Открытое письмо Русского Христианского Движения в Великобритании

Возлюбленные о Господе братья и сестры, дорогие прихожане нашего Собора и все верные чада Русской Православной Церкви в Великобритании!

Данное письмо выражает позицию членов Оргкомитета Русского Христианского Движения в Великобритании (РХДВ) по отношению к событиям в Лондонском приходе и Сурожской Епархии, разыгравшимся после конференции РХДВ 3 декабря 2005г, посвященной теме "Соборности". Поводом послужило выступление протоиерея Андрея Тетерина и последующие за ним события, о которых, к сожалению, распространено много неверной информации и искажений и которые не получили должной богословской и канонической интерпретации.

На конференции было сделано два доклада собственно по теме: архиепископом Керченским Анатолием, который выступал первым и должен был уехать в Манчестер сразу же после своего доклада, и протоиереем Сергием Овсянниковым из Амстердама. Последний же доклад протоиерея Андрея Тетерина должен был быть о "Соборности в семье". Его выступление, которое, как стало почти сразу понятно, оказалось не на тему, а содержало критику конференции, РХДВ и всей практики Сурожской Епархии, поразило всех присутствующих своей безаппеляционностью, передергиванием терминологии и некомпетентными обвинениями, а также неканоничностью по отношению к Священноначалию и простой недружелюбностью ко всем, кто собрался на конференцию в Соборе.

О. Андрей начал свое выступление с заявления о том, что обсуждать понятие "соборности" вне того контекста Символа Веры, где соборность входит в определение о Церкви неправомерно, и, следовательно, тема конференции, подразумевающая обсуждение "соборности" в приходе, семье и в более широком контексте, надуманна и бессмысленна. Здесь он проявил удивительную неосведомленность о том, что понятие соборности является предметом широкого богословско-философского обсуждения уже на протяжении многих десятков лет. Достаточно напомнить о том, что известные русские религиозные философы А.С. Хомяков и кн. С. Трубецкой использовали понятие "соборности" не только в узко богословском контексте. Например, кн. С. Трубецкой рассуждал о соборности познания, подразумевая под этим то, что познание окружающего мира происходит в "соборе" (т.е. согласии) с другими людьми, что адекватность этого познания зависит от того, приведено ли оно в соответствие с нуждами и интересами сообщества. Прот. В. Зеньковский в своих "Основах Христианской Философии" повторяет тему С. Трубецкого, а в другой статье, кстати, опубликованной в Вестнике РХД (вып. 154, 1988) во Франции, он определяет соборность как "многоипостасное единосущее", т.е. именно то, что у людей единая природа (биологическая и физическая) и делает возможность для разных личностей (ипостасей) взаимодействовать в духе любви и мира. Соборность – это глубокое онтологическое понятие, на котором основана вся жизнь человека.

Отец Андрей попытался провести ту точку зрения, что соборность относится к догматическим понятиям, соответствующим догмату о Церкви. А если это было бы так, то обсуждение "соборности" на конференции в Лондоне являлось бы неправомочным и рискованным, поскольку есть якобы опасность "корректировать" догматы. Здесь снова поражает выдающаяся некомпетентность о. Андрея в вопросах уже чисто богословских. Во-первых, то, что "соборность" входит в Символ Веры, не делает понятие и термин "соборности" догматом. Как известно, в русском словоупотреблении "Соборность Церкви" соответствует Вселенскости и Кафоличности, т.е. единству и универсальности Церкви. Однако то, что является богословским определением, не есть догмат! Тем более, даже если бы "соборность" и входила в серию догматических определений, никто не может остановить православного христианина от попыток осмысления и раскрытия их смысла. Здесь хочется напомнить уважаемому о. Андрею о том, что само слово "догмат" происходит от греческого "horos", что значит ограждение, "забор". Эти ограждения были введены для защиты Православного учения от ереси, и, тем самым, являются теми определениями Церкви, которые проводят ограничительную, разделительную черту между теми, кто исповедует Православие и теми, кто, действительно не разделяя или изменяя эти Церковные определения, отпадает от него. Однако, эти церковные определения никогда не ограничивали христиан от раскрытия сущности веры, находясь внутри границ веры. И мы знаем, что подобное выражение опыта Бога возможно и в живописи (в иконах) и в музыке (литургическом пении) и т.д.

