Русский Эдем

Эти русские не курят, не пьют и не ругаются матом. Они не читают газет, не смотрят телевизор, не разводятся и не изменяют.

Нет, это не утопия и не мечта об идеальном обществе. Эти люди живут в благодатной, окруженной лесистыми горами долине Армении, в селе с необычным названием Фиолетово. Имя им – молокане. В гостях у них побывала наш корреспондент.

Кто они такие

Молокане – бывшие русские сектанты, представители течения в духовном христианстве. В 40-х годах XIX века бежали на окраины страны, в том числе в Армению, от царского правительства. По одной из версий, прозвище "молокане" прикрепилось к сектантам потому, что в пост они употребляли молоко. Молокане согласились с этим именем, добавив, что они пьют духовное молоко Господа, имея в виду Библию. Молокане не признают церковной иерархии, рукотворных храмов, православных обрядов и икон, не крестятся при молитве. Молокане верят во всемогущего и вездесущего Бога, в Дух Господний, объясняя, что такие вещи, как икона и крест, исполненные руками человека не есть божество, а поклонение им – идолопоклонство и отступление от истинного творца. Богослужение у молокан состоит в чтении Библии и пении псалмов. Сейчас из двух десятков поселений молокан в Армении осталось только два: села Лермонтово и Фиолетово (бывшее Никитское), переименованное в раннесоветские времена в честь одного из бакинских комиссаров Ивана Фиолетова. Именно Фиолетово сегодня самое крупное и этнически чистое молоканское село в Армении. Большинство жителей здесь верует и живет по законам своих предков.

По делам, а не по вере

У молокан потрясающие лица. Глаза добрые и мудрые. Создается впечатление, что эти люди давно нашли смысл жизни, оттого так спокойны и гармоничны. И абсолютно никакой враждебности ко всему чужому. Их хочется фотографировать. Просто так, на память. Многие молокане вначале дичатся незнакомцев, не привыкли они к незваным гостям, тем более к прессе, но потом начинают охотно и с улыбкой разговаривать.

Все население Фиолетова – 1505 человек. 380 хозяйств, из них всего 10 – армянских. Вся земля в селе в собственности, поэтому ни один клочок и не остается необработанным – везде огороды. Выращивают в основном капусту, картошку и морковь. Их молокане продают вдоль дорог или меняют в соседних селах на продукты и другие овощи, например, кукурузу, которая у них не родится. Из фруктов – яблоки и груши, в горах – малина и кизил, из которого готовят на продажу водку. На всю Армению молокане славятся своей квашеной капустой. Армяне говорят, что у них такой засолки не получается, а рецептом с ними молокане не делятся.

– На зиму мы солим на продажу до 20 тонн капусты. Хранится она у нас в подвале в дубовых бочках. А армяне насолят ведро, оно у них постоит и прокиснет. Вот и весь секрет. Ничего особенного в нашем рецепте нет: та же капуста, морковь и соль. Для себя можем добавить сельдерей, черный перец горошком и укроп, – объясняет молоканка Анна.

В Армении молоканам доверяют и относятся к ним с уважением. Продукция у них всегда отменного качества, лишних денег никогда не возьмут и не обманут. Сами молокане рассказывают, что, когда они приезжают по делам в Ереван, продавцы часто просят покупателей пропустить их к прилавку без очереди, знают, что люди долгий путь проделали. За веру молокан сейчас никто не осуждает, не те времена. Главное, говорят армяне, что люди они хорошие, а верит кто во что хочет.

Молокане очень трудолюбивы.

– В 4.30 утра летом мы уже доим коров. Пастбища у нас далеко, гнать скот приходится за 10-20 километров. Поэтому коров мы подковываем так же, как лошадей. Гоняем скот по очереди, есть у нас и платные пастухи. Спать мы ложимся обычно не раньше полуночи, когда за скотиной уберем, – рассказывает секретарь управления общины и сельсовета Дина Попова. Есть в селе люди и победнее, и побогаче. Впрочем, по московским меркам жизнь в Армении вообще богатой не назовешь. Пенсия – 10 долларов в месяц. Одиночке-пенсионеру ее хватает, чтобы заплатить за свет, купить чай, хлеб и сахар. Продукты стоят недешево. Молокане со своими подсобными хозяйствами на этом фоне живут не так уж плохо. Хотя величина годового налога на землю равняется стоимости коровы. Скот в селе держат все. Только свиней вы здесь не увидите. Их молокане не едят – грех.

Основное средство передвижения в Фиолетове, помимо лошадей, старые автомобили – "жигули", "запорожцы" и даже иномарки, этак 60-го года выпуска. Навстречу мне по главной проселочной дороге катит нечто странное. Оказывается, грузовик без кабины. За рулем пацаненок лет двенадцати. В кузове – несколько женщин. Едут на огород за урожаем. Без личного транспорта здесь никак. На все село – один телефон, и по нему даже в "скорую" не дозвониться. Приходится фиолетовцам самим возить больных в ближайший город Ванадзор.

