Нужен ли России федеральный православный телеканал

В последнее время активно обсуждается возможность создания федерального православного телеканала. Поводом для возобновления дискуссии стало заявление заместителя председателя ОВЦС протоиерея Всеволода Чаплина, который заявил о желании РПЦ создать собственный телеканал и выделил две его цели: помогать преодолевать пороки и предлагать обществу положительную систему ценностей, а также давать достойное воспитание с христианской точки зрения. Иными словами, речь идет об определенной идеологической направленности нового ТВ, которое должно в корне отличаться от того телевидения, которое есть сейчас. Протоиерей Всеволод Чаплин также определил основы информационной политики телеканала: "Там должны быть фильмы, документальные и художественные, детские передачи, ток-шоу, программы о здоровье, об искусстве, музыка, может быть, даже мыльные оперы". Создается впечатление, что РПЦ хочет создать параллельное вещание, построенное по законам обычного телеканала, на котором найдется место даже приличной рекламе.

Оставим в стороне извечные вопросы о том, кому это выгодно, кто будет стоять за иерархами РПЦ и действительно определять информационную политику канала, и остановимся на двух аспектах – каким видится православное ТВ журналистам, а также, нужен ли именно федеральный религиозный канал.

Большинство профессиональных журналистов весьма скептически отнеслось к самой идее религиозного канала, поскольку столь узкая направленность передач отсекает большую часть телеаудитории. Как отмечает корреспондент программы новостей REN–TV Александр Мостославский: "Я сомневаюсь в том, что религия сможет заполнить собой эфир целого телеканала… Из–за высокой частоты выхода происходит снижение качества. Мне кажется, лучше не делать никакого канала о религии, чем делать плохой… Лучшим вариантом было бы наличие большого количества качественных религиозных программ на разных каналах" [1]. Напротив, сторонники православного ТВ полагают, что религиозная сфера недостаточно подробно и корректно освещается в светских СМИ, а представители РПЦ – не слишком частые гости на телеэкранах, что не отражает реального влияния православия на общество. Создание мощного православного электронного СМИ помогло бы заполнить информационный голод и рассказать о христианстве тем людям, которые стоят возле церковных стен. При этом часто говорится, что Россия – православная страна, что 80 % населения крещены в Русской Православной Церкви. При этом обычно не вспоминают о том, что число практикующих христиан в России, так же как и в Европе, не превышает 10 %, а рейтинги уже существующих православных программ не очень высоки, о чем свидетельствует хотя бы время их выхода в эфир.

В свою очередь журналисты полагают, что религиозная тематика и ее место в общем числе материалов напрямую зависит от числа информационных поводов, интересных широкой аудитории (примером этого может служить освещение в СМИ болезни Папы Римского или недавнего заявления Патриарха Алексия II по поводу закона о монетизации льгот). Для газеты или электронного СМИ маргинальность религиозной темы связана не с заговором "светских журналистов", а с малым количеством событий, влияющих на ситуацию за церковной оградой. Если Церковь будет создавать больше информационных поводов, если в ней будет больше ярких людей, способных говорить с миром на его языке и отвечать на вопросы большинства людей, то электронные и печатные издания и каналы будут охотно писать на религиозную тему. Как отмечает генеральный директор "Коммерсанта" Андрей Васильев: "Религия находится не на самых высоких местах в информационных топах, просто потому, что она дает меньше информационных поводов, которые у нас обязательны для публикации" [2]. Таким образом, создание конфессионального канала само по себе не сделает религию более важным фактором в жизни общества, подобно тому, как телеканал "Спорт" не увеличил в разы число людей, делающих гимнастику по утрам.

Другое дело, если задача православного информационного издания давать оценку любым событиям с конфессиональной точки зрения. В таком случае получается не телеканал или газета про религию, а конфессиональное издание, ориентированное на более или менее верующих и воцерковленных людей, желающих получать оценку важных общественных событий с точки зрения религиозной парадигмы. Тогда любые события могут становиться поводом для проповеди или оценки (примером последнего может служить высказывание митрополита Кирилла (Гундяева), о том, что цунами – это наказание за грехи).