Таким образом, то, к чему призывал о. Андрей, когда он указывал на недопустимость обсуждения "соборности" на конференции мирян и духовенства, по сути своей, можно квалифицировать как страх перед любым обсуждением и свободомыслием, которое не укладывается в его, т.е. о. Андрея, представления о том, что может позволить себе православная интеллигенция в неправославной стране. Призрак пост-советской ментальности, в грубой форме переносимой на инославное государство, и желание авторитарного контроля всех и вся приводят, как мы видим, к выпадам против добрых и мирных инициатив, которые предпринимаются мыслящей частью русских православных в Великобритании.

Однако, пожалуй, самой вопиющей реакционностью прозвучали слова о. Андрея, в которых он, по сути, сравнил проходившую конференцию и саму идею проведения таких конференций в рамках Русского Христианского Движения в Великобритании с деятельностью протестантского толка, квалифицируемую как (бесовский) "легион". (В своих дальнейших действиях и письмах им также была дана оценка РХДВ как разновидности "обновленчества" в Православии). Поражает, однако, не столько позиция о. Андрея, поскольку, несмотря на свой сан он, как частное лицо, может иметь любое мнение о том, с чем он не согласен, а то, что упоминание о "легионе", с намеком на то, что все сидящие в зале вовлечены в его происки, произошло в присутствии духовенства и Управляющего делами Сурожской Епархии епископа Василия. По сути, обвинение было брошено не только мирянам, которые, по-видимому, с точки зрения о. Андрея вообще не могут иметь своего опыта Православия и своего видения истины в Церкви, а также епископу, который благословил работу Движения и проведение конференции. Таким образом, о. Андрей публично противопоставил свою точку зрения тому маленькому "собору" мирян и духовенства, который собрался на конференцию. А это показывает, что для о. Андрея действительно никакой соборности не существует, ее не существует даже в узко церковном смысле, когда рядовой священник должен следовать воле епископа, поставившего его на служение в Епархии и приходе. Здесь налицо неадекватность поведения прот. Андрея Тетерина, как несоответствие и несоблюдение иерархии. Это свидетельствует об открытом несогласии с тем порядком и устройством Сурожской Епархии, в которую о. Андрей приехал менее двух лет назад. По сути, такое поведение можно было сразу же квалифицировать как призыв к расколу под видом обвинения в нем Русского Христианского Движения, а тем самым и Священоначалие, которое благословило деятельность Движения и конференцию.

Здесь хочется вспомнить, что в истории Православия призыв к расколу и раскольническая деятельность всегда осуждались как наиболее тяжелый смертный грех. Призыв к расколу и есть та вопиющая ересь, которая направлена на рассечение Тела Христова, на культивирование вражды и ненависти внутри Церкви. Не есть ли, тем самым, то, что было заявлено и сделано прот. Андреем Тетериным, ярким подтверждением того, что человек, не верящий в идеал соборности в обществе, семье, познании, личности, приходe и т.д., теряет ощущение реальности (в том числе и Церковной) и проповедует с амвона идеи неадекватные ни для той реальности, которая сложилась в Сурожской Епархии, ни для той социальной среды Великобритании, в которой для отстаивания и проповеди Православия, требуется чуткая душа, мудрость, выдержка и терпимость к тем аспектам религиозной жизни людей, которые не известны и мало поняты недавно прибывшим из России.

И вместо того, чтобы критиковать все то, что было построено и достигнуто в Епархии приснопамятным Митрополитом Антонием, не следовало бы о. Андрею либо осознать всю трудность проповеди Православия в неправославной стране, либо, если он не в силах этого сделать, отправиться на историческую Родину, чтобы отдохнуть от "враждебной английской обстановки" и добиться того почитания и контроля своей паствы, о которых он так ратует. Взывая с трибуны об утрате практики покаяния в Епархии, не следовало бы самому о. Андрею покаяться о призыве к расколу, о несоблюдении Церковной иерархии и о неуважении к прихожанам-соотечественникам.

Легко понять, что фактически о. Андрей преднамеренно отказался говорить на тему о соборности в семье и посвятил все свое выступление критике конференции, Движения и всего, что происходит в Сурожской Епархии, аппелируя как к абсолютному авторитету, к Катехизису 19-го века. Им была подвергнута критике богослужебная практика в Сурожской Епархии. Прозвучала, также, и критика в отношении Владыки Антония Сурожского, однако без какого либо конкретного анализа его учения. На этом, однако, критика в адрес организатров конференции не закончилась. О. Андрей обвинил о. Михаила Фортунато, основавшего Движение в Великобритании, в том, что само название этого Движения неправомерно, что единственно возможное название – Русское Православное Движение.

