Церковь и общинное движение
В одном из самых старых музеев Амстердама – Амстелькринге, в просторечии "Господь на чердаке" – время от времени проходят тематические выставки. В XVII веке победившие протестанты отняли у голландских католиков храмы, им было отказано в праве проводить публичные богослужения. Тогда-то купец Ян Хартман и купил большой дом у одного из каналов, на нижних этажах жил сам с женой и детьми, а на верхнем устроил католический храм – с алтарем, органом и исповедальней. Церковь действовала до 1887 года, а потом стала музеем, напоминающим голландцам о том, что нынешняя их религиозная терпимость – результат долгих и мучительных конфессиональных конфликтов. Просто со временем стало ясно – все равно верить будем по-разному, а жить придется вместе, страна-то одна.
Нынешняя выставка посвящена семи главным католическим таинствам. Поднимаясь по узеньким витым лесенкам от этажа к этажу, видишь – так вот крестили, так венчали, а так соборовали. Вся человеческая жизнь помещалась внутри жизни церковной – и это придавало ей тот умиротворенный порядок, о котором сейчас можно только мечтать. Возникает в Амстелькринге и ощущение уюта, церковь внутри дома "одомашнивается" в нее не ходишь, в ней живешь.
Мечты о силе
Огромные готические соборы восхищают, но и подавляют. Сегодня в них разгуливают в основном туристы с кино – и фотокамерами, оттесняя горстку верующих к алтарю, где для тех отгорожен небольшой загон, как для животных, занесенных в Красную книгу. То же самое происходит и в обществе, где сам ход современной жизни вытесняет верующих на обочину. Конечно, церквям не по нраву такая маргинализация. Католики, протестанты и православные хором оскорбились, когда в Конститудию Евросоюза не внесли даже упоминания о христианских корнях западной цивилизации. Неудивительно, что нарастает встречная реакция – надо вернуть Богу Богово. восстановить историческую справедливость. Фундаменталистские течения сейчас на подъеме во всех христианских конфессиях (в других религиях тоже, но об этом разговор особый). Фундаменталисты настаивают – вера должна вернуться к своим основам, реставрировать себя в первозданном виде, не пренебрегая даже мелочами. Но если приглядеться повнимательней, видишь, что за консервативным импульсом скрываются вполне современные настроения, Фундаменталисты мечтают не о прежней духовной силе, а о земном могуществе, имеющем конкретное политическое измерение. Они играют с государством на его поле, стремясь овеществить свой духовный капитал, Скажут – что же здесь нового, исторические церкви всегда рвались к земному могуществу. Новое, однако, есть.
Битва брендов
Сейчас от былого величия, основанного на могучей вере, мало что осталось. Разве что грандиозные соборы, но они, скорее, пустые формы, напоминающие о прошлом. Поэтому политические игры, в которые ввязываются христианские церкви, – это именно что игры, в них не осталось той энергии, что позволяла религии быть средоточием и основанием культуры. Современный мир все более и более виртуализируется, уходят сущности, остаются акциденции, или, говоря языком сегодняшним, этикетки-бренды. Бренд "церковь" котируется на рынке виртуальных ценностей и вполне может участвовать в торгах. Политики им вовсе не гнушаются. Но что за прок быть участником большой игры, изо всех сил имитируя былое величие, если за всем этим стоит пустота? Пустота храмов, по которым разгуливают туристы – символы нынешнего состояния церковной жизни. Потому что человек, которого крестили родители и который потом раз в несколько лет захаживает в храм поставить свечку – это тоже турист, пусть он в ответах социологам и называет себя католиком или православным.
Бомбардировка любовью
Кто лаской, а кто силой вымогая у государства очередные льготы, христианские церкви настойчиво указывают на общего врага – секты, которые одурманивают умы налогоплательщиков своими пустыми фантазиями и мешают им достойно выполнять гражданский долг Оставляя в стороне вопрос – насколько пусты эти фантазии, – отмечу лишь очевидный факт: секты сегодня являются реальным соперником официальных церквей. И одна из самых привлекательных их черт – способность создать теплую домашнюю атмосферу, когда участники купаются в волнах взаимной любви. С этим согласны и секты, и сектоборцы, есть даже специальный термин "бомбардировка любовью", хотя сектоборцы, конечно, утверждают, что любовь эта корыстна, а потому фальшива. Так или иначе, но в современном массовом обществе люди практически потеряли интерес друг к другу, в дефиците он и у официальных церквей (слово "официальный" обнаруживает здесь и свое второе значение). Немудрено, что люди ищут его в сектах. А могли бы искать и в другом месте. Уютная атмосфера Амстелькринга явно способствовала теплым и дружеским отношениям его обитателей и их гостей, об этом свидетельствует сама обстановка дома-церкви. А за окнами ликовали протестанты: наконец-то мы загнали фарисеев на чердаки и теперь без помех построим царство Божие на земле.
Домашний очаг
Чтобы вспомнить о человеке, Церковь не обязательно должна стать гонимой. Хотя во времена гонений память эта сразу обостряется. Именно она подсказала вовсе не гонимым, но остро осознающим, как теряется связь церкви с миром, молодым католикам возродить в Италии общинное движение. Когда папа римский встретился с новыми движениями и общинам на площади Святого Петра 3 мая 1998 пода, тем самым официально подтвердив их право на существование, их число достигло 256.
Движения помогают людям, которые предпочли монашеству мирское призвание, осуществить в своей жизни евангельские идеалы. Неслучайно одно из самых успешных носит название "Фоколяр" что переводится как "домашний очаг" и было основано женщиной – Кьярой Любич. В России одним из первых потенциал общинного движения понял священник Георгий Кочетков. Его православные общины-семьи стали одним из главных инструментов миссионерской работы среди интеллигентной молодежи, то есть среди тех, до кого евангельская проповедь, как правило, не доходит. Но Московская патриархия предпочла личностному подходу массовый, до сих пор (достаточно безуспешно) лоббируя введение Основ православной культуры в программу школьного образования.
Музейный покой
Если выглянуть из чердачного окошка Амстелькринга, открывается панорама старого Амстердама – черепичные крыши, каналы с прогулочными лодками, булыжные мостовые, по которым противно дребезжат старые велосипеды. В соседних окнах течет своя жизнь (голландцы не привыкли скрывать ее за шторами и занавесками), так что можно увидеть всякое. Переводишь взгляд внутрь и видишь комнату, в которой едва умещается небольшой орган, а дальше балкончик, под которым пустые деревянные скамейки теснятся перед алтарем. В старые времена здесь было не протолкнуться, теперь царит музейный покой. Но кажется, что в любой момент он может наполниться новой жизнью, которая хлынет сюда прямо с улицы и привычно вольется в старое русло – крещение, конфирмация, венчание, исповедь, соборование... Бог жил на чердаке, куда его загнали ретивые протестанты. А может быть, до сих пор живет.
25.11.2004
Источник: Культура
