Церковная реформа Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича не только расколола русский народ на "никониан" и староверов, но и разделила самоё старообрядческое движение на "традиционалистов-оптимистов" поповцев и "радикалов-пессимистов" беспоповцев (подробнее см. в "ИиЖ" № 2/05).
В конце XVII в. по всей Руси, независимо друг от друга, разные проповедники учили о наступлении "последних времён", воцарении "всепагубного антихриста" и прекращении церковных таинств.
В среднем Поволжье с такой проповедью выступили Козма Андреев († 1716) и Козма Панфилов († 1714). Их учение было просто: "Благодати Божией несть ни в церквях, ни в чтении, ни в пении, ни в иконах, ни в какой вещи, всё взято на небо". Оба проповедника погибли в застенках Преображенского приказа ("политическая полиция" XVIII века). Их последователи составили особую беспоповскую секту — нетовщину (Нетовское согласие). Название согласия происходит от слова "нет", так как, по учению нетовцев, в мире нет ни истинной Церкви, ни истинного священства, ни истинного богослужения. Иногда нетовцев называют "спасовцами" (Спасово согласие), так как они "надеются на одного Спаса".
В Поморье схожее учение проповедовал Игнатий, иеродиакон Соловецкого монастыря († 1687). Он верил, что миром правят антихрист и его слуги, "угодник любимый — Алексей (Михайлович) и советник его лукавый — Никон". Официальная Церковь, утверждал иеродиакон, — не Церковь, но "лукавое сонмище и ересям всеприятелище, римскому костёлу соединение". Поэтому Игнатий отвергал крещение и все таинства по новому обряду, перекрещивая "никониан", переходивших в старообрядчество.
Сходного мнения придерживался и Феодосий Васильев (1661–1711), основатель беспоповского Федосеевского согласия, одной из крупнейших старообрядческих деноминаций дореволюционной России.
Феодосий происходил из захудалой ветви рода князей Урусовых. Его дед, Евстратий, обеднев в годы Смуты и потеряв всех родственников, переселился из Москвы в Великий Новгород. Отец Феодосия, священник Василий, служил при церкви св. Никиты Новгородского в Крестецком Яме.
После смерти Василия прихожане ходатайствовали перед новгородским митрополитом Корнилием, чтобы Феодосий был рукоположен в священники на место отца. Но митрополит "за младость" удостоил Феодосия только диаконского сана. Молодой диакон показал себя ревнителем церковных реформ и преследователем староверов. Однако под влиянием неких "боголюбивейших мужей" Феодосий переменил своё отношение к старообрядчеству.
В 1690 г. он отрёкся от диаконства и был перекрещен. Вместе с Феодосием перекрещивание приняли его жена, два брата, сын Евстратий и маленькая дочь. Вскоре Феодосий стал активным проповедником беспоповства в Новгородском и Псковском краях. Он учил, что "антихрист царствует в мире ныне, но царствует духовно в видимой Церкви… Все таинства её истребил и всякую святыню омрачил".
В 1694 г. Феодосий уже как признанный беспоповский учитель принял участие в Соборе, состоявшемся в Великом Новгороде. Собор подтвердил необходимость перекрещивания "никониан" и поповцев, а всех беспоповцев обязал вести девственную жизнь и "соблюдать себя как можно от совокупления с женами". Продукты, покупаемые у "еретиков" на торгу ("торжищно брашно"), объявлялись "осквернёнными". Поэтому перед употреблением их надо было "очищать" молитвою.
В 1697 г. на новгородскую кафедру взошёл митрополит Иов, лютый враг староверов. Он приказал изловить Феодосия. Поэтому в 1699 г. проповедник вместе с семьёй и последователями переселился в соседнюю Польшу. Здесь, на землях пана Куницкого в Невельском уезде, близ деревни Русановой, по строгому монастырскому уставу были устроены две старообрядческие обители: женская и мужская. В первой жило до 700 человек, во второй — до 600.
