В Москве завершился фестиваль тибетской культуры, на который были приглашены монахи тибетского тантрического монастыря Гьюдмед, основанного в 1433 году. С одним из восьми монахов, Лобсангом Церингом, доктором тантры и бывшим администратором монастыря, побеседовала Мария Ильина.
Лобсанг, какова, на ваш взгляд, сегодняшняя ситуация в Тибете?
Если вы приедете в Тибет, то заметите лишь видимое благополучие. Никто не убивает тибетцев, люди не умирают от голода, как это было во время культурной революции. Каждый имеет право заниматься предпринимательством, есть материальные средства для того, чтобы отправиться в путешествия. Но с политической точки зрения в Тибете сейчас хуже, чем несколько десятилетий назад. То, что Китай делает сегодня, называется систематическим уничтожением тибетской культуры. Большая часть населения – китайцы. В знании родного языка уже нет особой ценности, поскольку, если владеешь только тибетским, невозможно найти работу. Тибетцы начинают изучать китайский, чтобы выжить. Получить серьезное образование, стать профессионалом практически невозможно, потому что нужны деньги, которых у тибетцев нет. Получается, что молодые тибетцы либо не имеют работы, либо – образования. Много наркоманов, процветает проституция. Тибетская культура под угрозой исчезновения.
Как такое могло случиться со столь древней культурой? Тибетцы – такие же человеческие существа, как и другие народы, населяющие вселенную. В их судьбах проявляются кармические препятствия, подобно тому, как они возникают на жизненном пути других людей. Часто говорится о коллективной карме народа. Известно, что до прихода буддизма тибетцы были воинами, агрессивным народом, и, скорее всего, в те времена была накоплена негативная карма, которая проявляется сегодня. Безусловно, мы ищем решение. Его святейшество далай-лама XIV постоянно стремится к мирным переговорам с Китаем. Думаю, ситуацию можно изменить – ведь китайцы тоже живут в этой вселенной, подверженной изменениям! Посмотрите на сегодняшнюю Россию: она изменилась до неузнаваемости. Вернемся в прошлое и подумаем: могли ли люди два десятилетия назад представить хотя бы на мгновение, что будут встречать тибетских монахов в России?
Сколько раз вы уже побывали в России?
Это десятый. Юбилей! Помимо Москвы мы посетили Самару, Санкт-Петербург, Краснодар, Ставрополь, Элисту и другие города, были в Калмыкии и Туве, в Латвии и Эстонии... Каждый раз, когда я оказываюсь в России, люди спрашивают: "Когда мы увидимся в следующий раз?" Та же история с нашими организаторами в Америке: они получают просьбы о том, чтобы мы приехали снова. Но мне нравится быть в России, я здесь чувствую себя как дома!
Считаете ли вы, что у вас здесь есть какая-то специальная миссия?
Она заключается в том, чтобы помочь восстановить буддизм в трех буддистских республиках и возродить отношения между Тибетом и Россией, существовавшие на протяжении 300-400 лет. А если говорить в целом, то моя задача – дать людям настоящую информацию о Тибете, чтобы они не представляли его как некую загадочно-мистическую страну. Многие русские знают о Тибете только разные небылицы. Хочу ответить на вопросы, дать ясную картину о том, что представляет собой Тибет.
Многие ли подходили к вам с вопросами в течение двух недель фестиваля?
Я поражен тем, что многие, кто разговаривал со мной, были молодыми людьми – от двадцати до сорока лет. Среди них было больше женщин – но это нормально, женщины в России посмелее мужчин. Я часто разговаривал с людьми, стоя возле мандалы, и получал много философских, глубинных вопросов – в основном о буддийской философии. Часто я спрашивал их: "Не хотите ли задать вопрос о моей жизни, о том, оттуда я родом?" Но они все равно склонялись к философии.
Как по-вашему, важен ли этот фестиваль для России и почему?
Важен. Многие люди посетили его, хотя некоторые из них и не знали, для чего пришли: их привело особое чувство. Все, кто приходил, были неагрессивны. Надеюсь, они не руководствовались эгоистическими устремлениями. Многие говорили, что их ум стал более спокойным. Информация, которую мы давали людям (а говорили мы об идеях любви и сострадания), должна умиротворять. Даже если человек не понимает буддийский смысл любви и сострадания, то хотя бы слова остаются в памяти. И пусть когда-нибудь они станут источником вдохновения! Подумайте, как часто мы употребляем в (Звоей речи, особенно когда собираемся в большой компании, такие слова, как "любовь" и "сострадание"? Практически никогда. Обычно, когда собираемся вместе, говорим о делах, одежде или еще о чем-то, но не о таких вещах. Важно слышать эти слова! Как и когда вы приняли решение путешествовать по миру?
