Православный священник на Кипре старается укреплять моральные устои путан из бывшего СССР
О чем бы вы в первую очередь подумали, если бы услышали, что отец Саввас Михаилидис в одиночку борется с проституцией? О том же, о чем и мы: о явном политическом пиаре и финансовой подоплеке, оборотной стороне любой благотворительности. В общем, что-то явно не так было с батюшкой, выучившим русский язык, чтобы читать Достоевского в оригинале, и полюбившим всей душой Соню Мармеладову. Для того, чтобы понять, кто нас дурит и в чем, способ был один: поехать на Кипр и разобраться на месте.
Где поп и где приход?
Священник отец Саввас подъезжает к русской церкви на пикапе, который уместнее смотрелся бы где-нибудь в Техасе, а не в курортно-мандаринном Лимассоле, созданном для кабриолетов. Пикап у батюшки остался с тех еще времен, когда у него была кроликовая ферма. "Кроликов он пару лет назад продал, а на вырученные деньги содержит приют для проституток", – рассказывают прихожане. По слухам, за один только этот год батюшка на прокорм девушек из кабаре потратил из семейного бюджета 20 тысяч долларов. Что по этому поводу думает его жена, мы спросить не решились, а вот приход думает так: спасать проституток – это, конечно, не самое богоугодное дело, но не спасать их -грех.
Их церковь укрепляет наши ценности
На улице, на которой живет отец Саввас, находится 26 кабаре. В каждом минимум 10 секс-работниц: россиянки, украинки, молдаванки. Всего же, по его оценкам, на Кипр каждый год заезжают примерно 7 тысяч проституток из бывшего СССР.
- Вы, наверное, думаете, что проституция – их личный выбор? Зря, – расстраивается отец Саввас. -Примерно 40 процентов девушек становятся проститутками под угрозами сутенеров. Самых строптивых в первые же дни отправляют обратно. Остальных удается сломить. Я знаю только одну девушку, которая, прилетев на Кипр и обнаружив, что вместо безобидных коллективных танцев в народных костюмах ее заставляют спать с клиентами, набросилась на сутенера с кулаками. Остальные, поплакав, привыкают к деньгам, начинают оправдывать себя тем, что им нужно скопить на квартиру или на учебу, и становятся истинными проститутками. Самые опытные могут заработать до 200 долларов за ночь. Для девушки с Украины, которая у себя на родине получает 1 доллар в день, это искушение. Но я хочу сказать не об этом. Об остром падении моральных ценностей после распада Союза. Если эти девушки в своих маленьких бедных городках соглашаются танцевать перед мужчинами и заниматься консумацией ("раскручивать" клиента на выпивку. -Ред.), значит, их моральность липовая! Я никогда не видел религиозных девушек, которые попали бы в проституцию. Они предпочитают голодать, но никогда в жизни даже и не подумают работать танцовщицами кабаре! Я слышал, что в советские времена ваше общество было более консервативным. Это так? Я хочу, чтобы наша церковь укрепляла ваши моральные ценности!
Приезжаем в приют – два примыкающих друг к другу небольших дома, выделенных под благое дело самим митрополитом Кипра. Сейчас здесь живут 9 девушек, всего же за этот год через него прошло 60 человек. Идея отца Савваса глубоко коммунистична: он считает, что если предоставить проституткам бесплатное жилье, выправить документы на легальное проживание и найти честную работу, то они исправятся. И они исправляются! За год существования приюта система дала сбой только два раза: в первом случае "артистка", проведя здесь ночь, плача, вернулась обратно в кабаре, потому что деньги для нее были важнее самоуважения. А во втором девушку пришлось срочно отправлять домой, на Украину, – она съела все продукты из холодильника и выпила все спиртное в доме, куда ее устроили работать уборщицей.
В стенах приюта бывшие проститутки выглядят совсем иначе, чем в кабаре. Умытые, чистенькие – обычные провинциальные девчонки, обманутые жизнью и людьми.
- Прилетаешь на Кипр, – рассказывают они, – думая, что будешь работать танцовщицей. А тебя прямо с самолета везут в кабаре и требуют изобразить лесбийскую любовь, взяв в руки искусственный... МММ...
- Пенис! – без тени смущения подсказывает отец Саввас.
