Многим, наверное, известны рассказы о старообрядцах – нелюдимых сектантах, которые запирались ставнями, замыкались в молельнях, навешивали на колодцы замки калёного железа. Даже в начале XXI в. староверы представляются "кержаками" и "кулугурами", угрюмыми фанатиками, сошедшими со страниц исторических романов. Этот образ далёк от истинного. В чём непреклонны христиане, составляющие Православную Старообрядческую Церковь, так это в том, что считают только своё общество единственной Святой, Соборной и Апостольской Церковью, о которой говорится в Символе веры.
Старообрядцы всегда были осторожны в общении с иноверцами, не только с новообрядцами, но и со староверами других согласий. При этом они руководствовались учением апостола Иуды, писавшего об общении с еретиками: "К одним будьте милостивы с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью" (Иуд 22–23). Но представители разных согласий по-разному понимали это учение. Если поповцы основной упор делали на слова "будьте милостивы", то беспоповцы гнушались "даже одеждою" еретиков.
Ограничение в общении с иноверцами для поповцев сводилось преимущественно к немолению "со отлученными", что запрещено церковными канонами, например, 10-м и 65-м апостольскими правилами. В остальном поповцы поступали по совету преподобного Иоанна Лествичника (VI в.): "Неверных или еретиков, которые охотно спорят с нами для того, чтобы защитить своё нечестие, после первого и второго увещания должны мы оставлять. Напротив того, желающих научиться истине не поленимся благодетельствовать в этом до конца нашей жизни".
Беспоповцы создали особое учение о мирщении — осквернении через внешний мир. Верующий мог замирщиться не только через совместную молитву, но и через общую трапезу или простое общение с "еретиками". Поэтому беспоповцы старались "блюсти чашку" — не есть из одной посуды с иноверцами; отмаливали "торжищно брашно" — продукты, купленные на торгу; прятали иконы, чтобы "еретики" не оскверняли их даже взглядом. Наибольшей строгостью в общении с миром отличались старообрядцы Федосеевского, Филипповского и Бегунского согласий.
Подметив за беспоповцами замкнутость и скрытность, люди, не разбирающиеся в многообразии старообрядчества, перенесли эти черты на всех староверов. Расхожее мнение о старообрядцах "озвучил" в рассказе "Дом над кручею" Юрий Козаков. Паренёк из провинциального городка рассказывает студенту-москвичу, прибывшему на практику в их захолустье: "Ставнями запираются. Как чуть стемнеет, так и запираются. Народ! У каждого свой колодец — кулугуры, черти! У стариков в сараях гробы да кресты стоят — это они после смерти опоганиться боятся, в своих хотят в могилу лечь и под своим крестом".
Хотя со времени написания этого рассказа прошло 50 лет, в умах людей мало что изменилось. А открытие в 1978 г. в Сибири "таёжного тупика" семьи Лыковых ещё более укрепило мнение о нелюдимых старообрядцах, живущих в лесной глуши и в одиночку ходящих с рогатиной на медведя.
И телевидение, и журналы, и газеты продолжают штамповать привычный образ ханжи и изувера, ненавидящего весь мир и избегающего всех благ цивилизации. В рассказах некоторых журналистов старообрядчество представляется замкнутой сектой с бесчеловечно строгим уставом, изнурительными постами и всенощными бдениями. Часто можно услышать, что староверы не пользуются паспортами и компьютерами, не смотрят телевизор, не летают на самолётах и не ездят на поездах, полагая, как герои пьес Александра Островского, что в них "огненного змия стали запрягать; всё, видишь, для-ради скорости".
Между тем староверы никогда не чурались внешнего мира и прогресса. Старообрядческие промышленники использовали на своих фабриках новейшие станки. В 1904 г., на заре эры отечественного самолётостроения, старовер Дмитрий Рябушинский, ученик "отца русской авиации" Николая Жуковского, построил на свои деньги гидродинамическую и аэродинамическую лаборатории с самой большой в Европе аэродинамической трубой. А в 1916 г. семья Рябушинских начала строительство автомобильного завода Акционерного Московского Общества (АМО, ныне — ЗИЛ).
Митрополит Московский и всея Руси Андриан (Четвергов, 1951–2005), возглавивший в начале 2004 г., после кончины Митрополита Алимпия (Гусева), Русскую Православную Старообрядческую Церковь, видел в дореволюционном староверии, активном, энергичном, деловом, образец для подражания. В интервью газете "НГ-Религии" он говорил: "Нам ежедневно приходится искать некое сочетание непреходящих ценностей с теми задачами, которые ставит перед нами каждый новый день. Поэтому, безусловно, дореволюционное старообрядчество являет нам много знаменательных примеров духовного дерзновения и активного церковного строительства, а его история поучительна и полезна".
На Освященном Соборе Старообрядческой Церкви 2004 г. Митрополит Андриан обратился к христианам с призывом быть открытыми к диалогу с внешним миром, проповедовать старую веру новой России. "Для того чтобы вести миссионерскую деятельность, — говорил он, — сегодня вовсе не требуется пускаться в дальние путешествия, пробираться в глухие места, где живут люди, не просвещённые Евангелием. Таких людей сегодня в избытке вокруг нас… Необходимо отметить важность нашей внешней активности. Старообрядцы пока ещё не привыкли проявлять свою духовную активность во внешнем мире, удовлетворяясь тем, что государство наконец-то оставило их в покое и предоставило возможность заниматься своими проблемами. Однако очевидно, что такие настроения ведут к самоизоляции, ослаблению и вырождению. Это положение нужно решительно менять".