Необходимо упомянуть, что немедленно после выступления о. Андрея присутствующее духовенство подвергло резкой критике, то, что они услышали из уст о. Андрея. Мало того, со стороны мирян также прозвучала богословская оценка тех необоснованных заявлений, которые были сделаны о. Андреем. Однако, последний, дабы избежать нелицеприятной критики, исчез со второй части конференции, продемонстрировав тем самым свою слабость и нежелание открытой полемики.

Осталось непонятным, почему о. Андрей дал свое согласие на участие в этой конференции, высказав, тем самым, предварительно согласие с ее темой, почему он не обратился с вопросами или своими предложения ни к Правящему Архиерею, ни к организаторам, но позволил себе изменить тему своего доклада, превратив, фактически, доклад в агрессивный и открытый выпад в отношении Сурожской Епархии как таковой?

РХД в Европе (оно выросло из Русского Студенческого Христианского Движения) существует уже более 80 лет. Едва ли прот. Андрей мог этого не знать. Журнал, издаваемый этим Движением – "Вестник РХД" – в советское время был для нас одним из немногих источников, из которого мы, русские православные, узнавали о церковной жизни и в мире, и в собственной стране. Этот журнал был запрещен коммунистами и распространялся подпольно. Почему же именно сейчас прозвучала критика прот. Тетерина в адрес этого Движения? Почему он забыл, что Братство св. Албания и преп. Сергия Радонежского, которое выросло на основе РХД, издает журнал именно с названием "Соборность", та самая соборность, которой, следуя о. Андрею, не существует?

На следующий день после конференции, в воскресение 4 декабря, в Соборе после проповеди о. Сергия Овсянникова, в которой он коснулся и проведенной конференции, о. Андрей поспешно объявил с амвона, что он не состоит в этом Движении и состоять не намерен. Его заявление звучало как некий политический протест. В силу всего вышеизложенного, епископ Василий Сергиевский попросил о. Андрея воздержаться впредь от каких-либо высказываний, а также от проведения бесед, вплоть до выяснения всех его возражений.

Воздерживаться от высказываний о. Андрей не стал. Уже 8 декабря он обратился с письменным заявлением к Приходскому Совету, копию которого он адресовал среди прочих Святейшему Патриарху Алексию и послу Российской Федерации в Великобритании. Однако ни Владыке Василию, ни Владыке Анатолию это письмо послано не было. Именно поэтому епископ Василий счел необходимым отстранить прот. Тетерина от обязанностей священнослужителя за непослушание и запретить его в служении вплоть до полного покаяния.

Письмо о. Андрея было написано в стиле доноса советских времен, ибо все, что там говорилось носило характер голословных политических и финансовых обвинений и вовсе не предназначалось для обсуждения на Приходском Совете. Вместо этого оно явно было рассчитано на прочтение церковным и светским начальством, которое, с точки зрения прот. Тетерина, должно принять меры по отношению к епископу Василию и английским священникам. Заявление полно ложных обвинений в духе советского времени. Сама лексика этого письма говорит о том, что его автор уповает на вмешательство властей внецерковных. Он говорит о необходимости, с его точки зрения, "сплачивать" русскую эмиграцию, о "руководстве" – а не священноначалии – Сурожской епархии, которое, якобы, "поставило своей целью заставить приехавших сюда забыть о том, что они русские, и что их церковь – Русская Православная", о Соборе, "стоящем в сердце капиталистического мира", и так далее. Общепринятое церковное словоупотребление подменяется лексиконом политическим, партийным. Вовсе не случайно заканчивается это письмо словами о "подлинных недругах" России и Русской Православной Церкви, которых автор призван изобличить. Поэтому и письмо адресовано послу России – ведь дело то политическое. "И, поэтому, (я) обязан предупредить об этом всех, кто обязан заботиться о нашем Лондонском приходе и о нашей епархии", – заключает о. Андрей. Он надеется, что посол озаботится и примет меры. (Жаль, конечно, что лагерей для политзаключенных в России уже как будто нет.) Здесь опять прослеживается неканоничность поведения о. Андрея, ибо церковные дела выносятся на социальную арену, а священник как бы участвует в проведении некой (национальной) политики. Однако, как известно, священству подобное запрещено.

