На прошлой неделе открылся нюрнбергский Рождественский рынок – самый большой, самый красивый и самый знаменитый на планете Земля.
Большое видится на расстоянии
Горожане обходят это место стороной, а более двух миллионов гостей со всего мира спешат сюда на поездах и самолетах. Приезжие хотят увидеть тот роскошный спектакль, который каждое Рождество разыгрывается на булыжнике нюрнбергской Рыночной площади, перед ослепительной готикой Фрауэнкирхе. Подготовка к этому пышному торжеству начинается еще в ноябре, а к первому воскресенью декабря вся площадь уже заставлена массой павильонов и павильончиков, покрытых парусиной с красно-белыми полосами – цветов франкийского флага. К непременной "рамочной" программе зимнего рынка принадлежит катание по городскому центру на лакированном дилижансе, детское Рождество на площади Ханса Закса и отдельный, международный рынок городов, заключивших партнерское соглашение с франкийской метрополией.
Днем это просто многолюдная толчея, но в сумерки, когда включается праздничная иллюминация, вся площадь превращается в сияющую новогоднюю елку, увешанную блестящими, но дорогими игрушками. Разноцветные лампочки и прожектора освещают множество прилавков, заваленных экзотическими товарами. Уже несколько лет, помимо привычных швейцарцев, австрийцев, испанцев и итальянцев, свое место за рождественским прилавком испрашивают гости из Африки, России и Южной Америки. Как сообщают организаторы, в этом году к участию в рынке отобраны 203 торговых фирмы, поделившие между собой 182 киоска. Любителям статистики будет интересно узнать, что общая длина прилавков на нюрнбергском рынке составляет около 1000 метров, а площадь его сияющих витрин достигает 2500 квадратных метров.
Малютка, перед именем твоим...
Культовой фигурой нюрнбергского Рождественского рынка является "малютка Христос" (Christkindl), символизирующий новорожденного Спасителя. Именно символизирующий, поскольку на практике функции новорожденного бога-сына возлагаются на юную красавицу от 16 до 19 лет. Согласно уставу, она должна быть не ниже 1,60 метра ростом, длительное время проживать в городе и не страдать головокружением. Для малютки это особенно важно: ведь ее первой и главной обязанностью является выступление на открытии рынка, для которого девушка в сопровождении свиты выходит на высокий и узкий балкончик Фрауэнкирхе для торжественной речи.
Выборы "малютки" длятся несколько месяцев, широко освещаются городской и баварской прессой, транслируются по телевидению и проходят с неослабевающим напряжением. В этом году четверо проказников в день объявления победительницы зажгли дымовую шашку на крыше ратуши, пародируя выборы Папы Римского. Дерзкие подростки были осуждены Баварским радио и оштрафованы полицией. Однако они удачно высмеяли ту чрезмерную серьезность, с которой официальный город пытается относиться ко всему этому процессу.
Два истока "Кристкиндля"
В минувшую пятницу, последнюю перед первым адвентом, ровно в 17 часов тридцать минут новая "малютка" Ева Заттлер прочла собравшимся на площади туристам традиционный Пролог. Пролог – это стихотворное приветствие, которое знают наизусть практически все городские дети. Строфы этого Пролога используются в местной рекламе, в разговоре и служат составным элементом массы франкийских анекдотов, неприличных уже по определению. Вся эта церемония, включая приветственные стихи, как ни досадно, придумана нацистскими пропагандистами в 1933 году, причем – по личному указанию Гитлера.
Как известно, вождь нежно любил Нюрнберг и считал его "самым немецким" из всех городов Германии. Тогда же символом рынка стал ангелок с золотыми крыльями (Rauschgoldengel), которого, собственно, и должна была воплощать юная красавица. Поскольку всю эту слащавую символику, по неподтвержденным слухам, измыслил тот же мало уважаемый вождь, после войны все переиграли. Было объявлено, что теперь девушка воплощает уже не золотого ангелка, а Спасителя лично. Правда, ее костюм по сей день в точности повторяет одеяние этой популярной новогодней куклы и категорически не отвечает нашим представлениям о Сыне Божьем.
