Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер призвал проявлять осторожность в вопросах ужесточения санкций против России из-за ее позиции по украинскому кризису. Он считает, что если не будут найдены способы мирного урегулирования украинского конфликта, Европа может столкнуться с угрозой нового территориального раскола.
С заявлением министра иностранных дел Германии почти совпало по времени начало переписи населения Молдовы. Спонсором переписи выступила Румыния. Это подтвердил румынский посол в Кишиневе, подчеркнувший, что для Бухареста крайне важно иметь информацию о том, сколько процентов граждан Молдовы сегодня идентифицируют себя как румыны. Для увеличения их доли в населении страны парламент Румынии принял решение об упрощенном порядке получения румынского гражданства для жителей Молдовы, указавших в опросном листе, что они румыны. Обозреватели также отмечают, что молдавским румынам обещаны бесплатные поездки на море – новейшее слово в методах подкупа избирателей. Ну, а президент Румынии Траян Бэсеску не раз заявлял, что считает приоритетом своей политической деятельности объединение Молдовы с его страной.
Четверть века назад подобные декларации уже привели к гражданской войне и территориальному расколу вчерашней Молдавской ССР. Сегодня они вызывают растущий протест существенной части граждан Молдовы, в особенности гагаузов, молдавских болгар и жителей русского севера с центром в городе Бельцы. Как всегда в подобных случаях, в дискуссиях о судьбе этих территорий звучит сепаратистская риторика, благо пример Приднестровья рядом. Однако к протесту никто, кажется, не прислушивается. Более того, с началом украинского кризиса во властных коридорах Румынии и в румынской прессе возрождается еще один державный фантом – требование вернуть территории Северной Буковины и Южной Бессарабии. Сегодня это части Черновицкой и Одесской областей Украины.
Чем дальше, тем больше разговоров на территориальную тему. Стоило украинскому кризису достичь военной отметки, как некоторые общественно-политические организации Венгрии напомнили, что в конституции их страны есть формулировки, гласящие: руководствуясь идеей единства нации, Венгрия несет ответственность за судьбу живущих за ее пределами соплеменников. Они имеют право на защиту со стороны венгерского государства и на участие в парламентских выборах. Эти абсолютно справедливые и оправданные формулировки получают новое звучание, когда венгерские организации украинского Закарпатья выражают озабоченность разгулом национализма и беззакония в западных областях страны. В свою очередь, власти Венгрии не скрывают, что венгры Закарпатья в массовом порядке получают венгерские паспорта.
В Закарпатье компактно проживает порядка 200 тысяч этнических венгров. Если украинский кризис зайдет настолько далеко, что они будут вынуждены провозгласить автономию или потребовать присоединения своих земель к Венгрии, это может быть воспринято как призыв к политическим действиям другой крупной венгерской общиной за пределами Венгрии – жителями Секейского края Румынии.
Ну и, конечно, юго-восток Украины, погрузившийся в хаотичную войну без четких флангов и ответственных штабов. Комментируя майские референдумы о создании независимых республик в Донецке и Луганске, я подчеркивал, что в обстановке силовых действий армии и бандитских формирований против своих же сограждан результаты этих референдумов практически невозможно превратить в какие-то структурно-административные шаги. Тем не менее, волеизъявление юго-востока должно было отрезвить киевские власти и их покровителей за пределами страны.
Напомню, что до недавнего времени Россия являлась одной из стран-гарантов территориальной целостности Украины. Однако, чем больше циничных оскорблений в адрес жителей повстанческих регионов отпускают киевские власти, чем больше карательных экспедиций отправляется на усмирение сограждан, тем больше жителей юго-восточных регионов укрепляется в мысли о самоопределении.
Сто лет назад похожая лихорадка национально-территориальных нестроений охватила почти всю Европу. История не знает ремейков и стопроцентных аналогий, однако одной из главных причин Первой мировой войны стало стремление европейских стран к захвату новых территорий и разделу колоний.