Житие Феодосия Васильева, составленное его сыном, рассказывает, что у поселенцев всё ("хлеб и другие потребы") было общим. Одежду и обувь они получали из обительской казны. В этой своеобразной коммуне ежедневно совершалось богослужение "со чтением и со сладкогласным пением по святым старопечатным книгам, всё по уставу чинно и красно вельми".
Не боясь преследований и возможного ареста, Феодосий часто наезжал в Россию и проповедовал среди жителей русских городов и сёл. Во время этих поездок он познакомился с некоторыми из "сильных мира сего": с князем Александром Меншиковым и другими знатными царедворцами.
В 1703 г. Феодосий отправился в Поморье, в прославленную Выговскую обитель, для переговоров с тамошними беспоповцами. Переговоры эти выявили некоторую разницу в учении федосеевцев и поморцев. Прежде всего это касалось вопроса о браке.
Выговцы категорически отрицали возможность семейной жизни и чадородия в "последние времена". Феодосий также был сторонником безбрачия. Он так любил "чистоту и целомудрие", что блудников наказывал "не словом токмо, но и делом на теле жестоко". При этом Феодосий учил, что пары, повенчанные в официальной Церкви, а затем перешедшие в старообрядчество, и после перекрещивания должны признаваться супружескими. Такие пары назывались "старожёнами". Людей же, создавших семью после перекрещивания (т. н. "новожёнов"), Феодосий называл "блудниками" и наказывал "словом и делом".
Особо строгое наказание предусматривалось для "новожёнов", если у них рождались дети: "детей у них не крестить, и роженицам молитвы не давать, и с ними ни пити, ни ясти, ни на молитве вкупе стояти, и на службу к себе не пускати, разве только при самой смерти" (постановление Собора 1694 г.). "Старожёны" тоже наказывались за чадородие, но не так строго.
Другим вопросом, вызвавшим разногласия между поморцами и федосеевцами, стала надпись на титле (дощечке) Креста Христова. Федосеевцы поклонялись Кресту с евангельскою надписью "Iсусъ Назарянинъ, царь iюдейскiи" (Ин 19. 19). (В старообрядческой традиции имя Спасителя пишется в древнерусской орфографии — Iсусъ или Исус, с одним И). Поморцы же молились Кресту с надписью "Царь славы, Iсусъ Христосъ", а федосеевскую надпись называли "латинскою ересью".
Третьим стал вопрос о молитве за "торжищно брашно". Федосеевцы отмаливали продукты, купленные у "еретиков", а поморцы — нет.
Первая поездка Феодосия прошла спокойно. Он много беседовал с выговскими наставниками "о благочестии и обычаев содержании". Но уже в 1706 г., когда Феодосий с учениками во второй раз поехал в Поморье для собеседования о титле, переговоры приняли совсем не мирный характер. Некий поморец Леонтий стучал кулаками о стол и кричал федосеевцам: "Нам ваш Исус Назарянин не надобен!"
Оскорблённый Феодосий с последователями покинул Выговскую пустынь. На виду у всей обители он швырнул на землю продукты, данные в дорогу, и картинно отряс прах со своих ног. С той поры федосеевцы порешили иметь с поморцами "в молитвах, в ядении и питии разделение".
В 1708 г., когда гонения на старообрядцев в России несколько утихли, Феодосий получил от князя Меншикова документ, разрешавший переселенцам вернуться на родину. К этому федосеевцев вынуждали и частые нападения жолнеров (польских солдат) на их обители. Староверы вернулись на Русь и поселились на землях Меншикова в Вязовской волости Великолуцкого уезда. Однако моровое поветрие (чума) истребило на новом месте почти всю общину.