Имеет ли конфессия право на такую оценку событий? Да, но наравне с другими религиозными и нерелигиозными организациями. В результате создается достаточно сложная ситуация. Одно дело, когда та или иная группа верующих за деньги покупает эфирное время на теле или радиоканале, или создает частный телеканал, и совершенно другое, когда та или иная религиозная организация желает открыть вещание на федеральном, государственном канале, который создан на деньги налогоплательщиков. В последнем случае светское государство либо должно предоставить право всем конфессиям высказывать собственную точку зрения на равных условиях или пропорционально численности их адептов, либо отказаться от идеи создания религиозного канала как такового. Преимущественный же доступ одной из конфессий, даже самой уважаемой, нарушает принцип отделения Церкви от государства и может привести к росту напряженности в обществе. Одно дело – факультативное преподавание в школе основ той или другой религии, другое дело – наличие специальной кнопки в телевизоре каждого гражданина, который принудительно становится объектом проповеди. Должны ли мусульмане, буддисты иудеи, католики, старообрядцы, индуисты, протестанты, сторонники Рериха смотреть федеральный православный канал? Имеет ли государство право при наличии федерального православного канала отказать кому-то из них в праве создать собственное ТВ? Если да, то кому и на каком основании? Не приведет ли создание специализированного госканала к необходимости создавать каналы для шоферов, депутатов, рыбаков, ученых, милиционеров и т.д.? Если же информационная политика канала будет межконфессиональной, то по каким критериям необходимо делить эфир между всеми религиозными организациями? Как видим вопросов куда больше, чем ответов.

Кроме того, от сотрудников и руководителей православного телеканала потребуется очень высокая культура веротерпимости по отношению к представителям других конфессий и современному постсекулярному обществу, что также является одним из критериев успеха СМИ. Готово ли российское общество, в котором сильна этническая и религиозная нетерпимость, что, безусловно, отражается на журналистских материалах, в которых встречаются элементы "языка вражды", воспринимать конфессиональный канал, особенно в тех регионах, где преобладают представители других религиозных организаций?

Следует также отметить, что создание православного телеканала неизбежно поднимает вопрос о появлении экспертной религиозной журналистики как таковой. В этой сфере также существует много вопросов. С одной стороны, светские журналисты, работающие на конфессиональном канале, должны иметь четкие и ясные представления о той сфере деятельности, в которой они работают. Наивно полагать, что о религии профессионально могут писать люди, привыкшие писать о светских тусовках, строительстве новых домов или модных тенденциях в литературе. Между тем, до сих пор никто не готовит "религиозных журналистов". В качестве альтернативы предлагается набрать профессиональных верующих журналистов. Однако это не может быть выходом из положения, так как широкой публике интересна информация, а не проповедь. С другой стороны, работники специализированных конфессиональных изданий предпочитают не замечать реалий современного светского общества или оценивают его с позиции православных средневековых канонов. Кроме того, конфессиональное СМИ неизменно занимается проповедью: "Светская религиозная журналистика в первую очередь занимается описанием религиозного процесса. Конфессиональная журналистика в первую очередь занимается проповедью" [3]. Возможно ли преодоление этих различий в рамках одного телеканала. Скорее всего нет, поскольку передача обществу православной системы ценностей – задача для проповедника и пророка, а не для журналиста, который должен быть если не объективным, то хотя бы соблюдать некий баланс и писать о религии "без гнева и пристрастия".

Тем не менее, очевидно, что идея создания православного телеканала возникла не на пустом месте. Зритель действительно хочет некоторой альтернативы обычному телевидению. Это подтверждают результаты опроса посетителей портала "Религия и СМИ", который проводился с 9 по 25 февраля 2005 г. На вопрос "Поддерживаете ли вы идею создания федерального православного телеканала?" 43.7 % респондентов ответили: "Да. РПЦ – крупнейшая конфессия России, и она имеет право на это". Несколько меньше (35,00 %) – "Нет. Россия – светское государство". Заметим, что важнейшими факторами для утвердительного или отрицательного ответа на вопрос были не критерии качества возможного телеканала или соблюдение паритета между религиозными организациями, а принцип государственного устройства и положение РПЦ в обществе как "Церкви большинства". Практически равное число сторонников и противников идеи федерального телеканала отражает высокую степень поляризации общества и отсутствие господствующего мнения в данном вопросе.

Иными словами, российское телевидение фактически "дозрело" до создания федерального православного канала, который в той или иной степени необходим значительной части зрительской аудитории, однако перспективы его реального функционирования и влияния напрямую будут зависеть от того, как эта, в общем-то, здравая идея будет осуществлена. Остается лишь напомнить будущим создателям канала слова апостола о благих намерениях и дороге в ад.