Рекордсменом по территориальным притязаниям являлась Германия, стремившаяся к абсолютной гегемонии в Европе. Она претендовала на часть территорий Франции, Бельгии, Украины, нынешних балтийских государств.
Франция стремилась вернуть Эльзас и Лотарингию, а также захватить Саарский угольный бассейн, расположенный на землях сегодняшней Германии. Австро-Венгрия имела территориальные претензии к Сербии, Черногории, Румынии и России. Великобритания стремилась уничтожить Германию как основного торгового соперника и захватить нефтеносные районы Турции. Италия желала расширить свое господство на Балканах.
Для Российской Империи изначальным мотивом вовлечения в европейскую мега-войну стало стремление защитить сербов, однако после вступления в войну Турции в российских политических кругах актуализировался "восточный вопрос" – требование о возвращении в лоно православного мира Константинополя-Стамбула.
К злосчастному августу 1914 года стороны противостояния были настроены столь решительно, что война разразилась по такому малосущественному поводу, как теракт в Сараево.
В современной Европе для предотвращения подобного поворота событий созданы формальные гарантии, например, Европейский Союз. Однако иллюстрацией условности таких гарантий может служить Хельсинское совещание 1975 года, провозгласившее принцип нерушимости послевоенных границ. Напомню: путь европейских стран к Хельсинским соглашениям 1975 года занял 30 лет, начавшись со встречи Большой Тройки в Потсдаме в 1945-м. Для пересмотра этого принципа потребовалось вдвое меньше времени – в начале 1990-х годов границы государств Восточной Европы и Балкан были уже совсем иными, чем в 1975-м.
После коллапса Советского Союза в речах мировых лидеров периодически звучало загадочное выражение "новый мировой порядок", в которое, похоже, каждый вкладывал свой смысл. Четверть века спустя мы можем констатировать, что как раз "порядка" за этот период в мире не прибавилось. Наоборот, стало больше "беспорядка", который временами принимает форму кровавых конфликтов.
Другой урок, который пришлось извлечь за этот период, заключается в том, что крупные тектонические процессы на глобальной арене, вроде распада СССР, порождают более мелкие, локальные очаги напряженности, горячие точки, новые государственные границы.
Границы стран вообще не являются чем-то исторически незыблемым, вечным. История проводит их по новым маршрутам. Вопрос лишь в том, как границы меняются – мирно или в ходе войн. Мирным был распад Чехословакии. Мирный характер носило объединение Германии. Возвращение в состав России Крыма также не сопровождалось выстрелами, ущемлением чьих-либо прав и стало возможным благодаря почти единодушной поддержке крымчан. Я уверен в том, что если в ближайшее время на карте мира появятся новые государства Шотландия и Каталония, то и их образование будет сугубо мирным.
Зато на Балканах новые государства возникали в результате кровопролитных войн и этнических чисток. То же самое можно сказать по поводу государств Закавказья и некоторых других бывших республик Советского Союза.
Украина – одна из них. Территориальный распад, на грани которого она балансирует уже долгие месяцы, может спровоцировать появление на политической карте Восточной Европы нескольких новых очагов напряженности. "Новый восточноевропейский беспорядок" по своим масштабам и последствиям, конечно, нельзя будет сопоставить с Первой мировой войной, со столетием которой совпали трагические события на Украине. Но и он не обойдется без человеческих жертв и трагедий, что уже ясно по происходящему на Украине.
Мне кажется, именно это имел в виду министр иностранных дел Германии, говоря о новом территориальном расколе в Европе. Так, может быть, вместо дискуссий о том, какими санкциями проучить Россию, лидерам Евросоюза стоило бы озаботиться созывом европейского форума – аналога Хельсинского совещания 1975 года, но с учетом новых реалий? Форум такого масштаба помог бы предотвратить катастрофический сценарий в Восточной Европе, который становится все более реальным.
Источник: Новая Политика
