В детстве я очень любила кататься на санках. Больше всего мне нравилось, когда кто-нибудь вёз меня. А я лежала на животе, закрыв глаза. Морозный ветер обжигал щёки, вечер напоминал сказку, я блаженно перемещалась в пространстве и времени. Казалось – я уже взрослая, еду куда-то на поезде и засыпаю под стук колёс. Я словно видела будущую свою жизнь. Один круг по опустевшему нашему двору, второй, третий… Один год, другой… Но, странное дело, я не ехала, меня везли, то есть за меня всё решали. Так же плыл по течению – и в прямом, и в переносном смысле – ёжик из знаменитого мультфильма. То чувство безмятежности, подчинённости, смирения было блаженно-сладким, оно нравилось мне.
Годы спустя, когда я читала Мандельштама – “Как кони медленно ступают…”, вспомнились те детские катания. Куда везли этого человека – героя стихотворения? Когда? Что ждало его в конце пути?.. Поэт предчувствовал свою судьбу. Но поверх тревоги у меня-читателя и у героя возникало чувство успокоения. Потому что с судьбой не спорят.
Ещё одно впечатление. Вечерний автобус из Суздаля в Москву. Свет погашен, стёкла замёрзли. Маешься, оттираешь себе крошечное окошечко, но через пару минут оно снова затягивается замысловатым узором. Дорога дальняя – больше четырёх часов. Пассажиры спят. У водителя чуть слышно играет музыка. Проплывает мимо заснеженный лес, проплывают деревеньки, плывёт вечер… А вечер не простой – рождественский. И подчиняясь этому кружению, мы движемся вперёд, доверяясь везущему нас шофёру и чему-то недостижимому, высшему. Хочется быть доброй, великодушной, простить наконец все обиды, которых в последнее время было так много. Что-то всё-таки бунтует в тебе, протестует, напоминает о боли, но нужно всех простить, никого не судить. Подчиниться внутреннему покою, и он обхватит тебя, как ёжика туман, как море – погружающегося в него. Как молитва – душу верующего…
Единственное, что могло спасти
Меня в те дни – рождественское пенье,
Полуистёртые от времени ступени
И крошки хлеба в стынущей горсти.
Ещё вчера она была пуста,
Сегодня – тяжела и несвободна.
Так несвободна от дождя природа.
Так несвободны ноты от листа.
Так несвободны мы от тишины,
От шёпота полуночного: "Здравствуй!"
От смутного предощущенья счастья –
Мы тоже на него обречены.
И это всё лежит в моей горсти,
И я богата, как певец бездомный…
Под этим небом, звёздным и огромным
Я говорю Всевышнему: "Прости".
За то, что до рождественской поры,
До этого предутреннего пенья
Ценила мало я Его дары.
…И молча опускаюсь на колени.
…Мне десять лет. Я еду на санках и верю, что всё, что сбылось, впереди: конец и начало пути, и настежь открытые двери. Всё будет – огни городов, и сонной деревни молчанье. Большая, как небо, любовь и тихое “до свиданья”. Всё было, всё будет, всё есть. Пожалуйста, не торопите сюжетов, судеб и событий, пока мы находимся здесь.
Я еду на санках…
1,6 стр.
