением: мол, от них зачастую попахивает налетом зашоренного, порой даже "совкового" патриотизма – что совершенно, по их мнению, неприемлемо для серьезного кинематографа. Так ли это на самом деле? И в чем отличительная особенность современного военного кино?
Режиссер Федор Бондарчук в своей новой картине вновь замахнулся на отечественный вариант "Спасти рядового Райана" – эпопею о подвиге русских солдат. Только он совершенно не стесняясь, проявляет свою нацеленность на западную аудиторию и новомодные кинематографические приемы. Это и встречающая нас красивая, но пустая речь японского премьера (о недавнем землетрясении в Тохоку), и пыльно-снежный серо-синий фильтр, в котором снята вся лента, и повсеместное использование хромакея и комбинированных съемок вкупе с компьютерной графикой, и красующаяся на рекламных плакатах приставка "3D". Эти, и прочие нововведения (для отечественного кино, разумеется) вызывают даже в глазах неискушенного российского зрителя некоторое недоумение и понятное подозрение – невозможно сразу и внятно определить жанровую принадлежность фильма: то ли героический эпос, то ли психологическая мелодрама.
Эта неопределенность не только не помогает, но даже мешает при просмотре картины. На Западе в нем, конечно, увидят очередную героическую мелодраму о тяжелых буднях войны и страданиях простых солдат, да и у нас, скорее всего, далеко не все поймут, о чем "Сталинград". Бесспорно, фильм снят именно для молодежи, причем не самой эрудированной её части – для тех, кто о войне знает по паре уроков истории, да научно-популярным передачам британского телеканала "Дискавери". Но даже историческая часть в нем определенно хромает.
И все же хочется верить, что "Сталинград" найдет своего зрителя. Потому что, даже несмотря на совершенно невыносимую актерскую игру некоторых главных героев, невнятную подачу сюжета, артиллерийские снаряды, которые против всех законов физики летают буквой "Г", бездарные диалоги и абсолютно перевранную историю знаменитого сталинградского "Дома Павлова", в фильме присутствует значительная идеологическая и нравственная основа. И пусть в нем "нет героев, нет характеров... только красивая картинка: объем изображения, но не объем чувств", в нем есть подтекстовый, второплановый, метафорический смысл. Пятерка "отцов" закадрового рассказчика – символическое изображение представителей различных слоев советского довоенного общества: интеллигенции и пролетариата, крестьян и рабочих, "городских" и "деревенских", профессиональных военных и призванных ополченцев. Погибшие жители дома – русский народ. Девушка Катя – продолжение и будущее этого народа. А немцы – внешнее давление, мифическое зло, стремящееся на корню уничтожить враждебную им цивилизацию.
За красивыми батальными сценами, монотонным закадровым текстом и – повторюсь – бездарными диалогами от зрителя совершенно ускользает потайной притчевый смысл картины. Чем дальше, тем менее сражение походит на описание реальных боевых действий и более – на миф и эпос. Русский народ в картине Бондарчука – это не просто представители разных классов и полов, не просто несчастные, разделенные линией фронта, и не просто герои и предатели – это носители генного кода и традиции, в нем заложенной, традиции, прежде всего, православной. И война совершенно не прощает тех, кто эту традицию предает.
Некоторые жанры совершенно не терпят смешения. Героический неоэпос не соединим с психологической мелодрамой. Федор Бондарчук сумел снять хорошее военное кино, но не смог выдержать его в едином стиле. Важно, впрочем, совсем не это. Не "правду о войне" стремится рассказать режиссер. Он пытается понять (и заставить задуматься зрителя), почему и какой жертвой русский народ выдержал невероятный натиск и сумел переломить ход войны. "Сталинград" стоит оценить по достоинству: и как одну из первых отечественных "3D" картин, и как современную попытку переосмысления мифа о войне.
Источник: Новая политика
