Панславизм как идея объединения славянских народов под главенством русского царя родился в 1840-х гг. Он возник на основе стремления к независимости славян, порабощенных Турцией и Австро-Венгрией. Во второй половине XIX в. панславизм был одним из распространенных течений социально-философской и политической мысли. Главным идеологом панславизма в то время являлся Н. Данилевский, который в своей теории "культурно-исторических типов" обратился к изучению славянских народов на фоне контраста с их западными соседями и который среди славян, особенно русских, искал необходимые элементы для формирования самостоятельной славянской цивилизации.
Однако мечтам Данилевского не суждено было сбыться. Россия не стала тем центром, вокруг которого могли бы объединиться славянские народы. Его предсказания не совпали с реальными фактами исторического развития России, всего славянского мира. Освободившиеся славянские народы из-под господства Турции, а затем и Австро-Венгрии не проявили желания отказаться от приобретенного суверенитета, чтобы снова попасть в зависимость, пусть даже и от славянского государства.
В советское время идеи панславизма нашли отражение в двух аспектах: внутри- и внешнеполитическом. Во внутриполитическом аспекте они выражались, в частности, в том, что Украина и Белоруссия были членами ООН, "второй среди равных" советских республик была Украина (эта формула не без успеха была задействована во времена Н. Хрущева). Во внешнеполитическом – в том, что Советский Союз объединил почти все славянские народы в рамках мировой социалистической системы, СЭВ и Организации Варшавского договора. Но и опыт СССР во многом блистательно повторил опыт царского правительства: СССР не стал центром притяжения славянских народов.
Вновь идеи панславизма стали популярными на рубеже XX-XXI вв., но уже в обновленном виде. Сегодня речь идет о панславизме "восточнославянского братства" – идеи объединения русского, белорусского и украинского народов. Однако и в таком усеченном виде панславизм, как показали события последнего времени, оказался в очередной раз в глубоком кризисе. Мы имеем в виду, прежде всего, процессы, протекающие в настоящее время в Белоруссии и в Украине.
Хотя президент Белоруссии А. Лукашенко неустанно заявляет о приверженности идее интеграции с Россией, на деле практически все выглядит по-иному. Так, например, в ходе диалога со "Старшим братом" белорусский политический лексикон пополнился понятием "суверенитет", который трактуется Лукашенко следующим образом: "Повесь человеку бирку на грудь "за суверэнітэт і незалежнасць", лиши его тепла, одежды, питания и прочее, посмотрим, сколько этот человек простоит на Площади Независимости... Это жизнь, но это не значит, что мы должны потерять свою независимость, что мы должны потерять свое государство… Делать надо все спокойно, надеясь только на себя". Еще одним препятствием на пути интеграции России и Белоруссии стало снятие в 2004 г. ограничения для Лукашенко избираться на третий и последующие сроки на пост президента. Как известно, интеграция предполагает отказ от части суверенитета. Здесь же мы наблюдаем обратный процесс.
Еще сложнее с Украиной. После победы В. Ющенко стало ясно, что Украина не будет интегрирована в единое пространство с Россией и Белоруссией. Но ведь именно недостаточное участие либо неучастие Украины во всех постсоветских инициативах лишало их перспективы, поскольку именно эта страна является "критической массой", необходимой для успеха любого интеграционного проекта (российско-украинский баланс населения и суммарного экономического потенциала составляет примерно 3:1).
Исходя из этого, можно с уверенностью утверждать, что панславизм как политическая доктрина сегодня, по сути, исчерпал себя. Он может теперь выступать лишь в качестве взаимопонимания старших поколений России, Украины и Белоруссии, проведения разнообразных фольклорных праздников и других подобных мероприятий. И не более того.