Поэтому в 1710 г. федосеевцы получили дозволение переселиться на Ряпину мызу в Юрьевском уезде. В мае 1711 г. Феодосий с сыном отправился в Великий Новгород к воеводе для получения документов на владение мызой. Тут проповедник был схвачен и выдан митрополиту Иову, который заключил его в темницу при архиерейском доме. Здесь "в великой нужде" Феодосий умер 18 июля 1711 г.
Федосеевцы похоронили своего учителя на Ряпиной мызе, где было создано новое старообрядческое поселение. Рыболовство и хлебопашество, которому благоприятствовала плодородная земля, позволили обители быстро разбогатеть. На мызе были устроены мельница и кузница, для соборной часовни были приобретены колокола. На обительских промыслах трудились наёмные работники — окрестные эстонцы.
Но недолго процветала обитель.
По доносу солдата Петра Тюхова на мызу была отправлена воинская команда для поимки беглых солдат, якобы скрывающихся там. Предупреждённые о приближении картелей насельники разбежались, "кто куда знал".
Хотя донос оказался ложным, к 1722 г. обитель совершенно уничтожили. Колокола с часовни, книги и иконы были отобраны и переданы в Успенский храм городка Юрьева (ныне — Тарту в Эстонии), а сама часовня обращена в лютеранскую кирху. От старообрядческой обители не осталось и следа. Однако Ряпина мыза успела сделать своё дело — отсюда федосеевское учение распространилось не только по России, но также по Пруссии и Польше (нынешние Белоруссия, Латвия и Литва).
В 1752 г. в Польше состоялся Собор, окончательно сформулировавший учение последователей Феодосия Васильева. Собор установил чин приёма поморских беспоповцев в Федосеевское согласие (триста земных поклонов) и принял ряд постановлений о браке. Было определено наказывать "старожёнов" за чадородие: за первого ребёнка отлучать от соборной молитвы на полгода, за второго — на год, за третьего — на два года. Особо жестокое наказание было установлено для "новожёнов". Федосеевцам не разрешалось не только молиться с ними, но и жить под одной крышей, вместе ходить в баню, есть из одной посуды. Детей "новожёнов" не дозволялось крестить.
В середине XVIII в. в Москве насчитывалось не более двадцати семейств федосеевского "состояния". Федосеевцы жили преимущественно в подмосковных сёлах Черкизово и Преображенское, где находилась их моленная. Здесь же располагались кирпичные заводы купца первой гильдии Ильи Алексеевича Кавылина (Ковылина, 1731–1809). Познакомившись с беспоповцами, Кавылин решил перейти в старообрядчество и в 1768 г. был перекрещен федосеевским наставником Ильёй Ивановым.
В 1771 г. во время страшной эпидемии чумы Кавылин подал прошение императрице Екатерине II, "чтобы соблаговолить построить или купить против Преображенского в Земляном валу карантин на нашем содержании для больных. И что потребно будет людей для хождения за оными, также и для предостережения оных, мы определим из нашего состояния".
Указом Сената федосеевцам было дозволено "в назначенном от них месте для содержания больных больницу построить". При больнице были основаны богадельни и кладбище. На близлежащем Хапиловском пруду (ныне засыпанном) была устроена крестильня для перекрещивания в Федосеевское согласие. Обители были обнесены зубчатыми стенами с башнями наподобие кремлёвских.
Так возникло знаменитое Преображенское кладбище, по сию пору остающееся духовным центром русского беспоповства.
Кавылин, став попечителем преображенских богаделен, приложил много сил для организации на их основе федосеевской общины. В 1781 г. он съездил в Выговскую пустынь и привёз оттуда монастырский устав для своих единоверцев.
Согласно уставу, в Преображенском были основаны две обители: мужская (южная) и женская (северная). Всякое общение между ними категорически запрещалось, и насельникам повелевалось жить "целомудренно, кроме плотского совокупления". Но часто избежать "совокупления" не удавалось, и в обители рождались дети. Для их воспитания было создано училище, где кроме общих дисциплин преподавались церковное пение и иконопись.