Желая быть примером активности для паствы, Митрополит, посещая в 2004 г. старообрядческие приходы, объехал почти всю Россию, побывал на Украине и в Молдавии. Во время этих поездок владыка Андриан неоднократно встречался с епископами Русской Православной Церкви и на Освященном Соборе 2004 г. докладывал: "В ряде регионов также состоялись встречи с архиереями Московской Патриархии, которые, как мне представляется, способствовали снижению уровня предвзятости и установлению более доброжелательного отношения к старообрядчеству в целом и к местным общинам в частности. Эти встречи убеждают меня, что, не отступая от отеческого благочестия, не изменяя духу дораскольной Церкви, мы сегодня можем обсуждать с Московской Патриархией решение спорных имущественных вопросов, формы совместного противодействия духовному экстремизму, сектантству и прочим болезням нашего общества".
Но готовность поддерживать добрососедские отношения и совместно решать спорные вопросы не означает, что Старообрядческая Церковь собирается соединяться с РПЦ или какой-либо другой Церковью. Диалог, начатый Митрополитом Андрианом, был многими неверно истолкован как начало объединительного процесса, и Митрополиту Андриану пришлось на Соборе успокаивать свою паству: "Появившиеся опасения о неоправданном сближении и тем более объединении с РПЦ совершенно безосновательны и неуместны. Ни объединение, ни даже разговоры о нём не входили и не могут входить в наши планы".
Объединение Старообрядческой Церкви и РПЦ совершенно невозможно. Между староверием и прочими конфессиями "утверждена великая пропасть" (Лк 16. 26). Председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Кирилл (Гундяев) определил её так: "Между нами лежит тяжкий исторический груз жестоких преследований старообрядчества, между нами — память о пролитой крови, невинной и напрасной".
Но различие между Церквами не сводится к исторической памяти или злопамятству. Непреодолимое препятствие — староверческая экклезиология (учение о Церкви). Христиане, составляющие Православную Старообрядческую Церковь, считают только своё общество единственною Святою, Соборною и Апостольскою Церковью, о которой говорится в Символе веры. "Никониан" и староверов других согласий они признают еретиками. Поэтому единственно приемлемый для Старообрядческой Церкви вид соединения с РПЦ — возвращение заблудших овец-"никониан" в стадо Христово.
Условия этого возвращения оговорил ещё в середине XIX в. староверческий начётчик Семён Семёнович в диспуте с архимандритом Павлом (Ледневым) из Синодальной Церкви. "Пусть Церковь сначала признает, что предки наши и мы неизменно соблюли древнее благочестие и раздорниками не были, как она думает, и что она несправедливо и незаконно изнесла на нас клятвы… Пусть греческие и российские архиереи попрощаются у наших (белокриницких. — Д. У.) за свои на старые обряды дерзости… Когда получат от наших архиереев разрешение, тогда и будем с ними воедино".
В 1917 г. в Нижнем Новгороде проходил единоверческий съезд, выразивший в послании к староверам стремление к объединению двух Церквей. На это обращение старообрядческие епископы ответили, что единство "неосуществимо и даже вредно для чистоты древнего благочестия". Как и Семён Семёнович, они указали на условия объединения: "Необходимо, чтобы последователи реформ Никона при участии восточных патриархов соборно отвергли и осудили клятвы и злохуления, произнесённые на святоотеческие предания и обычаи и на православных христиан, содержащих оные. Обязаны раскаяться и испросить прощение как за эти клятвы и злохуления, так и за все бесчеловечные мучения и гонения, каким подвергали они и их предки держателей святоотеческих преданий… Без всего же этого, при настоящем антиканоническом положении и расстройстве Церкви господствующей… говорить о единстве нас с вами и с господствующей Церковью нам кажется преждевременным и бесполезным". Но вряд ли священноначалие Московской Патриархии готово просить прощения у старообрядческих епископов. Тем более что РПЦ не признаёт законность и истинность Белокриницкой иерархии.
Экклезиология не единственное препятствие на пути к единству. У Старообрядческой Церкви существует целый перечень спорных имущественных вопросов к РПЦ, которые препятствуют нормальному диалогу.
Митрополит Андриан скоропостижно скончался 10 августа 2005 г. во время Великорецкого крестного хода в Кировской области. Освященный Собор, состоявшийся в Москве 18–21 октября, избрал главою Церкви епископа Казанского и Вятского Корнилия (Титова).
Сразу же после избрания корреспондент "Газеты.Ru" задал владыке Корнилию вопрос, волнующий всех староверов: "Может ли в ваше правление Старообрядческая Церковь пойти на сближение с РПЦ? Если да, то на каких условиях?"
Митрополит ответил: "У старообрядцев уже триста лет условия сближения не меняются. Я думаю, в Московской Патриархии о них знают. Это возвращение к дораскольному строю Церкви, о чём сегодня, разумеется, говорить не приходится. Среди ближайших и реальных задач, которые стоят перед нами, мы видим продолжение строительства добрососедских отношений, которые позволили бы приступить к изучению и решению спорных вопросов. При этом, как уже неоднократно говорил Митрополит Андриан, мы не вели и не ведём никаких переговоров с РПЦ о каком-либо соединении или близком сотрудничестве". †
