Вопрос об отношении Церкви к государству есть вопрос исключительно христианский. В древнем языческом мире, как греческом, так и римском, не существовало понятия религиозной свободы, так как государство было единственным устроителем и распорядителем религиозных обрядов и церемоний почитания тех богов, которых чтило государство. Государство было такой силой, которая поглощала всякую личную и религиозную свободу.
Римские императоры были первосвященниками, и они сделались полновластными распорядителями религии в Римской империи.
С приходом в мир и с основанием христианской религии совершенно изменилось понятие о религиозной свободе. С этих пор и был поднят вопрос об отношении христианской Церкви к государству.
Церковь, реализуясь в мире, привносит в него свои нормы, по которым учреждает и регулирует христианскую жизнь, отличную от всякой другой по самому своему устройству.
Из самого понятия о Церкви Христовой как самобытном религиозном обществе, обладающем собственными силами и средствами организации и поддержания своего внутреннего порядка, с необходимостью вытекает ее правоспособность к внутреннему само-устройству и самоуправлению. Эту правоспособность Церковь доказала на деле. Все порядки ее внутренней организации заведены ею самою, без всяких внешних пособий в тот период ее жизни, когда она была преследуема государством. Согласно непреложному свидетельству Слова Божия и Преданию Церкви - ей искони принадлежит автономность, и регулирование ее внутреннего распорядка какою-либо внецерковнoй властью прямо осуждается Христом (Мф. 20:25, 26; Лк. 20:25). Пока Церковь существует на земле, она не может не пользоваться для достижения своих целей земными средствами. Отсюда необходимо точно определить отношение между Церковью и государством как организацией, распоряжающейся земными благами.
Вопрос об отношениях Церкви и государства - это вопрос жизненно важный, в частности потому, что жизнь не определяется идеалистическими воззрениями отдельных лиц или течений на эти отношения. Догматические места из Священного Писания, относящиеся к данному предмету, далеко не достаточны, чтобы на их основании создать единую систему регулирующую взаимоотношения Церкви и государства, поскольку в действительности государств много, и каждое из них имеет свой индивидуальный, исторически сложившийся характер, а Церковь Христова одна, и существенные основания ее жизни и деятельности неизменны. Поэтому реально никакая теория не удовлетворит потребности всех государств, с различными политическими, социальными, экономическими системами управления.
От Христа его ученики не получили твердой системы правил, определяющих отношение Церкви к государству. Христос учил воздавать кесарево кесарю и Божие Богу (Мф. 22:21). Смысл этих слов, говорит проф. Павлов, тот, что у христиан сверх обязанностей к государству, есть отношения к Богу, составляющие особую сферу нравственных отношений, где исключительно господствует закон Божий, а не человеческий, не государственный. "Таким образом, все христианское вероучение, и нравоучение, все относящееся к христианскому богопочитанию, священнодействию и внутренней церковной дисциплине, насколько она вытекает из существа самой Церкви и представляется необходимою для достижения Церковью своей задачи - все это ведается безраздельно церковной властью. Государство не призвано и совершенно некомпетентно в таких делах" .
Церковь существует в мире, но она не от мира, поэтому Церковь не государство в государстве. Ее сфера деятельности - чисто церковная проповедь и забота о чистоте веры и нравственности; таинства и богослужение; управление органами церковной власти: епископов, соборов, церковных учреждений; дисциплинарные установления для духовенства и мирян согласно нормам канонического права; церковный суд по нарушениям церковного порядка; забота о церковном имуществе. Так, вся догматическая, каноническая, административная и духовная области церковной жизни должны до скончания века находиться в руках самой Церкви. Все остальные - политическая, экономическая, административная стороны жизни в каждой стране принадлежат государству.
Господь Иисус Христос, Владыка неба и земли, в Своей земной жизни подчинялся земному порядку, повиновался и носителям государственной власти. В Своих словах Пилату: "Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше" ( Ин. 19:11), Иисус Христос показал ему Небесный источник всякой земной власти, прибавив также, что кесарево кесарю, Божье Богу (Мф. 22:21). Апостол Павел ясно говорит, что нет власти не от Бога (Рим 12:1-7; см. также: 1 Пет. 2:13-16; 1 Тим. 2:2). Разница между Церковью и государством та, что Церковь была создана Христом непосредственно, как Его Царство не от мира сего, а государство было даровано Богом, как жизненный строй в мировой истории. Церковь одна и единственна, и она принадлежит ее Создателю, государств же в истории много, и они разнообразны по своим политическим, социальным, экономическим чертам. Природа Церкви отлична от природы государства. Для достижения своих целей Церковь прибегает к религиозным и нравственным средствам, а государство может применять и физическое насилие, когда посчитает нужным.
