22 января 2005 года отцу Александру Меню исполнилось бы 70 лет.
О себялюбии
Мы идём к Тебе, к Твоей Святой Чаше, к Твоей Тайной Вечере. Всем своим сердцем мы должны ощутить важность этого момента, когда Сам Господь незримо и в то же время зримо, в Святой трапезе, к нам приходит, нас к Себе приближает, нас с Собой соединяет, нас этим освящает. Это великий праздник, особенно если мы с вами можем так настроить своё сердце, чтобы услышать голос Божий, почувствовать близость Христа Спасителя.
Господи Иисусе Христе, Ты призвал не людей сильных, не людей мудрых, не людей, у которых сердце открыто ко всем, а Ты призвал нас всех, без разбора, какие мы есть. Всё — как в той притче, когда господин собрал по улицам всякий сброд, кто только ни шёл, и всех пригласил к себе [на пир]. Вот это мы и есть. Так мы и должны себя чувствовать: что мы избраны и призваны, потому что Господь нас призвал и избрал, а не потому, что мы того заслужили.
Что же Он хочет сделать с нами? Он хочет нас исцелить, исцелить от главной болезни. Болезнь эта называется себялюбие. Она коренится в самых глубинах сатанинских, потому что, как говорит нам Новый Завет, "сначала дьявол согрешил" (1 Ин 3. 8. — Ред.). Что значит "согрешил"? Что, он какую-нибудь заповедь нарушил? Нет. Он себя противопоставил Богу. Вот это и есть себялюбие, когда душа замыкается в себе, хочет жить для себя и в себе, и это — начало демонского, чёрного, сатанинского восстания против Бога. Отсюда пошло всё остальное зло, и человек легко ему поддался. И мы с вами в своей малой, может быть — жалкой жизни повторяем это падение сатанинское, потому что себялюбие стоит у нас в основе всего.
Вот давайте подумаем: молимся — даже молимся! — и для себя всегда просим что-нибудь; общаемся, дружим, имеем семью, близких — и всё опять "я" и "я" и "для себя". Делаем даже что-то нужное — и опять на первом месте "я" и "для себя". Когда нам приходится решать, как поступить, мы прежде всего делаем выбор в пользу того, как [это] будет для меня. Себялюбие постепенно делает человека слепым и глухим к окружающему миру, сердце его черствеет, в его душе становится сумрачно и смрадно, как в комнате с забитыми ставнями, которая долго была заперта, где никогда не проветривали, где всегда было душно, темно, пустынно.
Вот что значит себялюбие. И так трудно из этого вырваться, что многие из нас даже привыкают к этому, как человек, который работает в какой-либо мастерской, где всегда отвратительно пахнет: краской, бензином, ещё чем-нибудь, — он привыкает, и ему кажется уже — так и надо. Так мы к этой затхлой комнате своей души, запертой со всех сторон, закрытой от всего мира, начинаем привыкать. И не только привыкать — мы начинаем испытывать некоторого рода удовольствие оттого, что мы спрятались в себя, как улитка в раковину, и там сидим. И так привыкаем, что нам становится уже трудно оттуда вылезти, и малейшее столкновение с миром вызывает у нас съёживание, желание опять заползти в свою раковину.
Несовершенная, жалкая картина. Не так ведь создал нас Господь, не этого хотел Он от нас. Мы как бы прячемся, скорчиваемся, мы становимся подобны нерождённому младенцу, который, как вы знаете, находится в утробе матери в скрюченном состоянии, пригнувши свою головку. Но ведь он — младенец в утробе матери, а мы — родившиеся и тоже ходим, подобно этим нерождённым младенцам, скрючив спину, нагнув голову, ничего вокруг себя не видя, не слыша. Вот уж поистине плохое детство, плохое возвращение к самому своему началу. Господи, вот такими мы приходим [к Тебе].
