Мы уже сообщали, что редакция намерена опубликовать серию материалов из готовящейся к печати новой книги краеведа Владимира Вардугина "Во благо народного здравоохранения" – о земских и городских врачах, работавших в нашей губернии. Газета уже рассказала о докторе Сигристе, врачевавшем в Саратове в 60-70-е годы XIX века. Сегодня герой рассказа – В.Ф. Войно-Ясенецкий, земский врач, практиковавший в Романовке в начале прошлого века.
Врач Войно-Ясенецкий был к началу своей врачебной практики в наших краях молод и полон прогрессивных идей, суть которых сводилась к тому, чтобы создать условия, при которых земские врачи могли бы творчески работать и на периферии, не уезжая для этого в центры.
"Молодой, горячий, – рассуждали иные его старшие коллеги, забывшие, как в юности мечтали о таком же бескорыстном, безоглядном служении избранному делу. – Жизнь обломает его". Но мало кто знал, что жизнь его уже пыталась обломать: за плечами 32-летнего врача были годы работы в сельской глубинке Курской и Симбирской губерний, заведывание хирургическим отделением в военном госпитале в Забайкалье во время русско-японской войны, публикации научных статей в столичных журналах, а главное – практическая работа хирурга, свои, оригинальные методы лечения и анестезии при операциях. Не оставил занятий серьезной наукой и в Романовской больнице, более того, ратовал, чтобы и его коллеги не зарывали в землю талант. Так, на одном из заседаний он предложил ежегодно печатать отчеты о деятельности земских больниц с научной обработкой истории болезни, дабы не пропадал весь богатый и разнообразный материал, проходящий через руки врачей. Мало того, он уговаривал коллег основать в Балашове патолого-анатомический музей, убеждая их, что на устройство музея понадобятся не такие уж большие деньги.
Ему возражали: "Есть более неотложные нужды..." Он и сам это знал, к примеру, предлагал упорядочить прием больных, довести этот процесс до "условий элементарной добросовестности". На вопрос одного из коллег, что такое "элементарная добросовестность", Валентин Феликсович ответил: "Я говорю об элементарной добросовестности, при которой врач может избежать грубых ошибок в диагнозе и шаблона в лечении".
Избежать ошибок помогла бы новая организация земской медицины, за внедрение которой боролся Войно-Ясенецкий. Земский врач в силу сложившихся условий был "и жнец, и швец, и на дуде игрец", ему приходилось одновременно быть и терапевтом, и хирургом, и офтальмологом, и гинекологом, и... "Сама жизнь указывает на необходимость устройства специализированных больниц с научно подготовленными специалистами, – убеждал он коллег. – Места для таких крупных специализированных больниц намечаются сами собой: Аркадак, Турки, Романовка, Самойловка; если эти больницы оборудовать как следует для специальной работы, то сюда охотно пойдут специалисты. В маленькие больницы, расположенные вдали от культурных удобств (железная дорога, почта, телеграф), специалисты не пойдут, и они будут обречены работать в научном отношении кое-как".
Сам же он, человек городской (родился в Керчи, окончил в 1903 году университет Святого Владимира в Киеве), не оставил провинцию: из Романовки переселился в маленький городок Переславль-Залесский, где и проработал до самой революции. Там он одним из первых начал делать операции на сердце и мозге, защитил докторскую диссертацию, написал книгу "Региональная анестезия" (за нее Варшавский университет присудил премию в размере 900 рублей, которые он получить не смог, так как не имел возможности предоставить в университет требуемое число экземпляров: книга разошлась быстро). Здесь он приступил к написанию главного труда своей жизни как врача книги "Очерки гнойной хирургии". "Пожалуй, нет другой такой книги, которая была бы написана с таким литературным мастерством, с таким знанием хирургического дела, с такой любовью к страдающему человеку", – оценил очерки кандидат медицинских наук В. А. Поляков. За эту книгу и за монографию "Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов" В.Ф. Войно-Ясенецкому присудили Сталинскую премию 1-й степени (130 000 рублей он отдал на помощь сиротам).
Опубликовать "Очерки гнойной хирургии" предлагал в начале 1930-х годов еще С.М. Киров, но автор не соглашался печатать ее без полного своего титула: профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий, епископ Лука.
Как и большинство интеллигентных людей начала ХХ века, Валентин Феликсович особой религиозностью не отличался. В свое время он женился на сестре милосердия, которая, будучи девушкой, приняла обет безбрачия и поклялась, что посвятит себя Богу. В браке она прожила 15 лет и умерла 38-летней. Валентин Феликсович считал, что и он повинен в смерти жены, так как знал о ее обете не вступать в брак. Часами стоял он на коленях, выпрашивая прощения у Всевышнего. Доктор начал посещать церковь, не пропускал ни одной церковной службы. И сам стал выступать с проповедями, чтением и толкованием Библии. Ему даже советовали стать священником. В 1921 году Валентина Феликсовича постригли в монахи, дав ему имя евангелиста и апостола Луки, который был иконописцем и врачом (до поступления в университет Войно-Ясенецкий учился в художественном училище). Через десять дней после рукоположения монаха Луку арестовали: советская власть не захотела мириться с тем, что главный врач больницы служил литургию в храме. Восемь месяцев он просидел в ужасных условиях тюрьмы, потом его сослали в ссылку, в Красноярский край. Он еще неоднократно сидел в тюрьмах, жил в ссылках, но ни богослужения, ни занятий наукой не оставлял: хороший врач везде нужен.
В годы Великой Отечественной войны епископ Лука, доктор Войно-Ясенецкий работал главным хирургом-консультантом в госпитале. Хирургу полагалось работать по 4 часа в день, делать не более двух операций. Валентин Феликсович за 8-9 часов успевал сделать по 5-6 операций. В операционной он повесил икону, перед операцией кропил святой водой помещение, молился, надевал халат поверх рясы. Если на стол попадал некрещеный, он его крестил, тяжелораненых еле освящал или соборовал, желал своим пациентам божественной благодати и исцеления немощи. Затем крестился перед иконой и приступал к операции.
Администрация госпиталя хотя и высказывала свое неудовольствие, однако разрешала такой порядок. Но нагрянувшая комиссия запретила молитвы в операционной. Тогда он ушел из больницы, заявив, что вернется только тогда, когда икону повесят на место. И добился своего.
Осенью 1942 года Священный Синод Русской Православной Церкви возвел Луку в сан архиепископа с назначением на Красноярскую кафедру.
В 1950-х годах начались новые гонения на церковь. Н.С. Хрущев пообещал, что к 1980 году закроет последнюю церковь в стране. В таких нелегких условиях архиепископ Лука возглавлял Крымскую кафедру. В 1956 году еще одна беда подстерегла его: он ослеп. Еще шесть лет он продолжал научную работу и архипастырское служение. Скончался архиепископ Лука 11 июня 1961 года. Похоронен на кладбище в Симферополе, у входа в кладбищенскую церковь. 5 мая 1996 года причислен к лику святых.
07.12.2005
Источник: Саратовские вести