Каноны церковные, во избежание смешения церковных и государственных дел, требуют того, чтобы в делах церковных и гражданских было полное понимание того, что есть Божие и что есть кесарево. Так, 84-е правило Св. Апостолов требует от священнослужителей уважительного отношения к власти, а Апостольские правила 81-е и 83-е запрещают совмещение, т.е. исполнение одним и тем же лицом, должностей гражданских и церковных, так как дело Божие должно производиться отдельно и независимо от действий власти гражданской, как раздельные по существу дела Божии и дела кесаря.
Так, 6-е правило Св. Апостолов ясно указывает, что ни епископ, ни священник или диакон, как воины Христовы, не должны заниматься никакими светскими делами, которые не совмещаются с их духовной службой в Церкви. Апостольское правило 81-е прибавляет к вышесказанному запрет для священнослужителей вступать в народное управление. Эти правила обусловлены тем, что Основатель Церкви, Сам Иисус Христос, учил не принимать на себя дела народные и государственные, так как Его Царство не от мира сего (Ин. 18: 36). Православная Церковь никогда не разрешала своим пастырям совмещать в одном лице две разные по природе власти - духовную и светскую.
Апостольское правило 83-е запрещает духовным лицам заниматься воинскими делами, правило 3-е Четвёртого Вселенского Собора запрещает заниматься мирскими делами "ради гнусной прибыли", игнорировать при этом Божье служение. Апостольским правилом 30 запрещается привлекать светскую власть для получения чина епископа. Такое явление считается равносильным симонии (Ап. 29).
Как духовная власть Церкви имеет свое божественное происхождение и свои священные правила, так и законная государственная власть в гражданском обществе проистекает от Бога, и она имеет свои права (Рим. 13:1,2,4). Слова Спасителя "кесарево кесарю и Божие Богу" (Мф. 22:21) ясно выражают различие духовных и гражданских прав и обязанностей Церкви и государства. Если же государство вторгается в духовную область и действует при этом не согласно с духом и учением Церкви, то верующим во Христа остается только страдать, что они и делали в первые три века после основания христианской Церкви и до той эпохи пока Церковь не соединилась с государством при императоре Константине Великом. С этого времени фактически и возник вопрос о взаимоотношениях Церкви и государства .
Церковь, в отличие от государства, руководствуется тем, что она имеет свои особенные цели, может осуществлять их своими средствами; пути ее не одни с путями государства, она может развиваться без признания ее государством. Находясь в союзе с государством, Церковь подчиняется ему во внешнем своем положении, в политических и гражданских правах, но свое внутреннее право, свою внутреннюю организацию она вырабатывает из себя и может осуществлять это право, как осуществляла в первые три века своей истории без признания со стороны государства. Будучи по своей природе различны, Церковь и государство, тем не менее, могут сосуществовать рядом, в союзе друг с другом, не уничтожая своей независимости.
Известный принцип, данный самим Иисусом Христом, что кесарю нужно отдавать только то, что кесарево, а Божие следует отдавать Богу (Мф. 22:16-21), говорит о том, что Господь вполне отделил духовно-религиозные дела от гражданских, внутреннего духовного человека от человека светского. По ап. Павлу (Рим. 13:1), обе власти от Бога установлены, только духовная власть заведует делами религии и совести, а светская заботится о внешнем благосостоянии человека. Но обе власти действуют на одного и того же человека, поэтому они не обходятся без точного определения взаимных прав и отношений. В случае столкновений власти духовной и светской, апостолы определили так, чтобы дело Божие имело преимущество перед делом человеческим (Деян. 4:19)
Обращение императора Константина Великого в христианскую веру совершились тогда, когда стало ясно, что римское язычество отжило свой век, а христианство представляло собой свежую и несокрушимую силу. Приняв "крест", Константин Великий не только сам склонился на сторону христианства, но весьма решительно возвещал его римлянам.