Проверьте своё сердце, проверьте свою совесть, вспомните все свои отношения, и вы увидите, что всюду впереди нас идёт, движется тяжело как бы такая машина, подобная танку, на которой написано: "Я! Я должна, я должен себя утверждать", и это на первом месте. Мы должны признать с вами, что это, конечно, уродство. Это уродство, это болезнь души, в этом мы как будто копируем сатану. А ведь нам Господь сказал, чтобы мы подражали Ему, потому что мы не по образу и подобию дьявола созданы, а по образу и подобию Божию. Понимаете? Вот с этим мы сегодня и пришли [в храм].
Смотрите, какая разница: вот Господь, Который отдаёт Своё сердце, Который живёт в каждом из нас, Который хочет, чтобы каждая душа жила и получила спасение, чтоб каждая душа к Нему пришла, Который забыл о Себе, Который говорит: "Я творю не Свою волю, но волю Отца" (ср. Ин 6. 38. — Ред.). Значит, Он как Человек открыт Отцу Небесному, как Бог — открыт нам. И вот перед Ним стоим мы, занятые только собой, своими мыслями, думами о себе, любованием собой, превозношением себя, поиском того, как спокойней, удобней [прожить]. Какая тут разница! Как не похожи мы, действительно, на нашего Господа, на нашего Небесного Отца… И это не только горе нашей жизни и души, но и позорное свидетельство перед миром.
Есть известная история, как один человек, большой любитель музыки, узнал, что где-то живёт сын Моцарта, знаменитого композитора, приехал с ним познакомиться — и нашёл серого, бездарного человека. И он сказал: "Нет, не похоже на отца…" Ну, тут уж вины нет: какой родился, такой есть. Но мы-то должны быть похожи на своего Отца Небесного, и это от нас как-то зависит. И люди-то на нас смотрят, что мы — дети Небесного Отца, Который любит мир, Который так возлюбил мир, что Сам Себя отдал, чтоб мы были живы; а мы вопреки Его любви находимся в болоте самолюбия, в болоте себялюбия, в болоте эгоизма.
Можно ли из этого вырваться? Кажется, что невозможно. Посмотрите, как это происходит у нас каждодневно. Ещё раз повторю: молитва у нас — чаще всего "дай… защити… огради… сохрани…". Это не плохо, конечно. Но у нас получается так, что, кроме этого, ничего нет.
Рассказывали про одного человека, который забыл "Отче наш" — всё забыл, только одно прошение помнил: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь". Вот это "даждь нам" он запомнил. Но мы-то должны видеть, что молитва "Отче наш", которую Господь нам заповедал, начинается вовсе не с "дай", а с прославления имени Божьего, с желания нашего глубокого, чтобы Его воля исполнилась, а не наша: да будет воля — Твоя, да придёт Царство — Твоё, да святится имя — Твоё… А потом уж — "дай". Значит, это проникает и в молитву.
Это проникает и в нашу веру, которая иногда смутно так (ясно об этом не говорят), но всё-таки полна корысти. Что Ты мне, Господи, пошлёшь? Как мне это — удобно, неудобно? Всё — для меня. Я — и Бог, Который мне помогает. Мгновенные существа, живущие на земле секунду по сравнению с вечностью, мы делаем себя центром мира. Господи, прости нас, грешных…
Всегда нужно помнить, что это — безнадёжный тупик, что это — вход, из которого нет уже никакого выхода, что это — тюрьма, что это — глубокая духовная и душевная болезнь, ведущая к извращению образа и подобия Божия в человеке.
Рождество Христово
Господь нам предлагает счастье
Мы пришли с вами причащаться в день Рождества Христова. Конечно, Господь родился почти две тысячи лет назад, но Он так сделал, что Он как бы рождается с нами здесь сегодня. Он приходит сюда, в этот мир, чтобы с нами быть. Поэтому во время рождественской службы мы поём слова из пророка Исайи: "С нами Бог, разумейте, народы, яко с нами Бог" (ср. Ис 8. 10. — Ред.). Раз Он с нами, значит, уже наша жизнь протекает по-другому — перед Его лицом.