В Тибете монастыри сильно отличались от университетов и учебных заведений. Сейчас мы, живя в изгнании, изменили монастырскую систему, превратили ее в подобие университетской. Большую часть времени посвящаем изучению философии, но наш монастырь помимо этого специализируется на искусствах и ритуалах. В монастыре пятнадцатилетняя программа обучения, по окончании которой монах сдает выпускные экзамены. После того как я получил ученую степень, принял самостоятельное решение поехать в западные страны, чтобы познакомить людей с буддийской философией. Многие поступают иначе: одни остаются в монастыре и учат молодых монахов, другие отправляются в отшельничество высоко в горы, где претворяют на практике то, чему их учили. Совсем не много монахов путешествует по миру, и мне это было интересно. К тому же я отчетливо понимал, что сидеть в пещере не готов...
Сколько вам было лет, когда вы приняли решение начать монастырскую жизнь?
Кажется, одиннадцать или двенадцать. Нужно когда-нибудь посчитать – ведь мы, тибетцы, к возрасту относимся равнодушно. Мне было семь или восемь, когда я впервые подумал о том, чтобы стать монахом. Ведь каждому ребенку нравится делать что-то, к чему его не принуждают: рисовать, петь... Во время фестиваля один малыш постоянно сидел возле монаха, который делал масляные скульптуры. И готов был там сидеть целый день. А другим детям было интересно минут пятнадцать, не больше. Не знаю, как современная наука объясняет такие явления, но буддизм говорит, что подобный интерес – отпечаток из прошлой жизни, ее след. Видимо, раньше я жил в монастыре, поэтому в юном возрасте был готов встать на этот путь снова. Тем более что люди всегда говорили: монастырская жизнь – счастливая, спокойная и мирная, хорошая для следующих перерождений, хотя и трудная.
Как живут монахи в монастыре?
В течение пятнадцати лет – постоянные занятия; это трудное время, когда постигается буддийская (философия. Образование бесплатное, но курс обучения крайне тяжел. Правила жизни в монастыре чрезвычайно жесткие. Изучается духовное искусство: масляные скульптуры, песочная живопись, иногда тханки-живопись, игра на музыкальных инструментах.
Если человек поймет, что ему сложно жить в монашестве, может ли он покинуть монастырь?
По традиции человек не может уйти из монашества, это неправильно. Но сегодня есть молодые тибетцы, которые снимают монашеский обет, потому что они – обычные люди... Такой поступок не считается нормальным в тибетском обществе! Он сродни падению.
То есть он осуждается?
Конечно, нет! Но и не поддерживается. Можно сравнить его с нарушением водителя, который проехал на красный свет. Ведь это не понравится никому: ни милиционерам, ни пешеходам. Так и здесь.
Тантра на экспорт
Лобсанг Церинг родился в 1967 году в Индии, в семье тибетских беженцев. В двенадцать лет принял монашество в тантрическом монастырском университете Гьюдмед. В 1996-м закончил изучение тантрической философии, ритуалов и искусств, получив степень нгагрампы (доктора тантры). Проработав администратором монастыря в течение трех лет, Лобсанг Церинг решил представить ритуальные искусства монахов жителям западных стран. Культурные программы организованного Лобсангом Церингом турне по США, России и странам СНГ пользуются огромным успехом.
Тибетский исход
Многовековая история Тибета неразрывно связана с развитием буддизма, занесенного в эту высокогорную страну из соседней Индии. Буддизм, будучи необычайно гибкой конфессией, успешно адаптировал религию бон, которой был привержен до-буддийский Тибет. Первый тибетский монастырь Самье был построен в VIII веке. Главой тибетского государства по традиции считается духовный лидер, его святейшество далай-лама. Одним из самых трагичных событий в истории Тибета стало вторжение китайской армии в сентябре 1949 года. В результате оккупации было уничтожено более шести тысяч религиозных и культурных центров. В 1959-м далай-лама покидает страну вместе с десятками тысяч беженцев, которые находят убежище в Индии, Непале и Бутане.
02.11.2004
Источник: Газета
