Нелинейная оптика

Как, однако, трудно понять, что в действительности происходит в нашем отечестве.

Конечно, есть один вывод (он же и ввод), против которого невозможно возразить: происходит все и сразу, но только с таким вводом-выводом делать решительно нечего.

В самом деле, есть результаты социологических исследований, включая вполне авторитетные группы вроде Аналитического центра Юрия Левады.

Каковы вопросы, таковы и ответы. Об угрозе роста цен и обнищания широких слоев населения заявили 42 процента опрошенных против 37 процентов в прошлом году. Угрозу дальнейшего распада экономики и разорения России видит 31 процент (против 29 годом ранее). 27 процентов считают главной угрозой для страны рост преступности. 16 процентов считают реальной угрозу распада Российской Федерации как единого государства (против 10 годом ранее), что, признаться, вызывает некоторое изумление, так как оснований для такого сдвига не видно. Безработицу считают серьезной угрозой 25 процентов опрошенных, а расхищение национальных богатств иностранными государствами и фирмами – 22 процента. При всем том отсутствие уверенности в завтрашнем дне декларируют уже только 19 процентов опрошенных.

Ну и что из этого следует? Все, что угодно. Говорят о своем обнищании или про обнищание вообще? Угрозу разорения называют потому, что ее непосредственно видят, или потому, что об этом без конца талдычат по ТВ? Если бы в список вопросов включили распад семьи, сколько бы назвали это угрозой, сколько угрозой для себя и сколько для всех прочих?

Может быть, необычайно широкий опрос, только что завершенный РОМИР по заказу Института общественного проектирования (15 тысяч опрошенных в поселениях всех рангов), даст что-то новое для понимания происходящего. Посмотрим... Во всяком случае, вопросов было задано немерено.

Есть сопоставительные данные. За последние пять лет минимальный размер оплаты труда (вещь за редкими исключениями сугубо виртуальная) вырос в 7 раз (с 83 руб. 49 коп. до 600 руб., с 1 января – будет 720), однако его величина далеко позади официального российского порога бедности (2369 руб. на душу населения в III квартале с.г.). Никто не обещает приравнять эти две переменные в обозримом будущем. При этом минимальный оклад во Франции выше в 65 раз. В Португалии МРОТ выше российского примерно в 20 раз, даже в Болгарии – почти в 4 раза.

Ну а из этого что следует? Не более чем из официальной средней зарплаты. Вот недавно я проводил проектный семинар в городке Белая Холуница с участием специалистов из еще восьми районов Вятской губернии. Вот один из них, где, по казенным данным, все должны были уже давно вымереть. Однако же не только не вымирают, но на грибах, на клюкве и чернике заработали (только учтенным образом, заметьте) по тысяче долларов на семью за прошлогодний сезон. Деньги, конечно, невеликие, до минимального французского месячного оклада они не дотягивают, но и расходы несколько другие, чем во Франции. Другие расходы, но при том оклеенную пленкой дрянь соседней мебельной фабрики не покупают, автомобили же ухитряются покупать в растущем количестве. Не все, разумеется, но и не единицы – единицы гоняют между Белой Холуницей, Кирсом, Омутнинском и губернской столицей на вполне презентабельных иномарках. Третьеклассники, высыпав из белохолуницкой школы, звонят куда-то по мобильным телефонам... Сам черт не разберет.

Вернулся из Нижнего Новгорода, где пару дней прислушивался к словам губернской элиты в полном срезе: ТНК, бизнес регионального масштаба, губернская и городская власть, федеральная власть в губернском издании, партии, общественные организации, властители духа, светские и конфессиональные... Говорили правильные слова, но на простые вопросы, вроде того, какие из осколков советской индустрии подлежат здесь закрытию по безнадежности или какие кафедры вузов выдержали бы рейтингование по мировым стандартам, отвечать не желали. Иными словами, вычленить из абстрактного потенциала собственно ресурс капитализации не хотят. И как тут что-нибудь узнаешь, если даже в ситуации деловой игры молчат как партизаны? Или кто-то скажет, что данные, которые этими людьми передаются в статистическое управление, более красноречивы? Существует точка зрения, согласно которой России необходимо снизить энергопотребление на единицу продукции в несколько раз, но нижегородские придерживаются другого мнения – они утверждают, что позарез необходимо пролоббировать в федеральной власти строительство АЭС. Так на какой же плоскости можно свести эти логические линии?

Остается фиксировать: мегасторы не пустуют, и не только в столице; импорт все более качественного барахла продолжает расти. Впрочем, все труднее выяснить, что из него в самом деле импорт, а что делается, скажем, в городе Отрадном Самарской губернии. Да еще и застройщики в сговоре с риэлторами держат круговую оборону и цены на жилье опускать не собираются. Караулов и иже с ним пугают народным гневом – повсюду искал, пока не обнаружил. Раздражение, иногда отчаянье – видел, слышал, но по поводам сугубо локальным, все более адресным; объем демократии, может, и не вырос, но людей, убежденных в том, что за лопнувшую трубу в ответе лично президент или, на худой конец, премьер-министр, становится все меньше, и это вселяет сдержанный оптимизм относительно эмансипации масс.

25 процентов считают безработицу реальной угрозой. Следовательно, 75 процентов – не считают. А это означает, что всерьез поднять производительность труда удастся лишь на немногих предприятиях, где решатся уволить половину персонала. Уверенных в завтрашнем дне 81 процент. Следовательно, большинство по-прежнему ничего не понимает в жестких законах экономического развития, по которым половине надо бы срочно думать о новом месте работы и новой квалификации. Одно внушает надежду: законы формирования семейного бюджета большинство уже разучило.

Меж тем московский архонт, говоря на ныне модном малоросском наречии, похоже, окончательно з глузду зъiхав. То бранит со всех трибун закон, принятый с подачи своей же партии, то, подражая незабвенному Никите Сергеевичу, собирается возобновить выращивание кукурузы на ближних и дальних пустошах. То ли еще будет.