В сирийском городе Алеппо произошли столкновения между сотрудниками сил безопасности и боевиками. Трое исламистов, ехавших в машине, вступили в перестрелку с солдатами, а затем взорвали свой автомобиль. Все боевики погибли, двое военнослужащих ранены. Сколько бы в официальном Дамаске ни кивали на происки зарубежной "Аль-Каиды", исламский экстремизм пустил прочные корни и в самом сирийском обществе.
"Становись мусульманином! " – обратился ко мне молодой араб с короткой бородкой и в узких туфлях с загнутыми кверху носами. Ответив на приветствие, делаю вид, что не расслышал призыва сменить веру. Прижимаюсь лбом к зеленому стеклу мавзолея с прахом библейского пророка Захарии в надежде разглядеть, что же там внутри. Каменный саркофаг украшен витиеватой арабской вязью и накрыт расшитым золотом покрывалом. Он установлен посреди залитой электрическим светом большой мечети Алеппо. Сюда меня привели двое местных студентов-суннитов, чтобы показать главную достопримечательность своего города.
Мечты о былом величии
Студенты, отмечаю про себя, попались идеологически подкованные. Хотя первый учится на программиста, другой мечтает о лире поэта, оба тем не менее живо интересуются политикой и всячески стараются подчеркнуть свою приверженность исламу. Увлеченно рассказывая об истории Сирии, они попутно "зондируют" меня вопросами на предмет войны в Ираке, спрашивают, что думают в Москве об этой проблеме, а заодно интересуются моими отношениями с Богом. Чтобы рассеять всякие сомнения, рублю воздух рукой: "Развязанная американцами война – кровавая война. Москва – за мир на всей земле". Собеседники улыбаются, довольны. А вот заявление, что я православный, почему-то заставляет программиста нахмуриться. Но мгновение спустя он берет себя в руки и, улыбнувшись, предлагает осмотреть величественную цитадель Алеппо. Крепость, перед которой спасовали даже крестоносцы, по сей день выглядит убедительным символом могущества исламской империи, некогда простиравшейся от Инда до Пиренеев. Друзья препровождают меня в залитый солнцем зал мусульманской воинской славы. На стенах развешаны кривые ятаганы, ржавые сабли, ощетинившиеся шипами булавы, крушившие когда-то латы "ненавистных крестоносцев". Мечты о былом величии, оказывается, по сей день не дают покоя здешним ревнителям "всемирного халифата".
Хама и "братья мусульмане"
Минувшей осенью после ожесточенной перестрелки с боевиками из экстремистской группировки "Джунд аш-Шам" сирийские силы безопасности провели широкомасштабные аресты в городе Хама, Приземистые серые "хрущобы", компактный современный центр с крикливыми рекламными щитами, базар, несколько мечетей – вот и вся древняя Хама. История города уходит корнями в глубь столетий. Но сейчас об этом мало что напоминает. Удивляться не приходится, ведь в 1982 г. при подавлении мятежа "Братьев мусульман" правительственные танки и авиация практически сровняли этот город с землей. Так что любителям древностей теперь здесь делать нечего. Зато огромные портреты застенчиво улыбающегося Башара Асада, его покойного старшего брата – десантника в камуфляже и черных очках, а также Асада-старшего, предыдущего президента и отца нынешнего, развешаны везде где только можно. Но картонные изображения вселяют любовь в сердца далеко не всех горожан.
При подавлении восстания "Братьев мусульман" в Хаме погибли 20 000 человек. Этого многие не простили правящему клану Асадов. Вопреки утверждениям США, основные противоречия в современной Сирии связаны отнюдь не со стремлением разрозненных демократических групп освободить страну от "диктатуры Башара Асада". Все упирается в навязчивое стремление исламистов взять реванш. С началом войны в соседнем Ираке исламистское подполье стало получать поддержку оружием, деньгами, литературой из-за рубежа. В прошлом году террористы превратили в арену побоищ даже респектабельный дипломатический квартал Дамаска. Тогда, также как и во время последней перестрелки в Алеппо, все списали на происки зарубежной "Аль-Каиды".
Однако очевидно, что воинствующая исламская оппозиция имеет и глубокие внутренние корни. В Хаме это сунниты-радикалы. В стране есть еще один очаг нестабильности -поддерживаемое Ираном шиитское меньшинство. Плакаты с изображениями бородатых моджахедов расклеены по всему Дамаску. Это привет от вооруженной группировки "Хезболла". Асад терпит ее у себя, поскольку других рычагов давления на Израиль у него под рукой нет. "Сионистский режим" аннексировал в 1967 г. сирийские Голанские высоты, а на Востоке в ходу поговорка: "Враг моего врага – мой друг".
