В России что ни историческая дата, то проблема. К примеру, недавно прошли торжества, посвященные 625-летию Куликовской битвы. Эта дата, как оказалось, и создает проблему. Без сомнения, от тех, кто будет ее разрешать, требуется большая осторожность и политкорректность. Имеются в виду государство, общественные организации, музеи и, конечно, Русская Православная Церковь, уделившая этому событию повышенное внимание.
Как выяснилось, годовщину "Мамаева побоища" следует отмечать без излишней помпезности, официоза, а также громких речей государственных лиц. Не стоит забывать о том, что Мамай был татарским ханом, а широкомасштабное празднование победы над татарами – пусть даже татарами ордынскими, "татарами XIV века" – может ущемить национальную гордость представителей второй по численности этнической группы России.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, совершивший в конце сентября литию по воинам Куликовской битвы, еще в мае в своих высказываниях был исключительно дипломатичен. По его словам, "значение Куликовской битвы не состоит в борьбе русских с монголо-татарами". А председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин на днях и вовсе, казалось бы, разрубил гордиев узел: он считает, что войску Дмитрия Донского в 1380 году противостояли вовсе не татары, а... "сепаратисты". Очевидно, сепаратисты без национальности.
Несмотря на примирительные речи религиозных лидеров, общественные организации Татарстана уже не первый год осуждают все мероприятия, призванные подчеркнуть значимость Куликовской битвы в российской истории. И в том же Совете муфтиев России негативное отношение к празднику, который якобы сеет не только межэтническую, но и межрелигиозную рознь, высказывалось не раз.
Известный православный проповедник, профессор Московской духовной академии диакон Андрей Кураев назвал "странной пугливостью" желание "некоторых политиков и журналистов" подойти к празднованию 625-летия Куликовской битвы с позиции политкорректности. Ведь и татары, поддерживающие "неправый" поход Мамая на Москву, по мнению Кураева, едва ли найдутся. А посему обижаться не на что – нужно праздновать!
"Нужно праздновать!" – вторят Кураеву некоторые депутаты Государственной Думы. Глава фракции "Родина" Сергей Глазьев даже предложил Госдуме принять заявление "О роли Куликовской битвы в истории России". Впрочем, а только ли "в истории России"? Ведь Патриарх Алексий II в своем официальном послании, посвященном празднику, отметил, что и Европа должна быть благодарна "князю Димитрию Иоанновичу", заслонившему ее от "иноплеменного нашествия". Куликовская битва приобретает общеевропейскую значимость.
Казалось бы, событие хрестоматийное, дата из школьного учебника, а такой резонанс!
Равиль Гайнутдин в чем-то оказался прав: Мамай в действительности был "нелегитимным" ханом Золотой Орды, узурпатором. И войско имел этнически неоднородное. Конечно, не до конца верно называть победу на Куликовском поле "победой над татарами", но не объявлять же при этом 21 сентября "днем победы над сепаратистской коалицией татар, черкесов, армян, литовцев и генуэзских наемников"! Ведь задетой окажется национальная гордость сразу нескольких народов!
Может, вообще забыть о Мамае? На одной из крупных выставок в столице организаторы так и поступили: посвятили всю экспозицию ратному подвигу князя Дмитрия и преподобному Сергию Радонежскому, вдохновившему русское войско на битву. А "сепаратиста" Мамая обошли молчанием. Из слов православных иерархов и государственных лиц и так ясно, что это "поворотное событие в русской истории", "начало объединения русских земель", "формирование русского самосознания", "событие, подчеркнувшее важную роль православия в становлении российской государственности". А с кем сражались – это уже детали, причем второстепенные.
Подвиг князя Дмитрия Ивановича православные иерархи и духовенство приводят в пример нынешним защитникам отечества. И всякое упоминание о побеге "князя-патриота" из осажденной ханом Тохтамышем Москвы, о его участии в церковных интригах своего времени, вероятно, следует считать "очернительством" и даже "иконоборчеством". Когда речь идет о "поворотных моментах" в истории, частностями можно пренебречь. Даже если этими частностями не пренебрегали современники князя Дмитрия, лишь в годы перестройки причисленного к лику святых.
Сергей Глазьев по большому счету озвучил в Думе очень актуальную проблему. Государство в буквальном смысле ищет символы, способные объединить нацию. К таким символам, пусть полуофициальным, может быть отнесена победа в Куликовской битве. И в этом случае никого не будет интересовать, что в действительности в сентябре 1380 года московский князь Дмитрий, верный вассал татарского хана Тохтамыша, победил другого вассала – Мамая, посягнувшего на власть в Золотой Орде. Враг повержен, а победа действительно повлияла на самосознание: сто лет спустя иго было окончательно сброшено. И можно праздновать. Осторожно, но праздновать.
Для Русской Православной Церкви же вопрос о роли православия в судьбоносных для истории России событиях и вовсе вопрос принципиальный. Куликовскую битву в православных кругах называют не иначе, как "духовной битвой", всякий раз подчеркивая, что Дмитрия Донского благословил Сергий Радонежский, что Мамай желал погубить не только русскую землю, но прежде всего "русскую веру". Перед Церковью стоит нелегкая задача: как можно представить сражение за веру без упоминания религиозной принадлежности противника?
Попытка решить эту задачу приводит к парадоксальным заявлениям. Так, председатель Издательского совета Московского Патриархата протоиерей Владимир Силовьев считает, что "погубить православную веру" в 1380 году хотели генуэзские наемники Мамая, выходцы из католической Западной Европы. А Пересвет, как выясняется, сражался на Куликовом поле с буддийским монахом Челубеем, владевшим восточными боевыми искусствами.
Дипломатия доходит до абсурда. При таком подходе недолог час, когда и русские летописи при переиздании придется проверять на политкорректность и редактировать. Ведь летописцы не тушевались и прямо называли воинов Мамая "сыновьями Агари", то есть мусульманами.
Для многих историков Куликовская битва – сражение вассалов ордынского хана, а этнический и религиозный фактор носят второстепенный характер. К празднованию годовщины этого события ученые по большей части относятся индифферентно и сглаживать возникающие в обществе противоречия им не приходится. Это как раз становится уделом Русской Православной Церкви, ратующей за повышение статуса праздника и в то же время пытающейся "не поссориться" с мусульманами – традиционными "партнерами" по межрелигиозному диалогу.
05.10.2005
Источник: НГ-религии