И подобно тому, как луч света, когда он падает в тёмную комнату, выхватывает всё грязное, всё ненужное, всё лишнее, всё мусорное, вот так и сегодня свет Божий приходит в нашу судьбу, в нашу жизнь, в наше сердце, и там всё становится видно. Прежде всего — наше самолюбие, эгоизм, наша чёрствость, наше неумение быть отзывчивыми, неумение быть подобными Богу, Который любит всех. Он ведь нас учит и говорит: "Посмотрите на солнце, оно светит на праведных и на неправедных — так и Господь. Учитесь этому, учитесь доброжелательности ко всему миру, к людям".
Если бы каждый человек нёс в себе доброжелательность, то жизнь бы изменилась, вы все это хорошо знаете. А у нас вместо этого — постоянное озлобление на всё. Мы недовольны всем, нам прежде всего бросается в глаза всякая отрицательная вещь, мы полны брюзжания, притязаний; в собственной семье мы всегда стараемся командовать, главенствовать, настаивать на том, что тут — моё право, моё желание. И поэтому мы несчастны.
Мы несчастны, потому что мы нетерпеливы, невоздержанны, потому что мы не бережём любви, дружбы, не относимся правильно к своему труду, не относимся правильно к своим близким. Мы несчастны, потому что у нас нет любви. Безлюбовный человек — это несчастный человек, это как высохшее дерево.
Мы несчастны, а Господь нам предлагает счастье. Он говорит: "блаженны нищие духом" (Мф 5. 3. — Ред.), то есть те люди, которые жаждут духовных даров. "Блаженны те, кто чисты сердцем" (ср. Мф 5. 8. — Ред.); это счастье — быть чистым сердцем. Наше сердце полно зависти, недоброжелательства, подозрительности, необузданных страстных чувств. Ведь у человека есть множество страстей, и естественных страстей, но он должен их держать под контролем, иначе всё это, как огонь, вырвется, как вода, превратится в наводнение, которое всё сметает. Ведь не может человек жить без воды? Никак. Так же не может жить человек без переживаний, страстей и чувств. Но ведь, если вода выходит из своей границы, она превращается в вестницу гибели: гибнут сотни и тысячи людей, разрушаются города… Вот так и наши страсти. Стоит только выпустить их из-под контроля, как они начинают своё разрушительное дело. Господи, прости нас, грешных…
Да, мы несчастливы, потому что нам приходится врать, изворачиваться, говорить не то, что нам хочется. Мы несчастны, потому что у нас есть желание унизить другого человека. Мы постоянно страдаем оттого, что нам кажется, будто мы слишком ничтожны. Но может ли быть ничтожным человек, которого любит Бог? Никто не может быть ничтожным. Мы — созданы, каждый из нас оберегаем, каждый из нас свободен. Как же мы можем быть несчастными? Мы об этом забыли, забыли — и потому несчастны. Господи, прости нас, грешных…
Прости нас за то, что мы были неблагодарны Тебе, не ценили того, что у нас есть в жизни, не ценили своих близких, родных, мужей, жён, детей, друзей, не ценили небо, воздух, красоту мира, все те обстоятельства, которые давали нам раскрыться в жизни, не ценили времени — и поэтому были несчастны. А Господь говорит: цените всё, каждое мгновение. Потому и скрыто от нас, когда мы уйдём из этого мира, чтоб мы ценили каждое мгновение, жили этим мгновением. Вот это и называется счастливая жизнь человека, полнота жизни, когда Бог не только где-то вдали, на небе, но Он здесь, рядом с нами.