Поэт на рынке – больше,чем поэт
После решительной "денацификации" празднества идеологические инстанции уже не имели вопросов к его организаторам, благодаря чему модифицированная традиция благополучно дожила до наших дней. Правда, попутно были отменены подозрительные стихи, выбранные для Пролога в нехорошем 1933 году. Ничего национал-социалистического они не содержали, но, как говорится, береженого бог бережет. Новый Пролог к празднику 1948 года написал тогдашний интендант городской драмы Фридрих Бредер (Friedrich Brцder), сын местнопочитаемого пролетарского поэта и функционера Карла Бредера. Бредер-отец принадлежал к высшему региональному руководству СДПГ и потому вместе с группой коллег был сослан лидерами конкурирующей пролетарской партии в концлагерь Дахау. После победы сын пострадавшего поэта сделал хорошую карьеру, хотя его стихи заметно уступали стихам отца, впрочем, тоже не обязательно гениальным.
У истоков традиции
Если заявление о том, что Нюрнбергский рынок является красивейшим или крупнейшим рынком нашей планеты, принципиально не проверяемо, то утверждение, что Christkindlesmarkt – старейший среди себе подобных, вызывает много споров. Местные историки прослеживают следы знаменитого рынка вплоть до середины XVI века, где они (следы) теряются уже без следа. Это вполне логично, поскольку именно в те времена и возникло обыкновение закупать праздничные подарки под Рождество. Материальным доказательством изложенной версии служит шкатулка, напоминающая школьный пенал, на внутренней стороне которой написано: "Регине-Сусанне из Хасдорфа от девицы Сусанны Эльбзин в память о Киндльсмаркте. Переслано в 1628 году".
С учетом глубоких исторических корней особую роль на Нюрнбергском рынке играли и продолжают играть традиции добропорядочности, как их понимали и продолжают понимать во Франкии. В частности, летопись городского суда хранит упоминание о деле городских стражников (XVIII век), которые изъяли "и на месте уничтожили" картинки с изображением "площадных девок", предающихся со своими клиентами греховным забавам. Само дело возникло лишь оттого, что торговец усомнился, действительно ли стража уничтожила блудливые картинки, или же просто присвоила их себе. Поучительно, что искатель правды был отправлен за решетку на три дня, поскольку безосновательно оскорбил городских блюстителей порядка и их "достойного и заслуженного" офицера.
Сегодня, как и тогда, существуют писаные и неписаные правила того, что уместно на нашем Рождественском рынке. Категорически запрещена пластиковая и прочая одноразовая посуда, а глинтвейн позволено наливать лишь в расписные керамические кружки. На рынок нет входа пьяным, тут не продается игрушечное оружие, тут запрещена всяческая пропаганда – в том числе и религиозная. Перечислять эти условности можно без конца, однако их список не существует в письменной форме. Просто торговцы просвещают новичка, который и сам заинтересован быть приглашенным в следующий раз. А такая удача выпадает лишь одному из ста соискателей.
Для сердца радостных замет
Помимо непременного моря глинтвейна, всех мыслимых сортов и рецептов, нюрнбергский рынок славится еще двумя съедобными сувенирами, слившиеся с ним в одно целое. Главный из них – это прославленный элизен-лебкухен (Elisen-Lebkuchen), а второй – малоизвестный сливовый мужичок (Zwetschgermo или Zwetschgermдnle).
Что касается лебкухена, то он представляет собой твердый и порой вкусный коричневый корж, приготовленный без муки из миндаля, орехов, яиц, тертых лимонных корок и массы прочих кондитерских добавок. Лакомство на любителя и покупается горожанами скорее по давней привычке, чем из чревоугодия.
Сливовый мужичок менее привлекателен с кондитерской точки зрения, но зато более разнообразен в своих вариациях. Его делают из чернослива, нанизанного на палочки. Вместо головы приспосабливают лесной орех, часто наряжают в цветные тряпочки и ленточки. Эти человечки, в принципе, могут быть съедены, однако чаще служат для воспоминаний о городе и его рынке. Они сравнительно дешевы и призваны затеряться в темноте пыльного чулана где-то на другом конце земли.