Характерно, что после Никейского Собора (325 г.), который был созван императором Константином для решения вопросов веры, он сам говорил о себе, что "поставлен от Бога епископом дел внешних" .
Отношение Константина к Церкви послужило основанием и вместе с тем и образцом дальнейшего развития отношений к ней всех византийских императоров, как с хороших сторон, так равно и дурных. Все последующие императоры (кроме Юлиана Отступника) были христианами, и они употребляли все меры к искоренению язычества и введению христианства среди народов Римской империи.
Уже в деятельности первого христианского императора Константина Великого по отношению к Церкви было заложена идея, которая фактически заявила себя во всех постановлениях его преемников и выразилась затем, как руководящий принцип, в законодательстве императора Юстиниана. Суть ее сводится к тому, что "существенная часть императорской власти состоит в том, чтобы покровительствовать Церкви, предохранять церковную жизнь от ересей и расколов, развивать ее внешнюю сторону путем законодательств, и на данном основании приводить Церковь в гармонию с государственным порядком" .
Император Юстиниан I (527-563) был первым, кто законодательным путем определил отношение гражданских властей к Церкви. В предисловии к шестой новелле Юстиниан говорит: "Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое (священство, церковная власть) заботится о божественных делах, а второе (царство, государственная власть) руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу" . Это признание равноправности и одинакового происхождения от Бога обеих властей, духовной и светской, высказывали и последующие императоры.
Отношения между духовной и светской властью должны быть точно такими же, в каких находятся душа и тело. Как в организме человека неразрывно связаны душа и тело, так и в организме империи необходимы две власти: духовная и светская. Император и патриарх должны находиться в гармонии между собой. Благополучие подданных, правильное течение их жизни возможны только тогда, когда священство и императорство находятся в согласии между собой. По Юстиниану, "когда и Церковь со всех сторон благоустроена, и государственное управление держится твердо, то возникает добрый союз Церкви и государства для блага человечества" .
Согласное действование духовной и светской власти было принципом столько же государства, как и самой Церкви. Святой Феодор Студит пишет императору Никифору: "Бог даровал христианам два высших дара: священство и царство, посредством которых земные дела управляются подобно небесным". Можно говорить и об образовании христианского государства, так как церковные законы, по Юстиниану, имели такую же силу в государстве, как и государственные. "Мы принимаем догматы веры, как слово Божие, а церковные постановления блюдем, как государственные законы" .
Восточная Церковь признавала права императора в церковных делах вполне правомочными и целесообразными. Императоры, как верховные защитники и покровители Церкви и блюстители ее внешнего порядка, получали даже особую религиозную санкцию церковных прав в акте священного миропомазания, как императоры-первосвященники .
Об отношении Церкви к императору говорит известный канонист Вальсамон: "Императоры, как и патриархи, должны почитаться учителями в силу сообщенного им помазания священным миром. Отсюда происходит право благоверных императоров поучать христианский народ, и, подобно архиереям, кадить в Церкви. Слава их состоит в том, что они подобно солнцу, освещают блеском своего православия всю вселенную. Сила и деятельность императора простирается и на душу и на тело подданных, тогда как патриарх есть только духовный пастырь" .
Еще решительнее в пользу императорской власти в Церкви выражался в ХIII веке Болгарский архиепископ Димитрий Хоматин: "Как древние римские императоры подписывались "Понтифекс Максимум", так и настоящие имеют такой же авторитет, в силу получаемого ими священного миропомазания. Как Искупитель наш, помазанный Духом Святым, есть верховный наш Первосвященник, так справедливость требует, чтобы император, помазанник Божий, наделен был благодати первосвященства" . Не удивительно, что власть императора, которому так усердно льстили придворные, очень часто находила поводы к грубому насилию или излишним притязаниям. Многие императоры считали для себя возможным и даже должным предписывать Церкви догматические или канонические изменения, старясь навязать их своим подчиненным и иерархии. Достаточно вспомнить сына Константина Великого Констанция, который пытался возвести арианство в степень общегосударственной религии.