- Да, да, – краснеют они. – Если этот экзамен проходишь -получаешь высокооплачиваемую работу. Ну а если начинаешь стесняться или плакать -тебя везут в кабаре попроще и "разговаривают" кулаками. Был случай: одна девчонка отказалась участвовать в лесби-шоу, так вторая, которая должна была танцевать женскую партию, упала перед ней на колени и взмолилась: делай, что скажут, а то не возьмут!
Родины они боятся больше борделя
Логичнее всего было бы, конечно, вырвав этих девчонок из лап сутенеров, немедленно отправлять их на родину, но родины они боятся пуще борделя. Это у них как диагноз, как всеобщий гипноз: зацепиться за Кипр, как за спасательный круг, и плыть, куда вынесет.
- Послушай, неужели мыть унитазы в чужих домах лучше, чем быть студенткой и жить дома у мамы? – спрашиваем мы Иру из Иванова, в университете ей оставалось доучиться всего один год. Она потрясенно молчит, похоже, эта идея просто не приходила ей в голову.
Ире повезло – другие девчонки о возможности уйти в приют просто не знают. Отец Саввас может раздавать свои брошюры у магазинчиков, где они покупают еду, или караулить их возле гостиниц, но зайти в кабаре в своей рясе, чтобы вести там проповедь, он не в силах! Как правило, о приюте проститутки узнают случайно. Светлане из Владикавказа об этой возможности рассказал русский клиент, который читал местные газеты. Инна из Донецка бежала сюда тайно, делиться планами с подружками в проститутском мире не принято – доложат сутенеру. А что в этом случае делает сутенер? Строчит донос в иммиграционную службу, которая на основании нарушения контракта аннулирует непослушным визы.
- Это потрясающее лицемерие со стороны нашего государства! – возмущается отец Саввас. – С одной стороны, посольства Кипра в массовом порядке выдают артистические визы, зная, кем на самом деле будут работать эти "артистки". С другой – полиция устраивает облавы и высылает из страны тех, кто отказывается работать в проституции!
...Страстность, с которой он об этом говорит, казалась бы наигранной, если бы потом мы не поехали на кладбище и не увидели, как он прыгает через лужи, разыскивая почерневший деревянный крест, так не похожий на элегантные мраморные памятники на могилах состоятельных киприотов. И нам становится безумно стыдно за то, что мы подозревали его в политическом пиаре. Потому что на кресте мы видим русское имя – Анна Матьянова -и слышим, как отец Саввас читает молитву, не замечая ни нас, ни дождя...
Девушка с лицом ангела
История, почему 57-летний киприотский священник, окончивший богословский факультет Афинского университета, вдруг обратил свой взгляд на самых падших, спрятана здесь, в этой могиле, за которой никто не ухаживает. Несколько лет назад, когда отец Саввас только-только стал священником, к нему обратилась одна милая русская девушка с лицом ангела. Она совсем не походила на проститутку, и ее детскую улыбку невозможно было даже представить рядом с миром грязного платного секса. Собственно, к тому времени она уже была не проституткой, а содержанкой, и хотела официально остаться на Кипре жить, что по тогдашним законам было невозможно. "Я был неопытным священником и предложил ей денег, а ей нужна была духовная помощь", – винит себя теперь отец Саввас. Денег девушка не взяла, а через несколько недель свела счеты с жизнью. Никакой его вины в этом не было: она давно писала странные стихи, рисовала сатану и страдала манией преследования, а приняв яд, подчеркнуто застыла в форме креста... Но однажды, спустя несколько лет, в Страстную пятницу, на исповедь к отцу Саввасу пришла целая группа таких же "артисток" кабаре. И он, вспомнив девушку с лицом ангела, понял вдруг, что проститутки, к которым в обществе относятся с традиционной брезгливостью, вовсе не являются тем злом, каким их изображают. В душе они были жены и матери, но их красивые безвольные тела подчинялись обстоятельствам и творили совсем не то, что хотело сердце.
Он пробовал уговаривать их уйти из кабаре, но какую альтернативу он мог предложить?
И тогда он создал этот приют с уникальным, не имеющим аналогов архивом личных историй десятков проституток, подробно описавших свой прыжок на самое дно. Но для кого он собирает эти признания? И для чего?
Исповедь на заданную тему
Не пытайтесь их вычислять – мы намеренно перемешали имена и города, чтобы дать этим девушкам возможность вернуться в нормальную жизнь. Но знайте, исключений из правил не бывает: если ваши знакомые подрядились работать на Кипре официантками или танцовщицами, избежать проституции они не могли.
