"Царство небесное" на экранах Москвы
За последние пять лет режиссер Ридли Скотт успел совершить следующее: весьма сомнительно экранизировал две хорошие книги ("Ганнибал" Томаса Харриса и "Великолепную аферу" Эрика Гарсии); воссоздал катастрофические для американских вооруженных сил октябрьские события 1993 года в Сомали ("Черный ястреб"); откомментировал собственную дебютную короткометражку "Мальчик и велосипед" в рамках альманаха "Синема 16" и стал режиссером компьютерной игры "Годзилла: Спасите мир". За исключением действительно мощного "Черного ястреба" ни один из этих опытов нельзя назвать безусловно удачным: поверить, что всеми этими "кукольными шашнями" занимался тот же самый человек, что в свое время поставил "Чужого", "Бегущего по лезвию бритвы", да хотя бы и "Тельму и Луизу", было довольно сложно. Это, видимо, осознавал и сам Скотт, в своем новом опусе решивший вернуться к традициям главного на сегодня своего триумфа – "Гладиатора" (пять "Оскаров", включая номинацию "Фильм года", и 456 млн. долл. в мировом прокате) и снявший масштабную историческую сагу – его новый фильм "Царство небесное" повествует о временах Крестовых походов.
На дворе XII век. Бальян (Орландо Блум), кузнец из французского захолустья, переживает самый сложный период своей и без того непростой жизни. Только что его молодая жена покончила жизнь самоубийством, а следовательно, по католической традиции попадает прямиком в преисподнюю и даже не может быть похоронена по традиционному обычаю: перед захоронением грязные могильщики обязаны отрубить ей голову. Местный священник вместо душеспасительных бесед только подливает масла в адский огонь. А проезжающий мимо селения крестоносец сэр Годфри Ибелинский (Лайем Нисон), отправляющийся с небольшим отрядом в Святую землю, огорошивает Бальяна сообщением, что является его отцом. От всего этого у Бальяна голова идет кругом, и в конце концов, убив мерзкого священника и спалив кузницу, он отправляется вслед за крестоносцами – чтобы обрести Царство Небесное на земле и искупить грех возлюбленной. По дороге в Иерусалим отец, успев научить Бальяна обращению с мечом и прочим воинским хитростям, погибает, а сам Бальян, добравшись до места назначения, попадает в самый центр интриг: гнусные тамплиеры, пользуясь неизлечимой болезнью иерусалимского короля Болдуина (Эдвард Нортон – к слову, пожалуй, лучший артист во всей компании, несмотря на то, что на протяжении фильма он не снимает железную маску, скрывающую обезображенное проказой лицо), то и дело провоцируют религиозную вражду между крестом и полумесяцем и в результате доводят дело до того, что армия мусульман начинает осаду Иерусалима. И Бальяну приходится стать во главе защитников города.
Кажется, что большего счастья для киномана и представить себе нельзя: рыцари, сарацины, Иерусалим с высоты птичьего полета да вдобавок еще и Ева Грин в роли принцессы Сибиллы, любовного интереса Бальяна, да и любого вменяемого и половозрелого человека вообще. Однако абсолютно по всем фронтам Ридли Скотт терпит сокрушительное поражение. Единственная любовная сцена между Бальяном и Сибиллой длится меньше, чем средний клип группы "Виагра", и уж конечно куда более целомудренна – кажется, что над ней поработали ножницы того самого цензора, что некогда кромсал в российском прокате "Окно в спальню". Но цензура ни при чем: если бы не убедительная просьба продюсеров, Скотт не стал бы вставлять и этот куцый акт любви. Орландо Блум хоть и набрал для своей роли 20 фунтов, но на средневекового кузнеца, а тем более рыцаря, все равно не тянет – с эльфийскими ушами во "Властелине колец" он смотрелся куда более адекватно. Да и пресловутые птицы, с высоты полета которых обозревается Вечный город, кажутся выпавшими из того же компьютерного гнезда, откуда вылетали инопланетные пернатые в новых "Звездных войнах", – исключительно для того, чтобы подчеркнуть масштаб спецэффектной графики. А кульминационная сцена осады Иерусалима может перехватить дыхание только у тех, кто умудрился пропустить "Две башни" или "Возвращение короля". Но обиднее всего то, что Ридли Скотт решил не просто повторить успех "Гладиатора", но и воспользоваться теми же приемами – кровь летит в разные стороны такими же самыми бурыми сгустками, камера точно так же мечется среди сражающихся, а в лесной чащобе медленно проплывают идентичные "Гладиатору" хлопья снега, смешанные с пеплом. Удивительным образом творческий метод Скотта оказался идентичным подходу Егора Кончаловского, который практически без изменений перенес в свой "Побег" боевые наработки "Антикиллеров".
Тему "Царство небесное" скорее всего не закроет – появились же после "Гладиатора" и "Троя", и "Александр", – но чувство досады не покидает все два с половиной часа. Ибо. отныне история битв за христианские святыни будет в первую очередь ассоциироваться не с мускулистым торсом Шварценеггера (давным-давно Пауль Верхувен собирался ставить с ним свои "Крестовые походы", но заведомо гениальный этот проект так и не увидел света), а с щуплой грудью Орландо Блума, на которую гримеры наклеили искусственную растительность, до неприличия одетой Евой Грин и сонмом других неплохих актеров (Джереми Айронс, Дэвид Тьюлис, Брендан Глисон и другие), которые старательно изображают реальных исторических личностей (все, кроме отца Бальяна; на самом деле вошли в анналы истории), но достоверны не более, чем губка Боб – Квадратные Штаны и его подводные приятели.
11.05.2005
Источник: Время новостей