Но Церковь в общем противилась вмешательству императоров в ее жизнь, несмотря на множество льстецов. Все усилия императоров уничтожить путем насилия иконопочитание или, впоследствии, соединить Восточную и Западную Церкви остались безуспешными.
Не всегда могли императоры безнаказанно нарушать и церковные законы. Принцип, что император не подлежит законам, не имеет силы в области церковного права, где нет места превозношению властью. Так, патриарх Арсений, согласно канонам, провозгласил отлучение императора Михаила Палеолога как убийцы. Подобное случилось и с императором Львом Философом, который был отлучен за четвертый брак .
Вообще в Византийском государстве признано было, как основной принцип, что между государством и Церковью, как между телом и душой, должно быть постоянное взаимодействие. Этот принцип довольно ясно выражен в предисловии к шестой новелле Юстиниана, принятом в церковный Номоканон, а именно, что "два великих дара даны человеку Божественной милостью: священство и царское достоинство, первое служит божественному, второе управляет человеческим. Оба происходят из одного и того же источника и служат украшением человеческой жизни". О таком же принципе говорит и Эклога других императоров: "Патриарх есть живое отображение Христа, представляющее истину и в слове и в деле. Его задача есть попечение и спасение вверенных ему душ. Ему принадлежит учительство и неустрашимая защита истины и догматов перед императором. Он только один имеет право объяснять догматы, учение отцов и соборов. Император и патриарх, мирская власть и священство, относятся друг к другу, как тело и душа, и, сообразно существу человека, оба необходимы для благоденствия подданных. На согласии той и другой власти утверждается высшее благо государства" .
Проф. Павлов как бы подводит итог тому, как определялись взаимные отношения между государством и Церковью:
1. Император, как глава государства, есть верховный покровитель и защитник Церкви. Но, как член Церкви, он подчиняется ее законам наравне со своими подданными.
2. Во внутренних делах Церкви император не имеет решающего авторитета. Он только поддерживает единство внутренней церковной жизни. Он возводит догматические определения Соборов в общеобязательные государственные законы, а еретиков и раскольников карает, как государственных преступников.
3. Императору принадлежит право:
а) созыва Вселенских Соборов, определения которых должны быть обязательны для всей Церкви;
б) избрания на высшие церковные должности, особенно патриарха, одного из трех кандидатов;
в) возведения епископских кафедр в ранг митрополичьих, согласно политическому значению городов;
г) наблюдения за общим ходом церковных дел, особенно за нравственным поведением церковнослужителей .
А общие основания отношения Церкви к государству представляются таким образом.
1. Церковь, по ее учению, имеет непосредственное божественное происхождение, и поэтому она имеет божественное право действовать сообразно своему внутреннему существу и по своему назначению, независимо от какого-либо светского авторитета по времени и месту. Церковь была образована и развивалась во враждебной ей Римской империи, но всегда и везде требовала, чтобы "Божие принадлежало Богу". По учению Церкви, светская власть установлена Богом, и ее повелениям должны подчиняться все граждане. Повиновение светским законам не должно, однако, стоять в противоречии закону Божию.
2. Церковь имеет неизменное в своих основаниях устройство, тогда как устройство государств есть только продукт истории. Таким образом, Церковь, имея дело не с одним государством, но с государствами, может существовать, жить и развиваться при любых государственных и политических системах, согласно своему собственному церковному праву. Конечно, в свободной стране - жить свободно, в антирелигиозном государстве - как Церковь страждущая.
Принцип симфонии императора Юстиниана: Церковь и государство не должны быть враждебны друг другу; кесарево и Божие не должны быть в конфликте, но в полной гармонии и согласии, друг другу помогая, но не упраздняя самостоятельности и свободы каждого в его собственной автономной области. Это и есть "симфония" по официальной терминологии. Этот термин впервые использован в предисловии к шестой новелле императора Юстиниана. По ней Церковь и государство как бы два божественных дара человечеству, т.е. два порядка вещей, вытекающих из единого источника, учредивших их воли Божией, и потому, во имя послушания этой воле, должны быть в полном согласии между собой. Церковь ведает делами божественными, небесными, государство - человеческими, земными. Но в то же время государство всемерно заботится о хранении церковных догматов и чести священства. А священство вместе с государством направляет всю общественную жизнь по путям, угодным Богу. В Эпанагоге (IX век) единство Церкви и государства уподобляется единству человека, состоящего из души и тела; император управляет телом, патриарх - душой. Такое единство служения может быть понято, как идея воцерковления государства.
