У Московской художественной выставки свой скандал: адвокат Михаил Воронин подал в Замоскворецкий районный суд иск против Василия Бычкова и Марата Гельмана. Бычков возглавляет Центральный Дом художника, для которого Гельман спланировал выставку под названием 'Россия 2', представляющую обзор современного искусства. Выставка выступает как проект, противопоставляющий себя официальной России Владимира Путина. В обвинительном заключении в вину Бычкому и Гельману вменяется 'возбуждение религиозной ненависти', а также 'политический экстремизм'. 'Для восполнения морального ущерба' Воронин требует компенсации в размере пяти миллионов рублей (140000 евро).
Адвокат называет выставку 'провокацией, инициированной очень больными людьми'. Авангардистское искусство должно иметь место, 'но когда художники распространяют свои собственные проблемы', это 'не искусство, а патология'. Поэтому выставка имеет отношение к Институту Сербского, московской психиатрической клинике. Обвинительное заключение, по информации галереи Марата Гельмана, находится в настоящее время в прокуратуре – на этой неделе должно быть решено, состоится процесс или нет.
Дело 'России 2' роковым образом напоминает идущий в настоящее время процесс против Музея Сахарова, устроившего в 2003 году выставку современного искусства под названием 'Осторожно, религия'. Российские и зарубежные художники выступили на ней с произведениями на тему роли религии в сегодняшнем обществе, в том числе и провокационным образом. Через несколько дней после открытия выставка была разгромлена группой воинствующих христиан. Однако на скамье подсудимых оказались не вандалы, а – под давлением православной церкви – устроители выставки. В начале марта прокурор Кира Гудим потребовала приговорить директора музея Юрия Самодурова к трем годам содержания в колонии, а его сотрудниц, Людмилу Веселовскую и художницу Анну Михальчук, каждую к двум годам. Все трое обвиняемых лишены права занимать в будущем административные должности. Кроме того, Гудим требует 'уничтожения доказательного материала', то есть конфискованных произведений искусства.
Впрочем, между обоими случаями есть большая разница: если на процессе против музея Сахарова в качестве движущей силы выступает церковь, то в обвинительном заключении против Гельмана и Бычкова эту роль взял на себя Московский Союз художников. То, что первоначально кажется предательством коллег по гильдии, в действительности можно объяснить древним конфликтом между 'западниками' и 'славянофилами'. Последние требуют возвращения к корням славянской культуры, первые – видят духовное обновление в заимствовании западноевропейской идеологии. Московская выставка была однозначно задумана для 'западников', что вызвало недовольство художников, взявших на вооружение традиции.
В число подписавших обвинение входит также 34-летний художник Павел Рыженко, выступивший в начале февраля с едкой критикой выставки по телевидению в программе 'Русский взгляд'. Русский человек, философствовал Рыженко, ищет в произведениях искусства, прежде всего, душу художника, – когда же он видит вместо этого черный квадрат, то чувствует пустоту. Имелась в виду картина Казимира Малевича, положившая столетие назад начало российскому супрематизму. Сам Рыженко обращается в своих произведениях далеко в прошлое: он копирует русское сакральное искусство и ландшафты в стиле Репина.
Этой весной в настоящего ветерана, что касается обхождения с цензурой, превратился писатель Владимир Сорокин. Два года назад его книга 'Голубое сало' так не понравилась близкой к Кремлю молодежной организации 'Идущие вместе', что ее члены спускали книгу в ходе уличных митингов в унитаз, чтобы затем возлагать цветы к московскому памятнику Пушкину. И вот теперь Сорокин написал либретто для оперы, премьера которой должна состояться в Большом театре, и в очередной раз ему приходится сталкиваться с обвинением в распространении порнографии.
В 'Детях Розенталая' один еврей, бежавший от нацистов в Советский Союз и изучающий гены, создает клоны таких композиторов, как Верди (Verdi), Чайковский, Моцарт (Мozart) и Вагнер (Wagner). После смерти Розенталя клонам в начале девяностых годов удается бежать из московской лаборатории, после чего им как бездомным приходится столкнуться с хаосом переломного времени. Решение о постановке оперы в качестве первой, заказанной Большим театром за последние 30 лет, было принято еще два года назад. Музыка была заказана авторитетному композитору Леониду Десятникову.
И вот в начале марта российская Государственная Дума 293 голосами против двенадцати поручила своему Комитету по культуре изучить данный случай. Инициатором голосования стал Сергей Неверов, депутат, входящий в близкую к Кремлю фракцию 'Единая Россия'. Нельзя допустить, заявил Неверов, чтобы 'безвкусные произведения Сорокина показывали именно на сцене, демонстрирующей для всего мира русское искусство'. На вопрос, идет ли речь о введении цензуры, Неверов ответил ясным 'да', и, напротив, на вопрос, знаком ли он с либретто, – 'нет'. Что заставило Сорокина сделать саркастическое замечание, что, мол, при Сталине его книги, прежде чем запретить, по крайней мере, прочитали бы.
Кроме того, Неверов надеется, что 'к прецеденту будет привлечено внимание определенных чиновников из Министерства культуры'. Предостережение в адрес влиятельного либерального политика от культуры Михаила Швыдкого, который до сих пор успешно защищался от любого вида цензуры. И вот теперь он подвергается сразу двойному обстрелу: адвокат Михаил Воронин называет Швыдкого в рамках дела Гельмана одним из виновников в осквернении христианских символов.
Источник: ИноСМИ.Ru
