Сегодня стало достаточно очевидно, что одной невидимой руки рынка совершенно недостаточно для организации экономической жизни. Все чаще и чаще обсуждается вопрос о том, что в сфере хозяйствования необходим возврат к этическим началам.
Без этических норм в экономической жизни слишком возрастают трансакционные издержки при исполнении договоров, пропадает то доверие, на необходимость которого в социально-экономических отношениях указывает один из известнейших современных авторов Запада – Ф. Фукуяма. "Благополучие нации, как и ее способность к конкуренции, обусловлено единственной всепроникающей культурной характеристикой – уровнем доверия, присущим данному обществу", – пишет он в одноименной работе.
Именно в русле этой работы сегодня огромное количество экономических субъектов принялось строить т.н. "сети доверия", которые так нужны для успешной конкурентной борьбы.
С другой стороны некоторые экономисты необходимость возврата к этическим началам в экономике объясняют тем, что в мир пришел постмодерн и этой фазе должен соответствовать свой тип экономики. Так, другой известный западный автор – П. Козловски считает, что экономическая наука постмодерна – это этическая экономия.
Не вызывает сомнения тот факт, что основой экономики является капитал. Поэтому тип капитала определяет и тип экономики. При этом вся история экономического развития показывает, что для каждой исторической эпохи характерен свой особый тип капитала, который в определенной степени зависит от какой-то одной культурно-религиозной традиции. Так, необходимость финансовых операций для развития торговли и иудейская этика, позволяющая взимать проценты с иноверцев за пользование деньгами, привели к возникновению иудейского процентного капитала.
Индустриальная эпоха потребовала нового типа капитала. Протестантская этика дала этому типу определенные религиозные основания. В результате возник промышленный протестантский капитал. При этом новый тип капитала не отверг окончательно предыдущий, а сумел своеобразно его преобразовать и с помощью института банков вовлечь в индустриальную экономику.
Сегодня мы стали свидетелями зарождения нового капитала постиндустриализма, который тоже должен отличаться от индустриального и по форме и по содержанию.
Естественно возникает вопрос о том, что ляжет в основу такого капитала. Будут ли это какие-то религиозно-культурные традиции или это будет какая-то идеология, вроде марксизма с его этикой строителя коммунизма?
Сторонники этической экономики, развиваемой сегодня на Западе, склоняются к мысли о том, что в экономику должна вернуться этика христианства или скорее даже протестантизма. Но есть и другие точки зрения. Например, приверженцы ислама утверждают, что этические принципы именно этой религии должны лечь в основу новых способов использования капитала.
Являясь, в целом, религией, ориентированной на мирской успех, ислам позволяет точно так же, как в свое время протестантизм, сорганизовать значительные массы населения на финасово-экономическую борьбу против прошлых традиционных иудейской и протестантской форм капиталов. Для религиозных мусульман представляется невозможным вложение денег в традиционный западный банк. Коран запрещает ссуды под проценты. Под этот запрет даже подведена соответствующая теория.
Так, мусульманские ученые, ссылаясь на тот факт, что на пенни, положенное в банк под 4 % годовых в год Рождества Христова в 1750 году можно было бы купить золотой шар весом с Землю, делают вывод о том, что в длительной перспективе выплата процентов как математически, так и практически невозможна, что доказывает порочность ссудного процента.
Однако ислам запрещает и омертвление капитала. Имеющимся богатством нужно пользоваться рачительно для повышения общего благосостояния. Поэтому исламские банки ориентированы не на рафинированные финансовые операции в западном понимании, а на долевое участие.
Исламская форма организации бизнеса предполагает совместное партнерство, например, банка и предпринимателя. При этом банк заранее не может сказать, какую прибыль от проекта он получит, т.к. это будет зависеть от того, как этот банк будет осуществлять, в том числе, и определенную часть менеджерских функций проекта.
Такой подход к банковскому финансированию, очевидно, заставляет банки идти в реальный сектор экономики, финансировать и, в определенной степени, руководить проектами реального сектора.
С другой стороны, ислам запрещает фондовые спекуляции, как операции, не приносящие никакой отдачи в реальном секторе, т.е. не увеличивающие общественные богатства. Вложения мусульманина в акции рассматривается лишь в ключе совместного участия в бизнесе, а не как вложения в финансовые инструменты. Поэтому, ислам запрещает, например, короткие продажи, являющиеся основным способом спекулятивной игры.
Мусульманские ученые-экономисты видят главную цель исламской политэкономической системы в достижении социальной справедливости, которую они трактуют, прежде всего, как гарантию равного распределения. В качестве базовой установки для своих теорий они принимают два основных тезиса, взятых из Корана – это обязательная уплата "закята", как добровольного "очистительного" взноса в пользу бедных и запрет на процентные операции или "риба".
В современной глобальной экономике государства, придерживающиеся исламских способов ведения хозяйства, получают все большие преимущества. Это связано, в первую очередь, с тем, что налогообложение бизнеса в исламских странах минимально и, например, основной налог – "закят" составляет не более 5 %. А основная конкуренция между государствами в современных условиях происходит именно на поле налогообложения. Все чаще крупные бизнесмены меняют страну проживания, страну регистрации своей компании, мотивируя это непомерными налогами. Как пишет М. Альбер в книге "Капитализм против капитализма", в этой налоговой конкуренции рейнская социально-ориентированная модель капитализма сегодня проигрывает радикальной англо-саксонской модели США.
Однако совершенно очевидно, что сама эта англо-саксонская модель не выдержит конкуренции со столь малым налогообложением, которое предлагают исламские страны.
Итак, какие религиозно-этические основания лягут в основу постиндустриального капитала – вопрос на сегодня открытый. Если говорить о православной этике хозяйствования, то и социальный и государственный заказ на нее в России есть. VIII Всемирный русский народный собор даже принял в 2004 году "Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании". Но все это не очень-то работает. Дело в том, что православие не ориентировано на экономическое освоение мира. Поэтому в прежние времена, когда существовал принцип симфонии государства и Церкви, в этом симфоническом единстве Церковь отвечала за этику в сознании предпринимателей, а государство следило за мирской реализацией этических норм.
Сегодня у нас Церковь отделена от государства. Это означает, что и Церкви, и государству необходимо работать, немного захватывая поле друг друга. Иными словами, Церкви надо не просто воспитывать православных предпринимателей, а участвовать вместе с государством в создании соответствующих "сетей доверия". Аналогичную "сеть доверия" в свое время образовывал инструмент честного купеческого слова. При этом недопустимой должна стать практика награждения церковными наградами предпринимателей, не выполняющих "Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании". Государство же в свою очередь должно более конкретно озаботиться этическими нормами российского бизнес-сообщества и начать оказывать реальную помощь этичным предпринимателям.
В оформлении публикации использован
фрагмент картины Б. М. Кустодиева "Купец", 1918 г.
По материалам источников: интернет-журнал "Новая Политика"