В действительности Восточной Церкви при попытке культивировать теократическую идею христианского государства пришлось дорого заплатить за свою поддержку императоров. Допуская их, как членов Церкви, к участию во внутренних делах церковной жизни, она позволяла вносить в свою жизнь грубое насилие, исходившее от государства. Тем более, что сама симфония, как союз Церкви с государством, имел место в государстве, где Церковь представлялась только частью государственной жизни. Христианского совершенства не было ни в Церкви, ни в государстве. Сила власти светского государства подчинила себе церковную сторону жизни. Церковь, однако, постоянно боролась за чистоту веры, нравственности, администрации и свою свободу. Достаточно вспомнить: св. Афанасия, св. Максима Исповедника, монахов иконоборческой эпохи, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, патриарха Николая Мистика, запретившего императора Льва Мудрого за четвертый брак, патриарха Арсения, отлучившего императора Михаила Палеолога за узурпацию власти, патриарха Иосифа, не признавшего Лионскую унию (1274), св.Марка Ефесского, не принявшего Флорентийской унии (1439), и множество других подвижников, защитников Православия от насилия тиранов императоров .
Юстиниан признавал равноправное положение двух властей - духовной и светской в государстве. И в этом все зло Юстиниановой системы, говорит иеромонах Михаил , ибо он смотрел на Церковь, как учреждение, основанное Богом, но учреждение, живущее в его государстве. Церковь должна стать правовым учреждением и войти в государство, как его часть . Ведь государство - общее, Церковь - часть. Ошибка Юстиниана состояла в том, что Церковь не может быть равна государству, так как она всегда есть Царство не от мира сего (Ин. 18:36).
Государство при Юстиниане было далеко от того, чтобы перевоплотиться в Церковь. Но несмотря на это, Юстиниан счел нормальным регламентировать всю церковную жизнь наравне с гражданской, изменяя церковную дисциплину, будто бы на основании церковных канонов. Церковь оказывается на службе у государства, когда церковные каноны становятся равносильны гражданским законам. Но этого не случилось.
Преемники Юстиниана поняли, что не земное царство должно давать закон для Царства Божия, и что кесарево должно преклониться перед Божиим. Итак, на место системы императора Юстиниана встала новая, которую можно назвать системой воцерковленного государства. В государстве, управляемом от Бога, где император - делегат Божий, там государственный принцип не может превалировать над церковным. Церковь должна быть впереди государства, а следовательно, церковный канон впереди гражданского закона. Канон - высшая власть в государстве, как выражение высшей божественной воли .
Таким образом, по воззрению Византийской Церкви, обе власти, как духовная, так и светская, одинаково происходят от Бога и в Нем имеют начало своего бытия. Поставленная в мире, церковная власть обязана свято и нерушимо хранить вверенный ей залог Христового учения и всего домостроительства спасения. А гражданская власть должна согласовывать с христианской истиной свои распоряжения о временных благах государства и отнюдь не должна делать ничего такого, что явно противоречит, нарушает или разрушают постановления Церкви. В этом отношении как церковная, так и гражданская власти одинаково подчинялись высшей богооткровенной христианской истине. Со времени Константина Великого, и кончая последним императором из Палеологов, три главные положения определяли отношения Церкви и государства:
1. Признание двух властей - духовной и светской и их равноправного положения в государстве.
2. Их взаимное согласие в области действования на подданных.
3. Признание за церковными канонами, а тем более за догматами не только равной силы с законам государственными, но и превосходства пред ними, в случае столкновения между Церковью и государством .