И вот — Рождество Христово; оно нам показывает, что Бог может приблизиться к нам, что Он пришёл к людям, в самой бедной, убогой обстановке родился, для того чтобы мы знали, что Он здесь, с нами. Господи, прости нас, грешных, что мы эту близость мало используем для блага своей души…
У нас есть молитва. Как мы молимся? Еле-еле. У нас есть таинства. Как мы к ним готовимся? Очень плохо. У нас есть Священное Писание. Как мы читаем его? Редко и невнимательно. Значит, Господь нам отдаёт Своё сердце, но оно у нас как бы в небрежении. Господи, прости нас, грешных…
Прости нас, Господи, мы хотим быть блаженными и счастливыми, как Ты заповедал нам, но мы несчастны, потому что мы не умеем ценить того, что Ты нам даёшь, не умеем беречь, не умеем благодарить, не умеем следовать за Тобой. Господи, прости нас, грешных…
Когда к нам приходят уныние, тоска, одиночество душевное — отчего это? Оттого, что мы отдаляемся от Бога. Отчаяние — потому что мы отдаляемся от Бога. Скука, наконец, — потому что мы отдаляемся от Бога. Не может человек, который живёт с Богом рядом, — не может он скучать, потому что всё говорит ему о Господе. Если мы любим нашего Творца, Создателя, а через Него любим всё: и мир, и людей, — то тогда всё по-другому. Не может быть серости и скуки в нашей жизни. Это всегда ликование, всегда полнота жизни. Не ущербная жизнь, а полнота жизни. Вот и Господь сказал: "Я пришёл, чтобы вы имели жизнь, и жизнь с избытком" (ср. Ин 10. 10. — Ред.). С избытком. А где же наш избыток, когда мы еле-еле тянем бремя своей жизни? Значит, будем сегодня просить у Господа прощения так:
Господи, Ты дал нам много. Господи, Ты дал нам всё, Ты дал нам жизнь, наконец. Потому что столько-то десятков лет назад вот этот храм стоял, но вас почти никого не было на свете, понимаете? Вдумайтесь в эту мысль. Не было вас на свете, по воле Божьей ваша личность появилась, и вы получили от Него дар не просто жизни, а человеческого существования. Он нам всё дал, а мы мало Ему отплатили, отблагодарили.
Вы скажете: "Как отблагодарить Его?" Жить в любви к Нему. Он говорит нам в Священном Писании: "Сыне, даждь Мне сердце твоё" (Притч 23. 26. — Ред.). Что же Он просит? Отдать сердце Богу. А раз отдали Богу сердце, значит, оно принадлежит уже и людям, значит — полнота жизни. Всё! Мы уже живём по-настоящему!
Господи, прости нас, что мы были так небрежны, так недостойны, так плохо умели пользоваться дарами. Но сегодня праздник, сегодня Рождество Христово, и Господь по милосердию Своему возвращает нам всё через Своё прощение и благословение. Господи, прости…
Рождество Христово
Огонь благодати
Итак, сейчас давайте все вместе подумаем и помолимся о том, чтобы Господь омыл нас так, как вода омывает человека. Крещение означает "омовение", и когда Иоанн Креститель крестил [в Иордане], люди шли к нему, исповедуя свои грехи. И подобно тому, как вода смывает грязь с тела, так Божие милосердие смывало с души человеческой греховную грязь. Но Иоанн Креститель сказал: "Я омываю вас водой, но идёт за мной Тот, Кто будет омывать вас Духом Святым и огнём" (ср. Мф 3. 11. — Ред.). И вот этот огонь и Дух Божий мы призываем сегодня в молитве.
В таинстве нам даётся истинное прощение от Господа. Мы все чувствуем, что не способны, не можем одолеть свой грех. Мы — не можем. И тогда приходит сила Божия, которая как бы сжигает его огнём и делает нас снова чистыми перед лицом Божиим. Ибо самое главное, о чём надо подумать, — что рядом с Богом всякая нечистота сгорает. Поэтому пророк говорил, когда ему явился Господь: "Я видел Господа славы и должен умереть" (ср. Ис 6. 3–5. — Ред.). Однако Сам же Творец делает так, что при приближении к Нему мы остаёмся живы, этот огонь нас очищает, но не сжигает. Вот это и есть Его благодатное прощение. Это то, что было изображено в Священном Писании в виде неопалимой купины — куста, который охвачен огнём, но не сгорает. Этот куст — наша душа. Наши души, когда мы приходим к покаянию, охвачены огнём благодати, но они не сгорают, а преображаются и очищаются.