То, что вы прочитаете ниже, случилось не с абстрактными "ночными бабочками" из диких постперестроечных девяностых. С нами, в 2004 году: "Я позвонила по номеру телефона, и мне ответил мужчина. Он сказал, что не берет на работу рожавших женщин, так как у них могут быть дефекты на теле. Я спросила: а кто будет видеть мое тело, ведь я буду работать или барменшей, или уборщицей? Но он мне ответил, что так бы все ехали за границу, и худые, и толстые, и страшные. Я говорю: наоборот, нужно помогать тем, кто нуждается в помощи! Он сжалился и попросил прислать фотографию в купальнике. Потом позвонил и сказал, что я прошла. Меня провожали всей деревней. Мама очень сильно плакала, что расстается со мной на целый год, но я ее утешала, что заработаю денег и мы купим домик" (Лена, мать двоих детей, Белоруссия).
Потом, после того как самолет приземляется в Ларнаке, девушек развозят по кабаре. Самые умные, видя усталых "артисток" в бикини, все понимают сразу: "То, что мы увидели, шокировало нас до такой степени, что мы начали плакать" (Ольга, Молдавия). У самых наивных есть еще несколько дней, чтобы понять, во что они вляпались.
Наконец, они требуют отправить их домой. "Пожалуйста! – таращит глаза босс. -Но сначала отработай то, что я на тебя потратил: деньги за билет, визу и медицинские тесты". Это примерно 1000 – 1500 долларов. Паспорт и билет к тому времени уже находятся у него в столе. Воспоминания о родной милиции и глубокая убежденность в том, что в случае высылки с Кипра им навсегда запретят въезд в ЕС, парализует им разум.
"Сначала мне сказали только мыть посуду и иногда пить с мужчинами. Потом велели снять лифчик, а потом и вовсе выходить с клиентами в комнаты, иначе разобьют морду. Помню, как я пошла в первый раз. Девчонки сказали мне все, что нужно говорить, и вытолкали: "Иди!" Надо танцевать перед ним, а он лапает... Что было бы, если бы я не выходила с клиентами? Побили бы, это точно, я видела, как били других. Или домой отправили, а домой ехать не хочется. Не платят же зарплату по полгода. Я работала художником на комбинате и одна растила дочку, потому что муж уехал на заработки в Москву и женился на другой" (Люда, Украина).
"Меня первым изнасиловал босс, а потом отвез в бар и начал выталкивать к клиентам. Я не хотела, плакала, у всех просила помощи, но никто не помогал. Босс меня бил, не кормил, угрожал, что я больше не у вижу детей, если перестану работать. Закрывал двери на ключ. Денег я совсем от него не получала. Иногда мужчины покупали мне сандвичи. Однажды он меня очень сильно избил кулаками и ногами, повыдирал волосы и в суматохе забыл закрыть дверь. Я тихонько разбудила подругу, и в эту счастливую ночь мы сбежали. Мы бежали всю дорогу не оглядываясь и, увидев такси, закричали, чтобы он вез нас в полицию. Я упала перед полицейскими на колени и стала кричать: "SOS!" (Лена, Белоруссия).
Настоящие профессионалки считают, кстати, что по сравнению с Москвой Кипр для проституток – просто рай: здесь их по крайней мере не убивают...
***
40 процентов девушек становятся проститутками под угрозами сутенеров
***
Это у них как диагноз: зацепиться за Кипр, как за спасательный круг, и плыть, куда вынесет
***
По сравнению с Москвой Кипр для проституток – просто рай
***
Почему они остаются в борделях?
- Тех, кому нравится заниматься проституцией, в природе не существует! – считает отец Саввас, выслушавший несколько десятков проститутских историй.
Что же их тогда держит в борделях?
Страх: "Первые две недели в кабаре мы действительно только танцевали. Потом нам сказали, что мы должны спать с клиентами. Мы заплакали и начали говорить, что хотим уехать. Тогда босс начал нас запугивать: "Если вы уедете, я отправлю назад всю группу". Старшие девчонки накинулись на нас с проклятиями: нам надо растить детей, а вам все равно, потому что вы не понимаете, что это такое! В конце концов нам пришлось согласиться. Я просто начала перед работой пить – так, чтобы не видеть лицо клиента и ничего не помнить" (Катя, Архангельск).
Самогипноз: "У меня на родине есть ребенок и мать, я должна купить квартиру, обставить ее и оплатить учебу сыну или дочке, а после этого я буду делать все, чтобы они никогда не узнали, чем я занималась". – Эту установку каждая из них повторяет каждый день как молитву.