Принцип симфонии был одним из основополагающих в христианской теократии. В настоящее время практическое применение этой теории невозможно. Государство стало совершенно иным по сравнения с Церковью. Государство теперь, как и вся культура, глубоко секуляризировано, оно стало чуждым и даже враждебным Церкви. Эпохи Реформации, Возрождения, Гуманизма, Просвещения, Революций - все эти этапы исторической эволюции Европы эмансипировали государство от союза с Церковью, возобновили с новой силой восстание "плоти на дух", отбросили окончательно идею "симфонии", заменив ее секуляризованной культурой в светском государстве. В восточной Европе "симфония" была уничтожена мусульманской Оттоманской империей, покорившей в 1453 году Константинополь и все, кроме России, православные государства. Религии и Церкви в современном правовом государстве отводится место наряду с другими общественными и культурными организациями, хотя в некоторых странах, например в Греции, Церкви, благодаря ее истории, отводится привилегированное место. Церковь еще иногда осознается как некий организм особого ранга. Однако в большинстве государственных конституций провозглашается отделение Церкви от государства. Это отделение основывается на том, что религия это "частное дело" отдельных лиц.
Перед революцией 1917 года в России Предсоборная Комиссия представила такой проект взаимоотношений Церкви и государства: "В отношении Православной Церкви, Самодержавная Власть действует в согласии с признанным ею Всероссийским церковным собором, постоянным Священным Синодом и предстоятелем Православной Российской Церкви - Патриархом". Эта своего рода "симфония", была вскоре уничтожена революцией.
В современных конституциях большинства государств Церковь, как религиозная община, приравнивается ко всякого рода другим зарегистрированным и легализированным обществам, как самоуправляющий организм корпоративного характера. Для Церкви в любом государстве самоуправление это равносильно ее каноническому праву с полной внутренней свободой жизни и деятельности по Евангелию и своим внутренним законам. Там, где современное правовое государство обеспечивает Церкви (по конституции) ее внутреннюю каноническую свободу, там Церковь и в светском, даже секулярном, отделившимся от Церкви, государстве, может жить и исполнять свою догматическую, сакраментальную, моральную и миссионерскую деятельность наиболее удобным для себя способом. Здесь нет прежней "симфонии" с государством, нет мощных пособий от государства для церковной миссии, но нет и вражды и гонения на Церковь. Уже только один благожелательный нейтралитет государства есть большое благо для Церкви. Таким образом, говорит Карташов, современное правовое государство, если оно не страдает скрытым или явным антирелигиозным фанатизмом, должно быть признано, относительно говоря, нормальным условием жизни Церкви наших дней, что и является наилучшим компромиссом .
Православная Церковь, опираясь в своей жизни и деятельности на свое внутреннее устройство, на заповеди Иисуса Христа и учение святых Апостолов, Святое Предание и каноны Церкви, может существовать для спасания мира в любом государстве и в любом месте, при любых политических, социальных и экономических системах и на все времена, не изменяя своей божественной природы и божественного происхождения до скончания века, и "врата ада не одолеют" Единую, Святую, Православную Церковь.
Литература
1937 Карташов А.В., проф. Церковь и Государство. - Варшава. Синодальная Типография.
1880 Курганов Ф. А. Отношения между церковною и гражданскою Властью в Византийской империи. - Казань. Типография Императорского университета.
1902 Михаил, иеромонах. Две системы отношений церкви к государству // Православный Собеседник. Июль-Август.
1902 Павлов А.С. Курс церковного права. - Сергиев Посад.
Павлов А.С. Курс церковного права. - Сергиев Посад, 1902. С. 467.
Там же. С.467.
Курганов Ф.А. Отношение между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. -Казань, 1880. С. 38.
Павлов А.С. Указ. соч. С. 467.
Курганов Ф. А. Указ. соч. С. 61.
Там же. С. 70-71.
Курганов Ф.А. Указ. соч. С. 72-74.
Павлов А.С. Указ. соч. С. 469.
Там же. С. 468.
Там же. С. 469.
Курганов Ф.А. Указ. соч. С. 470, 471.
Там же. С. 471, 472.
Курганов Ф.А. Указ. соч. С. 473, 474.
Карташов А.В., проф. Церковь и Государство. - Варшава, 1937. С. 6-8.
Михаил, иером. Две системы отношении Церкви к Государству // Православный Собеседник. 1902. Июль-Август. С. 28.
Там же. С. 29.
Михаил, иером. Указ. соч. С. 28.
Курганов Ф. А. Указ. соч. С. 89, 90.
Карташов А.В. Указ. соч. С. 13.
Официальный сайт Украинской Православной Церкви, 24 марта 2003г.
[оригинал статьи]
