С крестом и мечом отстаивали в лихие годы святые Веру и Отечество монахи этого необычного пещерного храма, "ласточкиным гнездом" приткнувшегося к высоким фиолентовским скалам.
В прошедшем недавно на телеэкранах сериале "Штрафбат" есть довольно любопытный персонаж — священник отец Михаил, прибившийся к штрафному батальону после того, как немцы вместе с деревней сожгли его сельский храм. Такого рода герой, пожалуй, — единственный в бесконечном перечне кинолент о Великой Отечественной войне. Когда во время затишья один из штрафников, бывший урка-рецидивист, спросил его: а зачем, мол, тебе, святой отец, все это нужно? И как оно, собственно, вяжется — ряса, православный крест на груди и трехлинейка в руке? "А затем, душа заблудшая, что и мое время пришло воевать, затем, что во все времена защита Отечества была для православного священства делом святым и праведным...".
Есть в Севастополе монастырь, монахи которого в свое время тоже взяли в руки оружие и ступили на I палубы боевых кораблей. Было это I во время кровопролитной Крымской войны, когда многотысячная коалиционная армада англичан, турок, французов и их союзников очень жестко поставила перед российским государством вопрос: Крым или жизнь? Но прежде несколько слов о ... "чуде", которое мне довелось увидеть собственными глазами...
Вот он! – с восторженным придыханием объявил добровольный проводник из числа монастырских прихожан. Именно в тот момент я и увидел то, что и монахи, и прочее население монастыря иначе, как "чудом", не именовали. В первый момент я даже засомневался: извлекать ли на свет Божий глубоко законспирированную суеверность или все же остаться здоровым скептиком и отнести увиденное на счет фокусов природы-матушки?
Два углубления, вдавленные в камень, как две суповые тарелки со сколотыми краями, действительно смахивали на следы подков гигантского коня, на котором, согласно преданию, восседал святой Георгий Победоносец в тот легендарный момент, когда терпящий бедствие – со сбитыми веслами и в клочья разодранным парусом – корабль таврических греков фатально несло на негостеприимные скалы мыса Фиолент. Именно с этого огромного прибрежного валуна, именуемого Монах-скалой, согласно православной легенде, святой Георгий, спустившись с небес на своем огненном коне, мановением руки умиротворил разбушевавшуюся стихию и тем самым спас отчаявшихся греков от неминуемой гибели.
Случилось это, согласно преданию, в 891 году от Рождества Христова, и именно с этого года начался отсчет более чем тысячелетней истории одной из древнейших в мире православных обителей – Георгиевского монастыря, основанного здесь греками за добрую сотню лет до крещения Руси князем Владимиром.
Кого-то может удивить тот факт, что вместо того, чтобы воздвигнуть привычную православную обитель с монументальным белоснежным фасадом и сверкающим сусальным золотом куполом, греки стоически вгрызались в твердую, как гранит, отвесную фиолентовскую скалу, соорудив в конце концов нечто среднее между ласточкиным гнездом на отвесной скале и противоядерным бункером.
Но ничего удивительного. Пещерная внешность Георгиевского монастыря обусловливалась исключительно соображениями военно-тактического характера. В этом отношении монастырь вполне можно сравнить с китайским Шаолинем, расположенным высоко в горах и имеющим такие крутые подступы, что далеко не каждый отважится добраться до его крепостных стен без сопровождающего.
И все же ореол таинственности, окружающий это место, видимо, заставляет порой впадать в мистическую меланхолию даже самых мирских и далеких от чудес людей. Один из офицеров близ расположенной воинской части рассказал мне о странном случае, происшедшем на его глазах прошлым летом.
"У подножия скалы Святого Явления (в обиходе – Монах-скалы), к вершине которой "приткнулся" монастырь, раскинулся великолепный в своей первозданности пляж. Еще не так давно отдохнуть на нем обычному человеку было практически невозможно – по причине особой режимности располагавшихся в части военных объектов, и спуститься к берегу можно было только, если умудриться преодолеть несколько КПП.
Теперь ходить на этот пляж может любой желающий. Но, я, собственно, не об этом.
Необычной особенностью участка берега, расположенного прямо против Монах-скалы, является то обстоятельство, что в хорошую погоду расстояние до "камня" можно легко преодолеть, уложившись в несколько хороших "саженок" (даже "на бровях", если кому приспичит). Но стоит только прибрежной гидрологии малость подпортиться, плыть к "Монаху" вряд ли решится даже хорошо тренированный пловец из числа местных жителей. Из тех, кто в курсе, разумеется.