"Тормозные", но воспитанные

Молоканские семьи традиционно многодетны. У многих по пять-шесть детей. Фиолетовская школа формально считается полной средней, но девятые и десятые классы тут появились только в прошлом году. И пришли туда всего по три-четыре человека. Учителя в школе – армяне, ежедневно приезжающие в село за 20 км из Ванадзора. Обучают здесь по московской общеобразовательной программе. Учителя говорят, что многие дети хоть и умные, но школьный материал усваивают с трудом, слишком много времени занимает работа. Зато уважительного отношения к старшим у ребят не отнять. Родители в свою очередь жалуются, что спрос с учеников в школе крайне невелик, и потому никакого смысла отдавать детей в старшие классы нет, все равно они там бездельничают. Несмотря на то что английский язык в школе преподают с 3-го класса, никто из старшеклассников его не знает, ведь учить наизусть слова не заставляют, нужно лишь переписывать текст и переводить его со словарем. С другими предметами – не лучше. Спасибо, московское правительство поддержало – подарило школе русскоязычные учебники, но их не хватает. Один учебник выдают на двух-трех учеников. Дети их читают по очереди, передавая из дома в дом. В прошлом году Союз армян России, немало делающий для поддержания связей между двумя странами, подарил школе компьютеры. Но ученики и родители увидели из них всего один, и тот стоит в учительской. Детей к нему подпускают редко, говорят – еще не доросли.

После школы никаких планов на жизнь у фиолетовцев нет. Несмотря на традиционные антивоенные убеждения, молодых людей поголовно забирают в армию. После службы все возвращаются в родное село. В 22-23 года женятся (только на своих по вере) и обзаводятся хозяйством. Высшего образования в селе ни у кого нет. Многие мужчины ездят подрабатывать в Ереван или в Россию. Несмотря на то что даже во времена жесточайшего кризиса 90-х численность жителей села практически не сократилась, ежегодно Фиолетово все же лишается одной-двух семей. Уезжающие на заработки мужчины ищут молоканские общины (они есть в России – Ставропольский и Краснодарский края, а также за рубежом – в США, Австралии и Мексике) и перевозят туда свои семьи.

Воскресенье – так воскресенье

Воскресенье у молокан выходной. Работать запрещено. Всей семьей они идут в так называемые молитвенные собрания (просторные помещения в жилых домах), заменяющие молоканам церковь. Там они поют псалмы и читают отрывки из священных текстов. Таких собраний в деревне четыре. В одно помещение всех не уместишь. Внутри – стол и лавки. На стенах никаких икон. "Мы в деревянки не верим", – поясняют молокане. Руководят собраниями пресвитеры, которые не имеют никаких привилегий, но следят за чистотой нравов в селе.

В собраниях сосредотачивается вся общественная жизнь села. Других развлечений просто нет. Единственный дом культуры, где раньше устраивали дискотеки и показывали фильмы, находится в аварийном состоянии – был разрушен в 1989 году во время спитакского землетрясения. Молокане мечтают о его восстановлении, но денег им на это никто не дает. Телевизоров в селе практически нет, да и пресвитеры их смотреть не разрешают.

– Я не могу включать телевизор из-за детей, – поясняет отец пятерых детей Павел Рудометкин. – Мы учим их не воровать, не хулиганить, не развратничать, а телевизор как ни включишь, все это показывают.

Зато в каждом доме обязательно имеется Священное Писание, а также книга "Дух и жизнь", написанная четырьмя наиболее чтимыми вероучителями молоканства. Часто они дополнены сборниками песнопений. Вот, собственно, и вся русская литература, реально присутствующая в повседневной жизни молокан.

Паршивые овцы

Но есть среди фиолетовцев и те, кто не подчиняется общим законам.

– Я пил и буду пить, я верю тому, кто в бутылке, – утверждает Иван Новиков. На вопрос, гоняют ли его за непослушание на селе, отвечает: гоняют. А потом, смеясь, добавляет: а новости приходят у меня узнавать, я-то, в отличие от них, телевизор смотрю.

Пока не видит пресвитер, кое-кто из молодых тоже любит побаловаться горячительным. Верующие молокане говорят, что в институтах ведь тоже всех одинаково обучают, но не все – отличники. Так и здесь: стадо не без паршивых овец. Но таких в селе наберется не более десятка.

Не смотрящие телевизор, не читающие книг и газет, не имеющие образования, фиолетовцы отнюдь не выглядят темными и неразвитыми. Они легко формулируют свои мысли, а говорят на чистом и правильном русском языке. Пожалуй, самое резкое отличие молоканской речи – отсутствие в ней мата. Разумеется, крепкие выражения местным жителям известны, но их используют крайне редко, в минуты особого гнева, позволяют себе это только неверующие и, разумеется, мужчины.

...После Фиолетова возникает ощущение, что ты вернулся из другого измерения. Приобщившись к этой замкнутой, чуждой нам, горожанам, жизни, очистился и умиротворился. Молокане, бесспорно, сильны своей верой и трудом. Потому и не привыкли просить помощи. А помощь селу все-таки нужна. Пусть даже такая маленькая, как ремонт единственной в Армении русской школы и восстановление дома культуры.

01.11.2004