"Киндлесмаркт" раздвоился
Согласно устному преданию, дерзкие пруссы не так давно предлагали Нюрнбергу большие деньги за право переселить весь наш Рождественский рынок к себе в Берлин. Гордые франки решительно отклонили эти наглые притязания, заявив: "К Рождеству рынок нужен и нам самим, а вот к Сильвестру – пожалуйста, можем привезти его к вам". Сколь неудачно окончились эти предполагаемые переговоры с Берлином, столь же успешно прошли они с жителями заморского Чикаго. Тамошние немцы купили у города лицензию на устройство оригинального нюрнбергского рынка, который начиная с 1966 года ежегодно проводится в Америке, одновременно с нашим, настоящим.
В чикагской копии "Киндлесмаркта" все подлинное и патентованное: и лебкухены, и глинтвейн, и сливовые мужички и даже маленькие, шипящие на жаровнях "нюрнбергеры". Единственная фальшивая нота – собственно "малютка Христос", которого прогрессивная Америка получает отсюда в безнадежно устаревшей версии. Так как свежая, подлинная "малютка" по уши занята в своем родном городе, чикагцам достается ее предыдущее издание: а именно – предшественница, отправившаяся в отставку после очередного конкурса. В этом году, например, американский Пролог (почти дословный перевод нового немецкого) прочтет наша "экс" Кристина Штраубер.
По тайной информации ратуши, еще один "экспортный рынок" должен вот-вот открыться в Гонконге. Переговоры якобы уже практически завершены, но сторонами еще не решена проблема "третьего" малютки. Тут нужна свежая идея, ибо в конце концов кому-то на роль новорожденного достанется милая обитательница дома престарелых.
Все лучшее – взрослым, остатки – детям
Как ни крути, а по-настоящему Рождество умеют ценить только дети. И это в высшей степени несправедливо, что малыши мучаются в плотной толпе и утыкаются своими растерянными мордочками в обширные зады великовозрастных теть и дядь. Поэтому городские власти устроили для маленьких посетителей площади их отдельный, так сказать, "альтернативный" Рождественский рынок. Он расположен по соседству со "взрослым", на площади Ханса Закса. Духовным центром детского рынка является старинная многоэтажная карусель, приводимая в действие паром, подобно локомотиву. Кроме паровых ослов, жирафов и слонов, юных гостей там ожидает множество развлечений в форме игр, ледовых или снежных гор. Снег и лед имеются не всегда, но малыши готовы ждать, а главное – располагают для этого достаточным запасом времени.
Дети с творческими наклонностями тут могут самостоятельно отливать из воска рождественские свечи, делать забавные елочные игрушки или приготовить собственный лебкухен и угостить им папу. К лику великомучеников этого папу едва ли причислят, но мама непременно оценит его отвагу и мужество. Особой популярностью на площади Закса пользуется святой Николас, обитающий в некоем подобии собачьей будки. Дети заходят к нему через маленькую дверь, высказывают свои рождественские пожелания и таким образом учатся понимать, что просить о чем-либо власти (земные или небесные) совершенно бессмысленно.
Там же детишки могут бросить письмо в ящик "Почта малютки Христа", но, как мягко поясняют старшие, "малютка очень занят и не может ответить на каждое письмо". Когда дети устают от холода и развлечений, они могут посетить соседствующий с площадью учебный Центр Святого духа, посмотреть елку, полюбоваться "Звездным домом" и сложными кукольными композициями, изображающими сцену рождения маленького Христа.
Эпилог к Прологу
Теперь, когда рассказано все или почти все, что входит в обязательный минимум знаний о нюрнбергском Рождественском рынке, коснемся последней темы, без которой картина была бы неполной: нюрнбержцы и "Киндлесмаркт". Истина заключается в том, что горожане этот рынок не любят и посещают праздничную площадь не более трех-четырех раз за всю жизнь. Автору этих строк известны местные жители, там вообще ни разу не бывавшие.
Толпа на площади состоит почти исключительно из гостей города, а потому лучше не спрашивайте у них, где туалет или как найти ближайшую больницу. Нормальные франки, мирные, замкнутые и тихие, обходят это светопреставление дальней околицей и лишь поворачивают замерзший нос к ветру, чтобы уловить запахи глинтвейна, шашлыков или лебкухенов. Но они спокойны, они знают, что не позднее Святого вечера этот кошмар уляжется, толпа рассосется, мусор уберут, и площадь снова вернется к ее законным владельцам.
05.12.2005
Источник: Русская Германия (Берлин)