Иногда людям кажется, что они способны себя сами исправить, выпрямить, очистить, обновить. Но на самом деле опыт постепенно подсказывает им, что сколько вычерпали, столько и влили. Всё происходит именно таким образом. Поэтому часто мы чувствуем, что стоим на месте. И нам это полезно почувствовать, чтобы знать, что мы нуждаемся в Божией благодати. Не в самосовершенствовании, а в силе, которая нас прощает, исцеляет, превращает в чад Божиих. Вот о чём нам надо сегодня молиться, в чём просить у Господа прощения. Господи, помилуй и прости наши прегрешения, иже словом или делом, иже ведением и неведением, вся нам прости, яко благ и человеколюбец…
Крещение Господне
Пробный камень
Мы сегодня с вами идём к Святой Чаше. Идём в надежде, что Господь нас укрепит, очистит и простит. Но при этом мы должны помнить, что рядом с Ним вскрывается всё тёмное, всё тяжкое в нас, что Он — как пробный камень. Именно поэтому мы сегодня слышим слова праведного Симеона, что вот Он лежит, этот Младенец, "на падение и на восстание многих в Израиле" (Лк 2. 34. — Ред.), что знамение этого — камень, то есть Он — камень преткновения, пробный камень.
Кто близ Меня, говорится в одном из [не вошедших в канонические Евангелия] изречений Господа, тот находится вблизи огня, а кто далёк от Меня, тот далёк от Царства. Значит, нам приходится выбирать. Признать, что мы идём к Нему, — в этом есть какой-то риск, скажем, потому, что мы приближаемся к святыне; но к святыне нельзя приближаться как попало, а необходимо с сокрушением, с собранностью внутренней. Только тогда наше причастие будет "не в суд и не в осуждение". Вы все хорошо знаете эти слова, которые мы произносим каждый раз [перед причащением]… Спрашивается, как же это может быть? Такое святое дело, мы приобщаемся к Богу — и вдруг это может быть нам в осуждение? Вот именно, и, приближаясь, один может получить благословение, а другой — наоборот. Потому что Он "лежит на падение и на восстание многих", потому что Он — камень преткновения, потому что мы Им взвешиваемся, измеряемся и судимся. Судимся, понимаете? Потому что это уже есть суд наш — всей нашей жизни, всей нашей ценности.
Конечно, мы знаем, что Господь любит каждого человека. Это нам открыто, это нельзя как-то вычислить и понять [с помощью логики], потому что жизнь, можно сказать, людей не любит и не балует, жизнь — суровая вещь. И можно было бы сказать, что и Бог так же к нам [суров]… Но на самом деле Он любит человека, и те трудности, даже то зло, которое происходит в мире, Он поворачивает к добру.
В этом откровении, когда через трудности и зло всё равно светит нам Божия любовь, мы узнаём самые важные вещи о жизни и о себе. Приближение к Богу — это значит приближение к свету. А когда свет яркий, то видны все пятна, все дырки на одежде, все недостатки, изъяны нашего лица, окружающих предметов, пыль, грязь — всё видно при свете. Чем ярче свет, тем это всё становится очевидней.
Так вот, нам надо сейчас понять, что мы приблизились к свету и всё — перед Ним. Всё перед Ним: всё наше недостоинство, вся наша суетливость, никчёмность, завистливость, озлобленность, уныние, смятение, всякого рода ложь, раздражение, недовольство — вся наша немощь. Мы приходим такие, какие мы есть, и знаем прекрасно, что мы сами от этого освободиться не в состоянии. Поэтому только мощная вера, которая нас как бы бросает к ногам Божиим, — только она может нас преобразить. Мы на это надеемся, этого просим, к этому стремимся.
Если Господь не воскрес, то тщетна наша вера (ср. 1 Кор 15. 14. — Ред.). Если Он не воскрес для нас, если Он не живёт в нас, то всё это оказывается тщетным, пустым, пустыми словами. Поэтому сейчас пусть каждый из вас принесёт Ему своё сердце, израненное, изъязвлённое сердце. Сердце, которое долго было закрыто от Него, и мы сегодня стараемся, чтобы оно было хотя бы немножко к Нему открыто. Господи, прости наши прегрешения. Мы виноваты перед Тобой, виноваты перед людьми, перед собой — куда ни бросишь [взгляд], но уповаем на то, что Ты Своей любовью всё покроешь.
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас…
Сретение
Редакция благодарит Светлану Домбровскую за предоставленную магнитофонную запись
