Осталось ли еще христианство в христианах?

Этим вопросом задается Александр Мезенцев. Вот на него как раз и попытаемся ответить. Однако не только на этот вопрос, но и на многие другие, затронутые автором в публикации "Мудрствуя лукаво".

Прежде всего, обратимся к термину Нью Эйдж. Этакой смеси Блаватской с Патриархом Тихоном, и т. д. по Мезенцеву. Но для начала внесем ясность.

Термин НЭ (New Age), по всей видимости, взят им из учебного пособия А. Дворкина "Введение в сектоведение" (Н. Новгород, 1998.), где автор отмечает: "В Россию создание НЭ проникло уже давно с учением Рерихов ("Живая этика" и "Агни-йога")... Так что наша творческая интеллигенция оказалась готовой к тому потоку идеи, который хлынул в нашу страну после падения железного занавеса, и учение Рерихов сразу стало давать ядовитые ростки...".

Далее перечисляются, в понимании Дворкина, "ядовитые ростки" учения Рерихов – т. е. тоталитарные секты. Не удивляйтесь! Дворкин, творящий на стезе "очищения России от духовно-религиозного плюрализма", лишь констатировал факт, с которым действительно столкнулись все сектоведы и религоведы: многие новые религиозные движения, возникшие в России и в странах бывшего СССР, почерпнули основные философские идеи для построения своих доктринальных мифов и религиозных концепций из учения "Живая Этика".

Отсюда, кстати, тянутся ниточки к определению Архиерейского собора, причисляющего рериховские движения к тоталитарным сектам. Мог ли Н. К. Рерих, всемирно известный художник, философ и общественный деятель, писавший: "для народа русского мы трудились, ему несем знания и достижения" и "счастливы осетины, измеряющие славные корни свои", предположить, какой "радушный прием" окажут его духовнофилософскому наследию на родине силы оппозиции? Мог ли представить, что его вера в высокое предназначение человека и утверждение духовных ценностей во всех областях жизни в конце "просвещенного" XX столетия будут объявлены ересью и сатанизмом?

Здесь уж воленс-ноленс начинает маячить тень бывшего научного атеиста, диакона Андрея Кураева, автора, на мой взгляд, совершенно невежественного труда "Сатанизм для интеллигенции".

И сразу становится понятна природа пространных рассуждений господина Мезенцева о растворении индивидуума посредством медитации в "космическом" целом, что, по его мнению, прямо противоположно христианству с его гармоничным сочетанием соборности и яркого индивидуализма. Подводя итоги своего "псевдонаучного" изыскания, Кураев по этому поводу пишет следующие: "Христиане исповедуют, что человек, созданный по воле Личного Бога, сам есть личность, и что личностное бытие человека не есть некий недостаток, который надо преодолеть. Агни Йога утверждает, что человек, встав на путь "самосовершенствования", в конце концов должен стереть свою личность, растворив ее в безликом "космическом электричестве".

Не правда ли похоже? Если оставить на совести Кураева пристрастное и искаженное изложение доктрины Живой Этики по данному вопросу, то уже сама постановка вопроса говорит о непонимании диаконом элементарных основ теософии. В большинстве оккультных доктрин Востока "личность", или, то, что западный человек понимает как очевидное и само собой разумеющиеся, то, с чем так носится "классическая" психология, есть не более, чем иллюзия, та эфемерная, выдуманная на Западе конструкция "я", в которой за тысячу лет философской схоластики Запад не продвинулся ни на шаг. Но в противоположность "личности", каждый человек обусловлен индивидуальностью, понимание наличия которой требует действительно философского склада ума. Согласно эзотерической доктрине, человек может быть условно представлен семью телами или принципами. Из них, наше физическое тело – первый и самый грубый, примитивный "принцип" или атрибут того явления, которое собирательно именуется термином "человек". Отличие личности от индивидуальности, как временного от вечного, – знание для теософа или агни-йога элементарное. И обо всем этом вполне доступно написано в большинстве книг теософов.

Мы же, напомню, преследуем другую цель. И посему замечу лишь еще одно: женофобия Александра Мезенцева тоже вполне в духе Андрея Кураева – в своих книгах, а особенно в двухтомнике "Сатанизм..." он достаточно поизмывался над женщинами.