Воюющая с Израилем террористическая "Хезболла" – как раз тот случай. А чтобы боевики не слишком зарывались, асадовская тайная полиция время от времени, что не раз доказывалось, убирает их полевых командиров, подкладывая мины в машины или устраняя другими не менее изобретательными способами. Разумеется, все потом списывается на коварный "Моссад". Весь сирийский народ тем временем дружно погружается в траур по очередному "герою, павшему в борьбе с израильскими оккупантами".
Чего же добиваются исламисты? Под жестким управлением династии Асадов страна все сильнее превращается в светское государство. Вместо учения Магомета правящая социалистическая партия БААС создала свою "религию" – "панарабизм". Это нравится далеко не всем, так как подобной демократизации в Сирии никогда не наблюдалось. В частности, общины "неверных" (православные, сиро-яковиты, марониты) получили возможность активно развивать бизнес и даже настойчиво претендуют на руководящие должности в правительстве. С точки зрения Корана это неправильно. Сильно задело здешних ревнителей "всемирного халифата" и решение президента Сирии вывести 14-тысячный контингент из Ливана.
Но самое главное, молодой руководитель страны Башар Асад – это представитель религиозного меньшинства -алавитов. Их в Сирии, как и христиан, менее десятой части населения. Алавиты исповедуют странную веру, представляющую собой гибрид шиитского ислама и христианства. Они считают халифа Али, дядю пророка Мухаммеда, воплощением Аллаха и ставят его даже выше самого основателя ислама. Кроме того, они почитают Христа и причащаются. Так что неудивительно, что ортодоксальные мусульмане относятся к еретической алавитской секте с презрением и некоторым страхом. Этому в немалой степени способствуют экзотические обычаи алавитов. Например, ночные богослужения на кладбищах в странных сооружениях вроде глинобитных космических обсерваторий.
Отец нынешнего главы государства – "великий и ужасный" Хафез Асад, ставший президентом в результате государственного переворота, приложил немало сил к тому, чтобы повысить рейтинг своих единоверцев в глазах соотечественников. В частности, он добился от одного из шиитских имамов издания фетвы (обращения к верующим), согласно которой алавиты все же признавались мусульманами. Но если бы не мощный пропагандистский аппарат, разветвленная сеть тайной полиции и сильная армия, где все руководящие посты занимают алавиты, вряд ли клану Асадов удалось бы удержать власть в суннитской Сирии.
У христиан, многие из которых считают либеральные реформы Башара Асада половинчатыми, впрочем, есть свои претензии. Последователей Христа в Сирии – 10% населения. Формально они и мусульмане равны в своих социальных и экономических правах. Но главой государства по конституции может быть только мусульманин. Признаются браки, заключенные мусульманином и христианкой. Однако сириец-христианин не может вступить в брак с сирийкой-мусульманкой. В области образования также заметно неравенство. В христианских школах в обязательном порядке изучается исламская культура и история. Однако ни слова не говорится о христианстве в стенах учебных заведений, куда ходят мусульмане.
Христианский фактор
Благодаря сильной эмиграции, росту антизападных и антихристианских настроений, которые особенно усилились с началом войны в Ираке, а также некоторым "особенностям" сирийского законодательства и системы образования, количество последователей Иисуса здесь продолжает уменьшаться. "По этой причине самым важным сейчас является сохранить христианский фактор в Сирии и даже еще шире – на Ближнем Востоке. Но политики об этом часто забывают", – сказал автору статьи представитель Русской православной церкви в Сирии архимандрит Александр (Ели-сов). Забывать об этом действительно не стоило бы. Сохранить в стране религиозный мир в случае прихода к власти воинствующих исламских фундаменталистов уже не удастся.
Что же касается в целом отношений между руководством правящей партии БААС и христианской общиной, то их можно охарактеризовать как дружественные. Одна из причин в том, что у истоков социалистической организации как раз и стояли православные круги. Но такие "тонкости", похоже, меньше всего волнуют американцев, решающих на Ближнем Востоке свои собственные имперские задачи. С падением режима Саддама Хусейна американская дипломатия стала изображать Башара Асада чуть ли не главным "злодеем" в регионе, а Сирию – эдаким островком диктатуры в океане безбрежном восточной демократии. Однако Вашингтону следовало бы помнить, что в случае ухода нынешнего президента пустующий халифский престол займут отнюдь не размахивающие звездно-полосатыми флажками демократы, а воинствующие исламисты. В сочетании с непростым экономическим положением проповедь джихада становится все более популярной в Сирии, особенно среди малоимущих слоев населения. И, конечно же, такого "горючего контингента", как студенты. Двое из них, как я уже говорил, даже попытались обратить автора в свою веру.
14.12.2005
Источник: Военно-промышленный курьер
