Сразу скажу: честное слово, я ничего не имею против этих людей. В коммунистические времена, когда им светила статья и до пяти лет лагерей, я очень сочувствовал беднягам. В нашей компании был один парень, его, как тогда водилось, поймали на провокатора из КГБ и устроили полупоказательный процесс. Свидетелями со стороны защиты выступали все наши девочки, упорно лгавшие, что наш друг спал с каждой из них и проявил себя вполне достойно советского холостого мужчины. А со стороны обвинения давал показания гэбэшный прапорщик, прямо в форме, и суд, конечно, поверил этой мерзкой скотине с обрюзгшим не по возрасту безволосым лицом и пискливым голосом. Что в нем нашел наш друг… Дали четыре года, и изысканный юноша, специалист по древней китайской поэзии и сам поэт, сгинул в колонии – говорили, что покончил с собой. Страшная была жизнь.
И очень хорошо, что все это далеко позади.
Но все равно я никак не понимаю смысла Дня гордости геев, который прогрессивное человечество отметило на прошлой неделе шумными костюмированными парадами в европейских столицах.
Попробую оставаться в рамках логики.
Логика такая: все люди имеют равные права на частную и интимную жизнь, никто никого не должен дискриминировать по признаку половой ориентации (как и по каким бы то ни было другим признакам), однополые любовные отношения должны давать партнерам те же юридические права, что и традиционные.
Ладно. Допустим, что я с этим согласен.
Но при чем здесь гордость? Чем гордиться? Если какая-то часть людей устроена иначе, чем остальные, почему это должно быть поводом для выхода на улицу ряженых в, мягко говоря, фривольных костюмах, битья в барабаны и танцев? Почему, например, при всей нынешней свободе ничего не слышно про демонстрации сторонников обычного межполового промискуитета, зоофилов или, наконец, любителей детей (не педагогов)? Почему Майкла Джексона судили, и его сторонники не демонстрировали с плакатами в поддержку педофилии, а лишь доказывали, что несчастный певец-недоросль ничего такого не делал? Если все дело в том, что секс с детьми до сих пор незаконен, так, может быть, настало время отменить и этот закон – ведь он дискриминирует по половой ориентации немалую, судя по непрерывным скандалам, часть западного либерального общества. В конце концов, и гомосексуализм каких-нибудь пятьдесят лет назад преследовался по закону во многих ныне абсолютно свободных странах, а с тех времен, когда судили Оскара Уайльда, прошел всего лишь век, и, между прочим, в Великобритании за это время не изменилось ни правовое, ни в целом общественное устройство.
Я никак не пойму, отчего бы не выйти на парад гордости гетеросексуальным мужчинам и любящим их женщинам. Что, нам так уж нечем гордиться? В конце концов, это мы заселяем планету, в том числе и гордыми геями. Это мы написали "Идиота" и нарисовали "Голубых танцовщиц" (что ничуть не унижает "Балладу Реддингской тюрьмы" и Первый фортепианный концерт). Мы – до введения равноправия на флотах и в армиях – плавали по морям, защищали с оружием в руках человеческие свободы, включая и свободу геев, открывали термоядерный синтез и изобретали колготки…
Выйти на улицы, чтобы себя показать и на удивленных людей посмотреть, могли бы также блондинки – заодно они протестовали бы против анекдотов о себе; люди очень высокого роста – их дискриминируют потолки и дверные проемы; левши с требованием отменить деление на правых и левых в политике; длинноносые с протестом против сказки о Буратино и легенде о Сирано… Но почему-то только геи, наряду с феминистками, "зелеными" и антиглобалистами требуют к себе особого отношения.
Это тем более странно, что особого отношения они уже вполне добились. Европейские парламенты один за другим узаконивают их браки и усыновления сделанных другими детей. При этом международного чиновника не утверждают в должности только из-за того, что он считает – по Священному писанию – гомосексуализм грехом…. Интересно, если бы он также категорически высказался относительно сотворения кумиров, почитания родителей и по другим вопросам библейской тематики, были бы столь бурные протесты?
И уж совсем вопиющий пример нетерпимости на фоне всеобщего смирения перед гей-атакой – это отношение в цивилизованных странах к курящим. Нет смысла описывать унижения, которым подвергают этих несчастных, от создания для них тесных и неуклонно сужающихся гетто до нанесения на пачки сигарет кошмарных надписей. Между тем, что они такого страшного делают? Ну, сокращают свою жизнь. Так неужели же за это надо их так изводить? И это, к слову, на фоне легализации в наиболее продвинутых государствах эвтаназии и наркотиков…
История всех революций учит одному: угнетенные, вырвавшись из-под бесчеловечного, ужасного и унизительного угнетения, устанавливают власть, бесчеловечно, ужасно и унизительно угнетающую прежних угнетателей. А через некоторое время она начинает давить и самих освободившихся еще круче, чем прежняя… Социальная месть – хоть в виде классовой борьбы, хоть в форме феминистских требований исключить родовые формы из грамматики, хоть в преследованиях "антидемократических элементов" – всегда ударяет и по самим мстителям. А уж как именно, это история покажет. Уже сейчас во многих сферах человеческой деятельности те, кого принято называть сексуальным меньшинством, стали если не большинством, то безоговорочно влияющими самодовольными группами, а безоговорочно влияющие группы всегда тяготеют к мафиозным порядкам – будь это ЦК КПСС или сообщество эстрадных звезд с одинаковыми интимными вкусами. И, как показывает исторический опыт, даже такая "справедливость" держится – в исторических же масштабах – недолго. Победившая сексуальная революция вряд ли избежит судьбы других революций, пожравших своих детей. Даже самые упертые атеисты, считающие предание о Содоме и Гоморре лишь мифом и аллегорией, должны согласиться – если есть аллегория, то есть в ней и некоторый, историей выработанный, смысл. Может, СПИД не стал достаточно убедительным объяснением, в чем этот смысл. Однако кто сказал, что на синдроме иммунодефицита, когда его научатся лечить, все и кончится?..
Все люди свободны жить так, как они хотят – если это не задевает жизненных интересов других людей. Формула известная, совершенно исключающая из рассмотрения любые высшие установления, неподвластные арифметике эгоизма. Однако есть, по крайней мере, два соображения, по которым сфера действия этой формулы ограничивается. Первое – жить-то можно, но не следует ожидать и требовать безусловного и всеобщего одобрения такой жизни. И второе: оттого, что кому-то сомнительно могущество высших сил, Высшее не перестает действовать и вмешиваться в жизнь людей.
Над последним, ей-богу, стоит задуматься особо.
Источник: РИА Новости