В своих мудрствованиях Мезенцев ссылается на апостола Павла. Обратимся к нему и мы. В связи с чем хочется процитировать религоведа Александра Владимирова, а точнее его работу "В поисках Православия. Современники", где автор пишет: "...Некоторые места Библии, а также писания великих еврейских учителей, посвященные женщине, производят впечатление презрительного к ней отношения, иногда враждебности, близкой к ненависти, как к существу нечистому, почти демоническому. Даже апостол Павел, воспитанный на мудрости раввинов, по-видимому, поддается этой традиции, когда учит о полной подчиненности женщины (Еф. 5: 22-24)... В повествовании о том, как Христос беседует с женщиной-самарянкой, видно, до какой степени его ученики были удивлены тем фактом, что Христос разговаривает с женщиной (Ин. 4:27)".

Досталось от диакона Кураева, а вслед за ним и от его вероятного читателя, а, быть может, и почитателя господина Мезенцева и нашей соотечественнице Е. П. Блаватской. Кураев прямо-таки вылил на головы читателей ушат грязи, которую выдумали клеветники Блаватской и которая была опровергнута еще сто лет назад, включая опровержения тех же самых газет, в которых грязь публиковалась ранее.

Что касается отношения к Блаватской и к теософии вообще, то здесь, думаю, уместно упомянуть о книге, ставшей сегодня раритетом. Это роскошное трехтомное издание "Путешествия Его Императорского Величества Наследника Цесаревича 1890-1891 гг.". То бишь речь идет о будущем императоре Николае И, ныне канонизированном Русской Православной Церковью. Он, к слову сказать, многократно посещал индуистские и буддийские храмы.

Составителем книги был князь Э. Э. Ухтомский, издателем – знаменитый Брокгауз (год издания – 1893-й), а план путешествия долго и тщательно разрабатывался представителями Генерального Штаба и Синода. Вот почему все, что можно прочесть в этой книге, расставленные в ней акценты и даже сам, – конечно же, неслучайно выбранный – маршрут, естественно, можно считать прошедшим цензуру тогдашней – заметим, государственной и господствующей Российской Православной Церкви. И прямо скажем, на всем протяжении путешествия и соответственно книги мы не найдем и следов востокофобии.

Более того, есть в книге один эпизод, для нынешних ревнителей Православия, пожалуй, его одного достаточно, чтобы заподозрить августейшую экспедицию в склонности к ереси. "Ныне Будда-Гайя, – сообщает Ухтомский, – становится центром в глазах местного теософского общества (наследия от нашей соотечественницы Блаватской) и разноплеменных буддистов". Интонация – самая благожелательная. Прилагается и фотография: "Наследие Блаватской. Старый Олькотт и мадрасские теософы". С удивительной проницательностью указывается и первоисточник грязных клеветнических слухов о Блаватской – слухов, с такой готовностью подхваченных православными будто бы патриотами.Но и сама Блаватская умела за себя постоять и с лихвой давала отпор клеветникам. В одном из писем она писала: "Обо мне, конечно, многое говорили и придумывали прежде, но такая подлая клевета ни разу не приходила в голову даже моим злейшим врагам! Такое могла придумать только увядшая старая дева, страдающая истерикой и галлюцинациями! ". Вот так вот хлестко, не в бровь, а в глаз.

Однако постараемся ответить на основной поставленный вопрос: осталось ли еще христианство в христианах? Вспоминается хрестоматийная история об индусе, который впервые ознакомился с текстом Евангелия. Через некоторое время он вернул владельцу книгу со словами: "В этом прекрасном учении я не нашел и следов современного христианства".

Да, действительно, причем здесь Евангелие с его распахнутостью в мир и снисхождением к отверженным? Напротив, отношение все того же Мезенцева и иже с ним, если всмотреться поближе, то удивительно напоминает позицию иудейского духовенства храмовых фарисеев, стремившихся подрезать крылья Нового Завета или тревожно – брезгливое отношение образованных римлян к первым христианам. "Трудно будет сознанию закостеневшему, неизжившему старые предрассудки. – писала в одном из писем Е. И. Рерих. – Новая Церковь должна явиться на смену старой в полном сиянии красоты Подвига Иисусова, она должна будет собрать Великий Вселенский Собор, просмотреть при свете нового сознания все постановления бывших Соборов, должна будет изучить первых христианских философов и Отцов Церкви, ближайших ко времени Иисусову; и тогда вся красота подвига Иисуса Христа, вся ширь Его Учения будет понята ими в духе, но не в мертвой букве часто искаженных писаний. И тогда только будет заложена Новая Религия, Религия Св. Духа".

