24 февраля 1582 года папа римский Григорий XIII издал буллу, которой повелевал всем христианам считать пятое октября этого года пятнадцатым. Кроме того, булла утверждала новый календарь, который позволил бы сделать так, чтобы "в будущем равноденствие и Луна со своих мест никогда более не сдвигались".
Неадекватность и даже нелепость ситуации острее всего чувствуется не в ученых спорах, а через простой детский вопрос:
– Папа, а почему у нас Рождество 7 января, если Христос родился 25 декабря?
Подчинились папской булле далеко не все христиане – в то время в Европе уже вовсю шла Реформация. Впрочем, со временем большинство европейских стран все же перешли на новую календарную систему, названную в честь папы григорианской, но многим понадобился для этого не один век. Православная Россия держалась до XX века. Петр I наверняка отреформировал бы и календарь, но в своих преобразованиях он ориентировался на протестантские Германию и Голландию, которые к тому времени все еще жили по старому, юлианскому, стилю. Остальные властители России тему календаря не поднимали, а потому до 1918 года российский календарь существенно отличался от того, по которому жил остальной западный мир. Большевики декретом Совнаркома устранили это несоответствие. Однако Православная церковь декретам Совнаркома не подчинялась и осталась при юлианском календаре, который к тому времени отставал от григорианского, как и сейчас, на 13 дней.
Для большинства церковных праздников, которые отсчитываются от Пасхи, а потому не привязаны к конкретным датам, вся эта разница не имеет большого значения. Однако есть важнейший праздник, который отмечается в определенный день: Рождество. И всякий раз приближение Рождества вызывает очередную волну календарных споров. Хорошо или плохо разделение светского и религиозного календарей? Не надо ли устранить эту "глупую" разницу в 13 дней, или, наоборот, календарная твердость – великое достижение нашей Церкви? Две эти точки зрения – модернистскую и ортодоксальную – мы и хотим представить.
Впрочем, прежде чем перейти к спорам сторонников и противников особого церковного календаря, необходимо все же разъяснить вопрос о самих календарях и общую позицию Православной церкви.
В 46 г. до Р. X. Юлий Цезарь решил навести порядок в римской календарной неразберихе и привести в соответствие год астрономический – период полного обращения Земли вокруг Солнца – и год календарный. Реформа была доверена александрийским астрономам во главе с Созигеном. Они, в общем, рассчитали все правильно: астрономический год равен 365 суткам плюс еще почти четверть суток (а совсем точно – 365, 2425). Проблему этой четверти Созиген решил с помощью високосного года: каждые четыре года в феврале добавлялся один день. Однако все равно четверти-то не получалось. Для простоты Созиген решил вообще не учитывать эти самые недостающие 0, 0075 суток – ведь это, казалось бы, совсем мало...
Но оказалось, что не так уж это и мало: за счет этих 0, 0075 каждые 128 лет набегали лишние сутки. И к XVI веку обнаружилось весьма заметное отставание весеннего равноденствия, которое было особенно важным для христианской Европы, так как от него отсчитывается Пасха. Собственно, григорианский календарь и призван был устранить этот дефект юлианского календаря.Поскольку точкой отсчета была Пасха, правила исчисления которой установлены на Никейском соборе 325 года (тогда равноденствие было 21 марта), то календарь был приведен в соответствие с этой датой. С 325-го по 1582 год набежало лишних 10 дней. Их и упразднила булла Григория XIII. А чтобы впредь не повторялась эта же ошибка, была введена следующая схема: каждый год, кратный 100, пропускается високосный год, но каждый год, кратный 400, он остается. То есть в 1600-м ничего не изменилось, в 1700-м високосного года не было, в 1800-м и 1900-м – тоже, а вот в 2000-м он остался на месте (потому в этом веке и не увеличилась разница между юлианским и григорианским календарями). В основе смены календаря папой Григорием XIII было вовсе не стремление порвать с традицией и святоотеческими постановлениями, а, наоборот, желание соответствовать нормам Никейского собора, который устанавливал дату весеннего равноденствия. Однако и отказ Православной церкви от перехода на новый и более точный календарь тоже связан с принципиальной установкой на соответствие решениям Никейского собора, который принимал их на основе юлианского календаря (обработанного для пасхального цикла Дионисием Малым). То есть в основе спора не столько разные позиции по отношению к церковному канону, сколько разные точки отсчета: для католиков таковой стала дата весеннего равноденствия, установленная на Соборе, для православных – заданная собором календарная система.
Что же до календарной точности, то, хотя григорианский календарь устранил "зазор" юлианского, он все равно остался не совсем точным. И в этом смысле достаточно убедительно выглядит один из ключевых доводов Православной церкви: раз невозможно полностью согласовать периоды Луны и Солнца – пасхальные полнолуния будут всегда уходить вперед по отношению к равноденствию, – то лучше ничего не менять и оставаться с тем календарем, который завещан Собором.
