31 марта исполняется 60 лет со дня гибели в фашистском концлагере Равенсбрюк поэтессы, художницы и монахини Елизаветы Юрьевны Скобцовой – в девичестве Пиленко, в первом замужестве Кузьминой-Караваевой. В этот день телеканал "Культура" показывает художественный фильм "Мать Мария", посвященный судьбе замечательной русской женщины, канонизированной в 2004 году Священным синодом Вселенского патриархата. Фильм снят в 1982 году режиссером С. Колосовым, в ролях: Л. Касаткина, Л. Марков, И. Горбачев, В. Полонская, Е. Ханаева, В. Дворжецкий, Н. Бондарчук и другие. Образ матери Марии сегодня в России актуален как никогда – для верующих и атеистов, для мирской жизни и жизни церковной.
Как жить, когда понимаешь, что времена, выпавшие на твою долю, гибельны? Когда посланы тебе тяжкие испытания – голод и нищета, социальная несправедливость, утрата родины, падение культуры в обществе и духоносности церковной жизни, потеря детей, близких, друзей?
После смерти второй своей дочери, в середине 30-х годов вернувшейся в Советскую Россию и умершей в Москве (первая умерла в Париже), мать Мария писала:
- Не слепи меня, Боже, светом,
Не терзай меня, Боже, страданьем.
Прикоснулась я этим летом
К тайникам Твоего мирозданья.
Средь зеленых, дождливых мест
Вдруг с небес уронил Ты крест.
Вопль матерей всех времен – "почему?" и "как жить?" – Елизавета Юрьевна прожила своей жизнью, которая сегодня да и всегда, с обывательской точки зрения, кажется неудавшейся. Мать Мария – такой "лузер" XX века. Неудачница. Святая...
Ее мировоззрение Н. Бердяев начывал революционным славянофильством. Если это и славянофильство, то классическое, со знанием европейской культуры и любовью к ней при страстном патриотическом чувстве к собственной отчизне. По свидетельству Бердяева, в ее религиозности "было что-то трагическое, была борьба с Богом, порожденная человеческими страданиями, сострадание и жалость. Ей не казалось легким разрешение проблемы теодицеи". Но кому же она кажется легкой? Теодицея – оправдание Бога – центральная проблема христианского сознания. Как совместить существование зла в мире с идеей всеблагого Бога? Да не абстрактного зла, а проехавшего вволю по твоей единственной жизни? Как приобрести и сохранить веру в справедливый Промысл, если вокруг бушуют доказательства обратного, веру в человека, когда люди вокруг ее всеми способами опровергают?
Издревле в русской традиции известны два разных пути – ухода от падшего мира (в "башню из слоновой кости" в интеллигентском изводе и в созерцательной традиции святости, идущей от Нила Сорского и заволжских старцев, в религиозном варианте) и активного социального служения людям (в разных светских интерпретациях и в церковной традиции от Иосифа Волоцкого, Сергия Радонежского, Серафима Саровского, оптинских старцев). Бессмысленно спорить о том, что достойнее. Но можно обсуждать, какой путь в данную эпоху взыскует последователей. Мать Мария считала, что призвана к "монашеству в миру", к деятельному монашескому подвигу, а в катастрофические времена служение людям выше аскетических упражнений. Став одиозной фигурой в глазах защитников отшельнического пути как единственно возможного для монашествующих, она твердо стояла на той позиции, что "нет ничего лицемернее, чем отказ от борьбы за сносное материальное существование обездоленных под предлогом, что перед вечностью их материальные беды ничего не значат". И заключала: "Человек может отказываться от любых из своих прав, но абсолютно не смеет отказываться от прав своего ближнего". Как полезно было бы понимание этого для того нашего церковноначалия, которое сегодня разъезжает в "мерседесах", когда паства голодает... В эпоху либеральных спекуляций на правах человека тех, кто под эту сурдинку урвал себе преступное богатство, заявляя, что "бедные сами виноваты в своей бедности"...
Две заповеди даны людям – любить Бога и любить друг друга. Как просто. И как невыносимо трудно. Есть тут два искушения. Под предлогом любви к Богу презреть человека – или же так возлюбить его, что затмится любовь к Богу. "Любите друг друга, – писала мать Мария, – только до конца и без исключения, как бы ни тяжела была пытка..." И любовью этой сохранить в себе и в других образ Божий вопреки обстоятельствам – цель жизни человека, как ее понимала эта поразительная женщина. И любовь эта -не сладенький сиропчик, а мужественное делание.
Душа Елизаветы Юрьевны перенесла три смерти – при рождении, когда ее спасла срочная операция, при крещении, когда она захлебнулась в купели, и в газовой камере. Принадлежа к состоятельной дворянской семье, она страдала в юности от царившей в России социальной несправедливости и от бездеятельности интеллигенции, проводившей годы в чаепитиях и пустом говорении о нуждах народа. Она дружила с А. Блоком и Н. Бердяевым, бежала в эмиграцию и переносила страшную нужду, организовала в Париже несколько приютов для бедных и безработных, дешевую столовую, санаторий для туберкулезных больных, где работала сама – мыла, стирала, готовила еду. Приняв монашеский постриг из рук митрополита Евлогия (Георгиевского), в апостольнике и рясе ходила по кабакам и наркопритонам, разыскивая тех, кому можно было еще помочь словом и делом. Став участницей антифашистского Сопротивления, укрывала советских военнопленных, евреев, всех страждущих. Был арестован и погиб в концлагере ее третий ребенок – сын Юрий. Она предсказала свой уход "в общих гробах" и сожжении – и действительно погибла вместе с другими, ее прах в крематории смешался с прахом сомучеников.
Настоящее христианство – не "розовое", как писала мать Мария по поводу выражения В. Розанова. "У христианства нет цвета, потому что раскаленная добела сталь не имеет цвета... Христианство, как раскаленная сталь, вонзается в сердце и испепеляет его. И тогда человек вопит: "Готово мое сердце, готово!" И в этом все христианство. Но есть бесчисленные подмены христианства. Есть, например, религия "благоденственного и мирного жития"... Сердце не испепеляется, а млеет в час богослужения. Свет не слепит, а ласкает. Что же, может быть, блаженны млеющие, блаженны обласканные, мирные и безмятежные?.." И как кредо: нет, "блаженно пылающее сердце..."
Художественный фильм "Мать Мария" снят еще в те годы, когда о судьбе Е. Скобцовой в СССР знали мало, а до канонизации было далеко. Поразительно, но и сегодня о ней знают едва ли больше и едва ли большее количество людей. Зато в околоцерковной среде можно наткнуться на тех, которые "не читали, но скажут". И что "монашества в миру", без монастыря быть не может. И что такая забота о хлебе насущном для сирых – какое-то "католичество". Меж тем ведь очевидно, что если сегодня церковь в России не пойдет по пути самоотверженного социального служения, нет будущего ни у церкви, ни у страны.
Русь называлась Святой не потому, что считала себя безгрешной, но потому, что почитала своих святых
- именно они задавали те высоты духа, те ориентиры, без которых жизнь человеческая бессмысленна и бесцельна. Фильм не акцентирует религиозную составляющую образа матери Марии, основной его пафос
- антифашистский, политический. Но Людмила Касаткина, которую телезрители помнят в основном как "укротительницу тигров", а также "строптивых", и по первому советскому сериалу "Вызываем огонь на себя", недавно вновь показанному по телевизору, тут очень хороша и необычна, создавая своим замечательным актерским дарованием и скупыми до аскетизма средствами образ великой русской женщины, святой земли Русской – матери Марии. Посмотрим?
30.03.2005
Источник: Литературная газета
