В минувшую субботу Владимир Путин провел совещание с членами СБ и руководством парламента. Обсуждались вопросы безопасности в широком их спектре, и прежде всего – применительно к Северному Кавказу.
Как и прошедшие накануне парламентские слушания на эту же тему, совещание в Кремле было вызвано недавними событиями в Нальчике. И там, и тут говорилось о ситуации в Северо-Кавказском регионе.
Что Северный Кавказ переживает системный кризис – уже официально признанный факт.Черты этого кризиса несколько месяцев назад с жесткой прямотой и без всяких иллюзий были обрисованы в докладе Дмитрия Козака. Президентский полпред информировал Центр именно о системном кризисе. О том, что власть на Северном Кавказе оторвалась от общества, превратилась в закрытую касту, обслуживающую свои личные интересы. И что произвол властей, не имеющих в обществе серьезной опоры, порождает у населения социальную апатию.
Прогноз Дмитрия Козака не располагал к самоуспокоению. Полпред предсказывал резкий рост радикализма и экстремизма, увеличение разрыва "между конституционными демократическими принципами и реально происходящими процессами". Все это, докладывал он, "может привести к появлению макрорегиона общественно-политической и экономической нестабильности". События в Кабардино-Балкарии, где до сих пор была спокойная обстановка, свидетельствуют, что формирование такого макрорегиона идет стремительным темпом. И что в процесс "ичкеризации" Северного Кавказа, которым уже охвачены Ингушетия, Дагестан, вовлекаются новые республики.
Причины расползания опасности, формулируемой словами: "Россия теряет Кавказ", в принципе очевидны. Сказать, какая из них наиглавнейшая и нуждается в приоритетном устранении, едва ли возможно, так как все они тесно переплетаются.
Совершенно нагляден кризис доверия к власти. Если прежде этим кризисом была охвачена только Чечня, то теперь уже на всем Кавказе население не доверяет местным правителям. И не только потому, что те беспредельно коррумпированы, служат клановым интересам (с этим давно все смирились), а прежде всего из-за отсутствия гарантий безопасности. Власть на Кавказе не только неспособна защитить своих граждан от нашествия боевиков, но и в ряде случаев даже подозревается в содействии террористам.
Велик соблазн списать события в Нальчике на "происки бандитов", стремящихся, как нам говорят, "дестабилизировать ситуацию в Кабардино-Балкарии и на Северном Кавказе в целом". Но дестабилизация не может быть самоцельной. Она лишь способ добиться чего-то. Чего – в данном случае? Скорее всего, боевики, напавшие на город, выполняли заказ местных кланов, озабоченных сменой власти в республике. Новому президенту Арсену Канокову дано было понять, что в начавшемся дележе руководящих постов такая-то доля должна принадлежать таким-то людям.
Кабардино-Балкария на 72 процента дотируется из федеральной казны. И поэтому происшедшее в Нальчике – типичный случай для экономически зависимых от Центра кавказских республик, где то и дело обнаруживается связь между очередной порцией федеральных дотаций, трансфертов, кредитов и террористическими атаками на представителей власти. Убийства должностных лиц, представляющих влиятельные кланы и связанные с ними криминальные группировки, – это кровавый распил бюджетных денег. А борьба за посты в местном правительстве – это борьба за доступ к ресурсам.
Если представители правоохранительных органов все вылазки боевиков будут объяснять универсально – стремлением "дестабилизировать обстановку", подлинные причины бандитских нашествий на города и селения Северного Кавказа останутся в тени. Эти причины всякий раз очень конкретны и не сводимы к глобальной террористической угрозе или пресловутому "ваххабизму".
Вот, кстати, еще один соблазн – толковать кровавые происшествия в Кавказском регионе как наступление радикального ислама. Основания для таких толкований отчасти имеются. Но распространение идей ваххабизма, особенно в молодежной среде, ничего тут не объясняет, поскольку само нуждается в объяснении. "Когда молодой дагестанец сидит без работы, это не повергает его в апатию, – говорил мне нынешним летом депутат Народного собрания Дагестана Сулайман Уладиев. – Он будет искать и найдет способ прокормить себя и свою семью. При этом он видит, сколько несправедливости творится вокруг. И если ему дать веру да к ней приложить автомат, – вот вам готовый ваххабит. Думаете, почему идеология ваххабизма становится у нас воспринимаемой? Когда творится беззаконие, чиновники воруют, народ нищенствует, незрелому мусульманину легко сбиться с пути".
Добавим к этому: действия местных властей, к примеру в той же Кабардино-Балкарии, немало поспособствовали радикализации ислама. Запрет молиться не так, "как положено", притеснения джамаатов (религиозных общин), давление на мусульман, их допросы в милиции и, по некоторым сообщениям, даже пытки – этот атиисламский прессинг – спровоцировал протестные настроения, и многие молодые люди оказались вовлечены в орбиту настоящих радикальных группировок.
Звучат предложения объявить ваххабизм вне закона путем поправок в Уголовный кодекс. "Нужно наказывать лиц, которые проповедуют эту людоедскую религию". Получается, можно и должно судить не за преступление, а за веру. Но, как заметил сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов, "само понятие "ваххабизм" до сих пор не определено". По мнению Аширова, "принятие такого закона станет удобной дубинкой для правоохранительных органов, которые по мере своей симпатии или антипатии к тому или иному мусульманину будут задерживать его и подвергать репрессиям".
Собственно, это и происходит. Ваххабитом местные власти объявляют всякого несогласного.
Простых решений кавказской проблемы не существует. Нужна серьезная программа скоординированных действий. Ее отсутствие не может быть восполнено никакими спецоперациями. Даже если проводить их не так, как в Нальчике, а с упреждением.
24.10.2005
Источник: Российская газета