Алчность: "Они хвастались друг перед другом – у кого было больше клиентов за ночь, они переживали, если не удалось сделать план, у них горели глаза, они вели себя как "охотницы!" -в ужасе рассказывала Ира из Иванова.
Наконец, деградация: "Через мои уроки хореографии прошла масса девушек. Встречались и такие, которые поначалу протестовали, но позднее они были готовы на все ради нескольких дополнительных купюр. Между ними царили постоянные скандалы, а иногда даже и драки. Ненависть к окружающему их миру и зависть к более удачливым девушкам, сумевшим выскочить замуж, жадность и полная распущенность стали чертами характера этих юных созданий. Поначалу они как-то еще пытались отстаивать свое человеческое достоинство, но со временем большинство из них смирилось с судьбой, почувствовав вкус быстрых денег" (Надежда, хореограф).
Не поверите, но мало кто из них считает себя проститутками. "Проститутки – это те, которые работают на улицах, а я -элитная танцовщица в кабаре!" – убеждают они себя. Действительно, некоторая разница между этими двумя категориями есть. В оплате. И только.
Но самый главный стимул для проституток из постсоветского пространства вовсе не деньги, а мечта найти себе иностранного мужа. Примерно у одной из десяти, как подсчитал отец Саввас, это получается.
Удержать семью удается одной из сотни. Кроме вечных упреков типа "Ты попала в древнюю цивилизацию" или "Я тебя вытащил из вони и грязи", есть и другая сложность.
"Многие девочки, которые работали вместе со мной, а потом вышли замуж, теперь чудные жены. Внутри они – матери, проститутками их делает жизнь. Я видела возле себя в кабаре нормальных девчонок, но это все было глубоко спрятано, а оболочкой были вульгарщина и блуд. Они подходили к столикам знакомиться с мужчинами, а на самом деле пытались найти того своего, с которым можно было бы связать жизнь, они хотели семьи и стабильности, но их страны не давали им таких условий". – Бывшая проститутка Катя, вышедшая замуж за киприота и даже родившая ему сына, носит теперь длинную юбку и целует отцу Саввасу руки, потому что он помог ей выстоять и не вернуться в бордель, когда муж ее бросил. Вот в чем проблема: клиенты кабаре, женясь на проститутках, думают, что берут в жены блудниц и хотят феерического секса и вечного ночного праздника. А у проституток совсем другая цель – тихий семейный очаг с благополучными детишками, которых в состоянии обеспечить непьющий муж.
***
"Я потерял свой мир, когда открыл этот приют"
Буквально перед самым Рождеством отцу Саввасу удалось вытащить из одного борделя с турецкой части Кипра 20-летнюю молдаванку. Правда, открывшаяся ее родителям, была ужасна: владелец кабаре организовал этой девушке специальную операцию по расширению входа во влагалище (!), потому что она в силу своей неискушенности испытывала адскую боль при любом сексуальном контакте и не могла работать как следует. Много ли вы знаете проституток-девственниц, сознательно отправившихся за границу за легким заработком? Кажется, общепринятый стереотип "Проститутки – хорошие актрисы и верить HNT нельзя" украл у нас главное: умение сострадать и слушать.
Не спасать этих девушек нельзя, а спасать – бесполезно. Это все равно, что рубить головы дракону. Ну, допустим, вытащит отец Саввас с людского дна еще сто наших девчонок. Ну двести. Триста. Пятьсот! Толку-то? На их место немедленно приедут другие, пока на этот товар будет спрос.
Тогда зачем это все – время, деньги, эмоции, килограммы страниц искренних и глупых девичьих историй, которые отец Саввас носит по редакциям? "Я потерял свой мир, когда открыл этот приют. Раньше у меня были только кролики", – горько вздыхает он, и мы ему верим. Но он бы наверняка продал и собственный дом, – если бы услышал, что говорят о нем бывшие проститутки: "Батюшка наш родненький. Он нам Богом дан, чтобы научить любить..."
Вот что удивительно: в первый день, приехав в проститутский приют, мы брезговали даже пить там чай. А в последний ели суп из общей кастрюли. И, кажется, поняли, зачем отец Саввас Михаилидис его открыл. Он таким образом пытается заставить общество увидеть в проститутке человека. Потому что одна половина человечества перестанет покупать другую только тогда, когда это заметят все.
19.01.2005
Источник: Комсомольская правда
