Воображение захватила даже не сама экранизация "Мастера и Маргариты", его захватил обвальный интерес к ней публики. Шутка ли: под 60% доля. Это значит, больше половины включивших телевизоры смотрели Булгакова. Рейтинг под 30%. Стало быть, треть всех, кто имеет ящик, следила за событиями, происходившими в Москве 30 – годов и Ершалаиме две тысячи лет назад.
Впечатлениями обменивались все со всеми – на работе, в телефонных разговорах, в поездах, в политических дискуссиях… Интернет забит мнениями и суждениями. Говорилось что-то и в буфетах Думы. Наверняка, и министры перекидывались репликами на счет Воланда и Пилата. Тихонько, вполголоса высказывались церковнослужители.
Внимание критики тоже было пристальным, как никогда. Ни одно уважающее себя издание не прошло мимо. Некоторые из них отслеживали показ сериала день за днем, почти что в режиме on line.
Что же это такое? Что за событие общенационального масштаба произошло? Ведь роман Михаила Булгакова – это всего лишь литература, а экранизация Владимира Бортко – только кино.
И еще кто-то смеет говорить, что у России не особенная стать…
Особенная, если мы способны собраться все вместе в урочный день и в урочный час у домашних телеэкранов, чтобы две недели кряду душевно сопереживать вымышленным персонажам.
…Вот мы уже который год днем с огнем ищем нечто такое, что бы нас объединило и сплотило. И все, что ни найдем, нас только разобщает, раскалывает… Либерализм раскалывает. Национализм разобщает. А тут есть общий знаменатель.
Так, может, как раз в "Мастере и Маргарите" и закодирована искомая общенациональная идея?..
Если так, то позволило ли кинематографическое прочтение расшифровать код Булгакова?
Едва ли. Что, несомненно, режиссеру удалось экранизировать массовые представления о романе и о его образах. В этом основная причина того, что широкая публика при маниакально ревнивой любви к вербальному сочинению, довольно терпимо отнеслась к его визуальной версии. Претензии, конечно, есть, но они похожи на мелочные придирки. В одном случае возраст актера не тот. В другом – слово "Соловки" выпало. В третьем – Кот не такой. В четвертом – Маргарита, после того, как смазалась волшебным кремом, почему-то стала наполовину бесплотной, хотя весь смысл в том, что она должна под его воздействием воплощать бушующую, взбунтовавшуюся плоть. И т.д. Но все равно, я лично при том, что могу указать еще на кучу нелепостей, ошибок и пропусков важных подробностей, если не счастлив, то, по крайней мере, удовлетворен.
Удовлетворен, в первую очередь, тем обстоятельством, что более или менее благополучно прошла всенародная госприемка этой телеэкранизации.
Сама экранизация не стала событием в истории искусства, но событием в истории его восприятия, несомненно, останется навсегда.
Интересно уже то, что история, сочиненная Булгаковым, встречена сегодня почти с тем же энтузиазмом, что и сорок лет назад, когда она впервые увидела свет. Но тогда это было не сложно объяснить. "Мастер" в ту пору был для нас одновременно и энциклопедией, и евангелием.
Энциклопедией советской жизни и евангелием какой-то иной жизни.
А что же сейчас? Советские реалии сталинской поры со всем их бытом, со всеми страхами, табу и комплексами отъехали за горизонт. И наоборот, возможность исповедования и проповедования "иной жизни" более никому не возбраняется.
Тем не менее, для нас то и другое словно откровение.
Экранизация манит, дразнит его загадкой, но не дает ответа на нее.
Впрочем, и не могла дать. Классика, которую осторожно, бережно и даже любовно переносят на сцену или экран, ничем иным и не может быть, как консервами – пускай и вполне съедобными, сохранившими аромат и витамины свежего плода.
Классика, между тем, не историческая мебель, а рабочая лошадка. Она живет, когда ее грузят, загружают и перезагружают. Она дает пророческие ответы, когда ее по делу спрашивают.
Экранизируя, надо было работать не только над образами и их "линиями", но еще и над их соотношениями.
В соотношениях притаился образ Автора, который и не Мастер и не Иешуа.
В соотношениях исторического плана и суетной повседневности проживает смысл.
В соотношениях Зла и Добра обретает дыхание Мораль.
Отчего в романе страдающий и сострадающий Бог остается в тени деятельного Дьявола?
Есть известное выражение, которое произносится, что называется, в сердцах: "Зла не хватает!". Оно слишком часто и довольно полно описывает нашу жизнь, как вчера, так и сегодня.
Нам в борьбе со злом нужно зло. Мы его зовем на помощь в первую очередь. Вот оно и явилось примерно семь десятков лет назад в "час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах".
То явилась высокая дьявольщина. Компания Воланда состояла из чертей, но чертей-романтиков, чертей-идеалистов, которые пришли, чтобы наказать вульгарную чертовщину.
Воланд, как бы ни был могущественен, но возможности его оказались ограниченными. Он может наказать Зло, в том числе и посредством "коровьевских штук", но не способен его исправить. Он в силах отмстить за Мастера и Маргариту, но не спасти их.
"Великий бал у сатаны" – это не Страшный суд. Это триумф справедливости. Правда, на Том Свете.
А что может Спаситель, по версии писателя? Что может его Мастер?
Всего лишь быть последовательными в своих призваниях и учениях. Каждый из них оставляет на Земле по одному невольному последователю. Иешуа – Левия Матвея. Мастер – Ивана Бездомного.
Булгаков оставил нам свою самую главную рукопись.
Булгаков, описывая тот советский морок, что сковывал все живое, органическое железом страха и разъедал его изнутри кислотой низких инстинктов, зацепил и нечто, выходящее за рамки того времени и той тирании.
Как-то так получилось, что чем более мир кажется контролируемым, жизнь управляемой, люди рассудительными и рациональными, тем чаще все это опрокидывается взрывами иррационализма, коллективного безумия, стихийными бедствиями и неподдающимися упреждению техногенными катастрофами. Рационализм объял необъятное и теперь расплачивается восстаниями ирреальных сил.
Отчего в наш просвещенный век, когда все можно просчитать на сверхмощных компьютерах, люди так легко попадают в зависимость от магов и поп-идолов. И это хоровое увлечение Гарри Поттером… Не проделка ли Коровьева?
Вообще-то, пошлой вульгарной чертовщины сегодня довольно, а высокой и мстительной иронии Воланда не хватает. Оттого мы так дружно и потянулись к компании Мессира, посетившей наши просторы как раз накануне 2006-го года. И сорок лет назад, и сейчас без ответа остался вопрос: почему Иешуа не взял Мастера в Свет?
Возможно, чтобы ответить на него понадобится еще одна экранизация, сделанная другим Мастером. Не Левием Матвеем. И не Иваном Бездомным.
…В свое время Булгаков предпринял отчаянную попытку написать инсценировку "Мертвых душ" Гоголя. Для этого ему пришлось, по собственному признанию, "разнести в клочья" поэму. Знаменитый мхатовский спектакль стал лишь отголоском великого переосмысления первоисточника.
Настоящим переосмыслением "Мертвых душ" можно считать "Мастера и Маргариту".
У Гоголя не было ни Мастера, ни Иешуа. Вернее были, но глубоко спрятанными в отношениях Автора с действительностью.
У Булгакова они проявились неожиданно для него самого.
Что дальше?
Источник: РИА Новости