Разумеется, Православная церковь имеет право жить по своему календарю. И оснований у нее к тому, наверное, предостаточно. Но если отвлечься от богословских споров и святоотеческой схоластики, то на выходе мы все же получаем весьма печальную ситуацию: Церковь и общество живут по разным календарям, то есть, по сути, в разном времени.
Неадекватность и даже нелепость ситуации острее всего чувствуется не в ученых спорах, а через простой детский вопрос ("И сказал: истинно говорю вам, если не обратитеся и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное". Мф 11:25): – Папа, а почему у нас Рождество седьмого января, если Христос родился двадцать пятого декабря?
И что на это ответить? То, что для нашей церкви 25 декабря наступает именно 7 января, для детского сознания нонсенс: 25 декабря – это 25 декабря, а 7 января – это 7 января. А ведь ребенок, да и мы все, смотрит телевизор, всякое кино и видит, что все остальное человечество справляет Рождество тогда, когда и положено: 25 декабря. Объяснять, что они не правы, значит запутать ребенка окончательно или, того хуже, просто соврать. Да и нам, взрослым, не так просто принять систему координат, когда 25 декабря становится 7 января. Хорошо еще, что на этот век не пришлось смещение дат – а то бы Рождество мы праздновали уже не 7-го, а 8 января (через сто лет так и будет). И не только у детей, но и у государственных мужей из администрации президента и Государственной думы от всей этой календарной неразберихи голова идет кругом. Составляя Закон о государственных праздниках Российской федерации, они в итоге наломали дров, взяв за основу календарь церковных праздников. 22 октября – День иконы Казанской Божьей Матери, который празднуется в память об избавлении России от поляков, и праздник этот приходится сегодня на 4 ноября. Однако в 1612 году 22 октября по юлианскому календарю было по григорианскому вовсе не 4-м, а 1 ноября. Непонятно, муторно, черт ногу сломит? Вот и я про то. Впрочем, если и решать календарный вопрос, то вовсе не из-за желания облегчить жизнь государственным мужам. Куда важнее, что календарь – преграда между обыденной жизнью людей и Церковью. И наиболее остро она ощущается именно в Рождество.
Для всего христианского мира Рождество – это главный праздник года. Праздник, где светское соединяется и подчиняется религиозному, где радость человеческая освещена божественным светом. Для тех же детей с раннего детства радость и ожидание чуда оказываются прямо связаны с рождением Христа. И не последнюю роль в этом играет та правильная последовательность чередования Рождества и Нового года, когда именно на Рождество приходится праздничная кульминация, а Новый год празднуется по остаточному принципу.
У нас же все наоборот. И дело не только в антирелигиозной советской традиции, в которой не было места Рождеству. Мы уже более десяти лет свободно празднуем Рождество, но календарное первенство Нового года превращает его во вторичный праздник. Даже если не говорить пошлости про "праздник последнего опохмела", то все равно придется признать: в Рождество мы доедаем салаты, приготовленные на Новый год. Изменив церковный календарь, Церковь не только устранит несоответствие дат, но и вернет Рождеству хронологическое первенство перед Новым годом. А значит, сделает его праздничной кульминацией года.
Да, для людей воцерковленных Рождество и сегодня большой праздник. Только не светский и шумный, а тихий, истинно религиозный. И в этом действительно есть своя правда и своя сила. Только если исходить из того, что Церковь, православная вера, христианство не есть нечто отдельное от общества, обыденной жизни людей, их радостей и горестей, тогда и правда, и сила такой позиции оказываются как минимум небесспорными.
Тихое, достойное, без консюмеристской пошлости православное Рождество – это только одна сторона. Другая – смещение центрального события года с христианского праздника и разрыв естественной и закрепленной бытовой традицией связи между человеческой радостью и христианством. А ведь Рождество и в религиозном смысле – праздник глубоко человеческий, ибо празднуем мы рождение Сына человеческого. В последние годы Православная церковь заметно активизировалась, она пытается расширять свое влияние, добивается введения в школах уроков православной культуры. Все это действительно важно, и не только для Церкви, но и для общества, которому необходим духовно-религиозный институт, вписанный в бытовую жизнь, освещающий и освящающий ее. Но не важнее ли всех этих весьма натужных инициатив убрать столь существенную преграду между Православной церковью и обществом – разницу в календарях? Сделать шаг навстречу миру? В конце концов, Церковь на то и поставлена, чтобы быть в миру предстоятелем Христа (это про себя Христос сказал "Царство мое не от мира сего", а служение Церкви – это служение именно в миру). К тому же, если Православная церковь намеревается просуществовать еще не одну сотню лет, она должна отдавать себе отчет в том, что юлианский календарь действительно не совсем точен по отношению к солнечному циклу. И если не наступит конец света или все мы не перейдем на летосчисление от рождения Магомета, то когда-нибудь, через многие столетия, Рождество придется праздновать в мае.
Старый календарь, соблюдаемый в России, был неким защитным культурным барьером, позволявшим русской культуре держать дистанцию от западной и принимать ее "с рассмотрением".
26.12.2005
Источник: Эксперт-Вещь