А что же говорят сами Отцы Церкви? Так, блаженный Августин писал: "То, что мы называем христианством, было от начала мира, пока не пришел Христос во плоти, а бывшая от начала истинная религия не получила название Христианства."

А Клемент Александрийский высказался еще более определенно: "Все теологи между эллинами имели предание о существе вещей потаенно и истину в загадках и символах, аллегориях и метафорах".

Иоанн Дамасский же говорил: "Будем исследовать также и языческих мудрецов. Может быть, и у них найдем что-либо пригодное, приобретем что-либо душеполезное".

Елена Рерих советовала прочесть труды "великого Оригена, этого Светоча истинного учения Христова", "великого греческого философа и отца христианской Церкви". Правда, при чтении хочу обратить внимание, не следует забывать, что труды Оригена сохранились лишь в переводе на латинский некоего Руфина, который не просто переводил их, а еще, увы, и правил. Так понятие о перевоплощении души было заменено понятием о ее, то бишь души, предсуществовании и т. д.

К слову сказать, Западная Церковь принялась за изучение трудов Оригена. Ибо наиболее просвещенные церковники поняли, что они зашли в тупик со своими мертвящими догмами. И не удержать им своего влияния под напором нового сознания масс, требующего, прежде всего, логичности и жизненности закона.

Таким образом, вышеперечисленные Отцы Церкви, что очевидно, вели речь о богатстве древних тайных знаний, хранившихся в том числе и египетскими жрецами, знаниями этими, как считается, владел Моисей. Казалось бы, почему не предположить, что Н. К и Е. И. Рерихи тоже пошли этим же путем. Ибо закрыть дорогу индийскому духовному наследию в эпоху планетарности уже невозможно. Его можно только освоить. Индия тогда предстанет, по меньшей мере, аналогом Древнего Египта, а Иоанн Крондштадтский, знавший Н. К. Рериха с детства и едва ли не до самой своей смерти бывшей его духовником, благословив Николая Констанстиновича на его труды, действовал строго в православной традиции.

Да и сама духовная жизнь Рерихов имела могучие корни именно в русской православной традиции. На ее почве возросло своеобразное, не имеющее аналогов Рериховское "прочтение" Востока – не через увлечение экзотикой, а через чувство глубинного родства.

"В самых неожиданных проявлениях встречаемся с объединительными знаками, – писал Н. К. Рерих. – В посмертных заметках (дневниках и записях) умерших русских монахов, старцев пустынь, были иногда находимы неожиданные сведения о священной стране в Гималаях и учении тибетских махатм. Эти записи, мандалы и другие неожиданные знаки вызывали недоумение и удивление. Но лама далекого горного монастыря, спрошенный об этом, улыбается и замечает: "Поверх всех разделений существует великое единение, доступное лишь немногим".

А не приемлющие этого сегодня, когда человечество стоит на пороге Новой эры, пожалуй, заражены гордыней вероисповедания (это я о тех представителях различных конфессий, кто считает свою веру единственно верной). А она столь же грешна, как и личная гордыня.

Что касается трудов и миссии Рерихов (именно с их именами связано так называемое движение Нью Эйдж, которые, по мнению А. Мезенцева, займет почетное место в рубрике "Небесная ось"), то о них едва ли скажешь лучше, чем известный публицист, культуролог и политолог, православная христианка Ксения Мяло в своей работе "Звезда волхвов, или Христос в Гималаях". Она заканчивается такими словами: "... Они, т. е. труды и миссия Рерихов – О. М) предстанут нам с еще одной, неожиданной и новой стороны: как глубокое и верное предчувствие за человека – за храм в человеке – а стало быть, и Бога. Теперь этим ресурсам надлежало быть стянутыми в единое ядро. Так почему бы не искать следы волхвов в Гималаях, почему в этой новой битве с Иродами за Христа бежать от той мудрости, которую они когда-то смиренно положили к его колыбели?".

20.08.2005