- Пловцом парень, видимо, был неплохим, – рассказывал офицер. – Во всяком случае, пару десятков метров он пропахал с завидным профессионализмом. Но в какой-то момент он вдруг словно застыл на месте – руки и ноги молотили воду с прежней настойчивостью, а движения вперед никакого. Ребята из его компании, заметив сие неловкое барахтанье, "подбадривали" его с берега язвительными репликами. Я же видел, что парню уже далеко не до веселья, но повернуть назад ему, видимо, не позволяло самолюбие. В какой-то момент я был готов поспешить на помощь, но парень, видимо, из последних сил собравшись, сделал единственно верный, хотя и рискованный (учитывая его измотанное состояние и сильное подводное течение) ход: поднырнул и преодолел остаток расстояния под водой.
Затем он долго сидел у подножия Монах-скалы, не в силах, видимо, прийти в себя. А потом он сделал то, отчего уже успевшая окончательно "отмерзнуть" компания была буквально ввергнута в шок: неловко, на корточках, он поднялся на вершину скалы и, встав на ноги, тут же упал перед установленным на "камне" крестом и поцеловал его. После этого уже через несколько минут шторм заметно поутих, и "вновь обращенный" сумел легко вернуться назад. Совпадение? Скорее всего. Хотя... Не знаю, в общем...
Огромный крест, кстати, на Монах-скале восстановили относительно недавно – в 1990 году, при добром содействии военных летчиков черноморской авиации. Вертолет ВВС доставил его сюда по воздуху. И это, без преувеличения, стало началом новой жизни монастыря-воина, который за более чем тысячу лет своего существования знал периоды света и тени, подъема и упадка, радостей и горестей...
До 1794 года монастырь принадлежал Константинопольской епархии и лишь после перешел во владычество епархии Московской. Расцвета своего он достиг к середине XIX века и был возведен в "первый класс популярности" – был и такой иерархический "кадастр" в те времена.
Значимость монастыря была столь высока, что даже царствующие особы считали своим долгом почтить обитель своим присутствием. Осенью 1820 года герой войны с наполеоновской армией генерал Николай Раевский привез сюда опального в то время Пушкина, который, по воспоминаниям генерала, "буквально потерял дар речи при виде сего экзотического великолепия и величия".
В то время монастырь имел еще одну отличительную особенность: в обиходе он именовался "флотским". Дело в том, что братия обители служила на кораблях флота российского, поражая своим высоким человеческим духом и воинской стойкостью даже самого беспощадного неприятеля.
Известен факт, когда в годы апогея Крымской войны монахи с такой беспримерной доблестью, мужеством и самоотверженностью обороняли монастырь от осаждающих его турок, что, когда "православная крепость", не выдержав натиска многочисленного и искушенного в сражениях противника, пала, турецкий генерал Омар-паша оказал великое почтение мужеству монахов. Перед тем, как войти в храм, он отдал "ординарцу" саблю, снял обувь и обнажил голову и лишь затем, поклонившись, вошел внутрь.
Они до сих пор слиты в некое единое парадоксальное целое – флот и монастырь. Принадлежащая флоту воинская часть лишь формально "отделена от церкви" довольно символичным ограждением. Да и в гости друг к другу моряки и священнослужители ходят довольно часто, живут по-добрососедски мирно, хотя и было довольно напряженное время, когда монастырь претендовал на часть своих построек, в свое время оказавшихся на территории военного объекта. Разногласия с тех пор уладились. Тем более что соседство военных, по мнению обитателей монастыря, способствует и его безопасности. Народ-то сюда и в более благоприятные, и в непростые времена приходил разный. А в последние годы, когда безверие, нищета и голод охватили огромное количество людей, многие стали искать здесь успокоения, еды и крова. Никому, разумеется, здесь не отказывают, но далеко не все из "гостей", получив желаемое, соглашаются соблюдать довольно жесткие условия монастырской жизни. С теми, кто искал здесь успокоения и лишь затем удовлетворения физических нужд, говорят монахи, проблем почти не возникает. В отличие от тех, кто душой и телом рвется в мирскую суету, а за пропитанием и ночлегом приходит сюда. Добрым словом при этом удавалось убедить далеко не каждого "отступника", и тогда на помощь не раз приходили соседи-военные.
...А затем нам показали "чудо"...
18.05.2005
Источник: Флаг Родины (Севастополь)
