Ваше Высокопреосвященство, вы приезжаете Москву уже не первый раз. Не могли бы Вы рассказать нашим читателям, когда состоялось Ваше первое знакомство с Россией
-Я приехал в Москву впервые около тридцати лет тому назад. Я был тогда секретарём Французской епископской конференции и уже интересовался возможностями сближения между Церквами всей Европы. Меня сердечно приняли в патриархии, предоставив возможность посетить Ленинград, Пушкин, Псково-Печерский монастырь и, конечно же, Троице-Сергиеву лавру – духовный центр русского православия и широко известное место паломничества. До той поры мне было трудно себе представить, что значит жить в стране, лишенной религиозной свободы. Помню, я был восхищен мужеством некоторых верующих, с которыми тогда встретился: я храню и сегодня в своей комнате как ценнейший дар иконку преподобного Серафима Саровского, которую мне тайком передал один из них. В следующий раз я побывал в Москве в 1988 году в связи с празднованием тысячелетия Крещения Руси как член ватиканской делегации, возглавляемой кардиналом Казароли, и имел честь обратиться с приветственным словом к Патриарху Пимену в одном из кремлевских залов.
-Хорошо известно, что вы близко знакомы с Патриархом Алексием II. В ходе настоящего визита вы приняли участие в торжествах по случаю дня тезоименитства предстоятеля РПЦ. Расскажите, пожалуйста, когда вы с ним познакомились?
-Да, нас с Патриархом Алексием связывает глубокая многолетняя дружба. Я познакомился с ним, когда он был митрополитом Таллинским, и мы много вместе потрудились в служении Евангелию. Он был председателем Конференции европейских Церквей, а я – председателем Европейской конференции католических епископов. В то время, когда Европа была еще разделена, мы совместно организовали в 1972 году в Шантильи (недалеко от Парижа) первую экуменическую ассамблею всех европейских Церквей. У нас немало общих воспоминаний, которые и сегодня не утратили своей яркости.
-В начале 90-х – когда отношения между Римско-Католической и Русской Православной Церквами обострились – вы приезжали в Москву и встречались с Патриархом. Сегодня, спустя 15 лет, могли бы вы оценить роль такой "неофициальной дипломатии", основанной на личной дружбе иерархов, в разрешении конфликтных ситуаций? Как бы вы оценили динамику развития отношений Рима и Москвы за последние полтора десятилетия?
– За время пятнадцатилетнего патриаршества Алексия II я бывал в Москве два-три раза, и каждый раз он неизменно по-дружески принимал меня, несмотря на то, что официальные отношения между нашими Церквами были омрачены. Искренне сожалея о недоразумениях и взаимном непонимании, тревоживших наши общины, никто из нас двоих никогда не ставил под вопрос необходимость братского сотрудничества, особенно же – в это последнее время, когда все христиане, во взаимном уважении к традициям, призваны защищать истинные ценности Евангелия. Это убеждение разделяет и митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, с которым я знаком более 25 лет.
Безмерные испытания, перенесённые за веру как Православной, так и Католической Церковью в Советском Союзе, придают особую силу и глубину совместному свидетельству, которое наши две Церкви призваны предложить сегодня, перед лицом огромных общественных изменений во всем мире.
Я имел возможность долго общаться с группой, состоящей примерно из пятидесяти студентов МГИМО, и был потрясен их заботой о социальной справедливости и согласием с положениями замечательного документа –"Основ социальной концепции Русской Православной Церкви", принятых в августе 2000 года Архиерейским Собором РПЦ.
Чем более Церковь проникается проблемами своего времени, тем более она должна являть свой исконный, первозданный облик. Современный человек, часто разочарованный в своей деятельности, очень многого ждет от Церкви, гораздо более того, что он сам порой способен выразить словами. Именно поэтому Церковь должна опираться только на "силу Евангелия", используя прекрасное определение апостола Павла.
Если бы Церковь учила людей только тому, чему они сами могут научиться, она вскоре стала бы весьма незначительной, неинтересной и – более того – она бы перестала быть Церковью.
-Хочу задать вам последний вопрос не только как опытному церковному дипломату, но и как к человеку, на протяжении четырнадцати лет возглавлявшему Папский совет "Справедливость и мир". Что в первую очередь может сказать Церковь – и Католическая и Православная – современному миру, который, как кажется, стоит на грани новых, возможно, глобальных конфликтов?
-Во всех своих церковных миссиях, перед лицом конфликтных ситуаций и страданий, я всегда обнаруживал истинные знаки надежды. Человек в своей нищете опускается вниз, но милость Божия, нисходя еще ниже, как бы подхватывает его и возвышает: икона Воскресения Христова, изображающая Его нисходящим в ад, чтобы вернуть человеку его первозданное достоинство, очень хорошо показывает, что Воплощённая Любовь сильнее всего. Вспомним евангельскую притчу о блудном сыне: человек может перестать быть сыном, но Бог не может перестать быть Отцом; бесконечно, беспредельно – Отцом.
Кардинал Роже Эчегарай родился в сентябре 1922 года в баскской семье во французских Пиренеях. Священником стал в 1947 году. С 1962 года исполнял обязанности секретаря Французской епископской конференции, в 1970 – назначен викарным епископом Парижского архидиоцеза. Позже Роже Эчегарай стал архиепископом Марсельским и президентом Французской епископской конференции. В 1984 году возглавил Папские советы "Справедливость и мир" и "Единое сердце". В 1998 году кардинал возглавил специальный комитет по подготовке к юбилейному 2000 году. После 2000 года Роже Эчегарай представлял Папу в различных дипломатических миссиях в качестве чрезвычайного представителя Ватикана.
Источник: Благовест-инфо