Всем насельникам была назначена особая одежда. Мужчины носили кафтаны, отороченные чёрным сукном, на восьми пуговицах и с тремя сборами на лифе. Женщины ходили в чёрных головных повязках, плисовых или бархатных, чёрных китайчатых сарафанах и такого же цвета платках. Люди "в немецком платье и с бритыми бородами" в обители не допускались.
Всё своё огромное состояние (300 тыс. рублей) Кавылин пожертвовал в пользу старообрядческой общины. В 1784 г. в женской обители на его средства началось строительство Крестовоздвиженской часовни, закончившееся только в 1811 г. В 1805-м на кладбище была воздвигнута небольшая часовня в готическом стиле для отпевания покойников.
В 1784 г. в мужской обители построили соборную часовню во имя св. Николы Чудотворца. Существует мнение, что эта часовня и прочие здания Преображенской общины возведены знаменитым архитектором Василием Ивановичем Баженовым. В одном отчёте 1792 г. сообщается: "Сия часовня каменная представляет наружность церкви, около оной довольно каменного жилого строения, в котором они <староверы> содержат богадельню более 1000 человек". К этому времени число прихожан на Преображенском кладбище выросло до 10 тыс. человек, а в училище воспитывалось 200 детей.
В лучшие же годы число прихожан Преображенской общины достигало 12 тыс. человек, а количество призреваемых — 2 тыс. Обитель стала духовным центром Федосеевского согласия и поддерживала связи с общинами Воронежской, Нижегородской, Смоленской, Тверской и Тульской губерний, со староверами Кубани, Дона, Сибири и Прибалтики.
Кавылин тратил деньги не только на строительство храмов и устройство богаделен, но и на собрание древних книг, икон и прочего "редкого отеческого художества". В 1806 г. начиналась перестройка Потешного дворца царя Алексея Михайловича в Кремле. Старинное задние приспосабливалось под жильё и канцелярии коменданта Москвы, уничтожалось его внутренне и внешнее убранство. Кавылину удалось купить парадные ворота дворца, украшенные белокаменными изображениями львов. "Львиные ворота" были перевезены в Преображенское и установлены при входе в женскую обитель. В 1920-е гг. уникальные ворота были варварски уничтожены.
В последние годы жизни Кавылина его деятельность была направлена на утверждение независимости Преображенского богаделенного дома от Московской духовной консистории, которой подчинялись все благотворительные учреждения. Для этого в феврале 1809 г. он отправился в Петербург.
Именной императорский указ, освобождавший федосеевцев от опеки консистории, был издан 15 мая. Преображенское кладбище получило все права, "коими пользуются подобные частные благотворительные заведения, и подчинение одному полицейскому надзору".
На обратной дороге из Петербурга Кавылин простудился и 21 августа умер. Тело его было погребено на Преображенском кладбище.
Ученик Кавылина, Лука Терентьев, откликнулся на смерть учителя горестными словами: "Ох! Увы! Всеобщественный христианский ходатай, любезный дар церковный, неусыпный собратский попечитель, подпора расслабленным, жезл слепым, церковная соль, любезный наш господин Илья Алексеев!.. Жалость наша неисповедимая! Позван Богом к преселению на он век, в уготованное себе место".
Могила Кавылина бережно сохраняется федосеевцами до сих пор. На правой стороне его надгробия написано: "Не забудь, о человек, что состояние твоё на земле определено Вечною Премудростию, Которая знает сердце твоё, видит суету желаний твоих и часто отвращает ухо от прошения твоего из единого милосердия".
Надпись на левой стороне гласит: "Смертный! Помни, что Святая Церковь или духовное христиан собрание есть одно тело, которого Глава Христос, и что всякое несогласие между христианами есть болезнь Церкви, оскорбляющая Главу ея. Так старайся убегать всех тех случаев, которые удобны к воспалению вражды и раздоров".