Позднее прот. Андрей Тетерин направил Владыке Василию письмо, в котором выразил готовность принести публично свои извинения. Запрет был снят. Вместо извинений о. Андрей буквально выхватил микрофон из рук Владыки Василия и выразил свое признание тем прихожанам, которые его "поддерживали в трудное время". Получилось так, как будто прот. Андрей Тетерин стал новомучеником. Мучеником за правое дело. Какое же это дело? Вполне очевидно, что это дело – раскол Сурожской епархии. Использованы национальные мотивы, чтобы придать делу политическую окраску: Российское правительство, которое заботится об участи своих соотечественников, должно принять меры.

Понятно и другое. Именно на то, что сделал Владыка Антоний в Англии (привил людям знание о том, как подлинно жить в согласии с традицией древней Церкви, как быть христианином, а не членом какой-либо партии, как быть православным в неправославной стране) –и нападает о. Андрей. На смену предлагая партийность по признаку принадлежности и лояльности к определенной группе духовенства, цели и намерения которой, а также идеалы и духовная честность, не понятны и не очевидны.

Вспомним, что говорил Владыка Антоний Сурожский: "Епархия "в становлении" (в ней собрались различные национальности Христа ради, как в Древней Церкви, кладущей начало будущей Православной Церкви Западной Европы, живущей верой и кровью мучеников Церкви Русской) будет воспринята как распадающаяся община, которая не устояла и забыла свое призвание".

А знает ли "партия" о. Андрея, которую он так горячо поблагодарил, это призвание? Пришли ли они в лондонский храм, услышав призвание, или, как говорили в советские времена, "для отправления религиозных нужд"?

Мы не имеем права забыть свое призвание: Кем мы призваны, и зачем мы призваны служить именно на этой земле. Давайте же помнить, что следовать Христу, означает идти узким путем, трудным путем. И не будет нам благодарности. А вот донос и предательство будут, могут быть. Это значит, что мы живем правильно. "Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища" (Мф. 10.17). "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее" (Мф. 10.39). В этом парадокс христианства. Избранные и призванные, мы должны оставаться со Христом в любом испытании.

Быть христианином – вовсе не означает "стоять за правое дело", это лишь партийный лозунг. А вот жить, – жить со Христом – это то, к чему мы призваны – и научены Митрополитом Антонием Сурожским.

Митрополит Антоний говорил о нашем приходе во время предшествующего периода смущений и разногласия: "...создание ставропигиального прихода в Лондоне означает раскол нашей Епархии. На это я не соглашусь." Он призывал "творчески начать работу в единомыслии, в сотрудничестве друг с другом, а не разрывая Тело Христово, как это делалось в течение последних месяцев".

В заключение хотелось бы выразить ту мысль, что та ситуация, в которой была создана и долгое время существовала Сурожская Епархия, является уникальной как для самого Русского Православия, так и для Великобритании. Опыт этой Епархии еще не осмыслен и не понят. Для тех, кто не обладает выдержкой, терпением и способностью чуткого созерцания, многие события в этой Епархии кажутся непонятными и инородными Православию. Однако необходимо помнить, что само Православие как в России, так и за рубежом переживает принципиально новые социальные и духовные условия, так что необходим новый опыт его осмысления. Как это хорошо было выражено Митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом:

"Нам необходимо учиться терпимости, доброжелательности и братолюбию, культуре разрешения сложных вопросов, культуре дискуссии. Потому что не только наша Церковь, но и вся Полнота Вселенского Православия ныне сталкивается с огромным числом порожденных нашим временем проблем, на которые нет ответа в церковном Предании, в силу чего наша позиция должна вырабатываться соборно".

("Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них Православная Церковь". М. 2002, с. 91.)

Из этого высказывания Владыки Кирилла можно сделать вывод, что любая попытка подавить инаковость в религиозных формах жизни в современных условиях не имеет под собой никакой почвы, ибо даже во Вселенском Православии нет и не было опыта, на который можно было бы сослаться. Именно поэтому любая реакция на происходящее должна вырабатываться исходя не из обособленного мнения, а из соборного осмысления этого опыта в вере и с молитвой.

Ясно видя тенденции у некоторых наших прихожан к насаждению раскола, а не единства в приходе, мы призываем вас всех к терпимости и братолюбию, соборному стяжанию истины через единение вокруг Господа нашего Иисуса Христа.