В этой публикации представлены разные – и, вероятно, не исчерпывающие все имеющиеся – точки зрения на предысторию, значение и последствия событий 60-летней давности.
60 лет назад во Львове на собрании духовенства в кафедральном соборе св. Юра (св. Георгия Победоносца) было объявлено о ликвидации Брестской унии 1596 г. и присоединении греко-католиков Западной Украины к Русской Православной Церкви. Украинская Греко-Католическая Церковь никогда не признавала законности Львовского "собора" и отметила 60-летие этого события как скорбную дату, ознаменовавшую уход этой общины в подполье более чем на сорок лет. Со своей стороны, Украинская Православная Церковь (в юрисдикции Московского Патриархата), как и прежде, считает Львовский "собор" 1946 г. важнейшим позитивным событием церковной истории. Видимый триумф православия в Галиции оказался, по историческим меркам, недолгим – сегодня православные здесь снова в меньшинстве.
Уния в Галиции была введена более чем через сто лет после заключения унии Брестской (1596). Заключил её тогдашний Львовский епископ Иосиф Шумлянский, до этого трижды переходивший в католичество и трижды возвращавшийся в православие, а в четвёртый раз — не без нажима со стороны польских королей — в 1700 г. подписавший, вместе с частью галицкого духовенства и мещан, унию. Имеются сведения, что епископ Иосиф стал католиком ещё в 1681 г., но в течение девятнадцати лет не решался открыто объявить об этом. Правда, существует и легенда о том, что перед смертью Иосиф завещал крупную сумму денег одному из православных монастырей, просив при этом молиться за него, ушедшего в унию "по слабости".
Переход под омофор Папы Римского был воспринят галичанами далеко не единодушно. Дольше всех удержались в православии монастыри — в частности Манявский скит, с которым была связана деятельность известного антикатолического полемиста монаха Иоанна Вишенского. Эта обитель оставалась православной вплоть до её закрытия австрийскими властями в конце XVIII в.
Однако постепенно, при поддержке польских властей, православие было почти полностью вытеснено из Галиции. Замойский синод, состоявшийся в 1720 г. по инициативе униатского митрополита Льва Кишки, закрепил введение в церковный обиход некоторых латинских обычаев (в частности, священникам предписывалось стричься и брить бороду, а на Литургии вводился звон колокольчиков — как на латинской Мессе). Самый большой греко-католический монашеский орден — василиане — впоследствии реформировался иезуитами. Забегая вперёд, можно сказать, что к ХХ в. василианский орден, само название которого говорит о связи с великим восточным отцом Церкви Василием Кесарийским, стал оплотом "латинофильства" внутри Греко-Католической Церкви, тогда как чисто западный по происхождению орден редемптористов, монахи которого появились в Галиции в начале XX в., напротив, был проводником "провосточных" симпатий.
По мнению многих современных украинских историков, великим благом для греко-католиков стал переход галицких земель от Польши к Австрии в конце XVIII в. Управляя многонациональной империей, в которой немцы составляли меньшинство населения, Габсбурги не могли не проявлять терпимости по отношению к народам, оказавшимся под их скипетром. Именно при Габсбургах появился официальный термин "Греко-Католическая Церковь", при них же часть польских костёлов была передана греко-католикам. Австрийская администрация не была заинтересована в полонизации украинцев и латинизации их церковного обряда, и в сложившихся условиях Греко-Католическая Церковь, к которой, как уже говорилось выше, принадлежало практически всё украинское население Галиции, играла существенную роль в осознании этим народом своей идентичности.
В тот же "австрийский" период появилась и греко-католическая Галицкая митрополия с центром во Львове. Надежды на восстановление Киевской униатской митрополии, постепенно упразднённой в Российской империи, были утрачены, и в 1806 г. булла Папы Пия VII провозгласила создание новой церковной области.
В середине ХIХ в. — после так называемой "весны народов" 1848 г. — среди части галицких униатов стали возникать русофильские тенденции. Однако открыто порвал с католичеством и присоединился к православию, по имеющимся сведениям, только один священник — Иоанн Наумович. В "попустительстве" москвофилам был обвинён тогдашний Львовский митрополит Иосиф Сембратович, вынужденный в 1882 г. уйти на покой. Кафедру Иосифа занял его племянник Сильвестр, отмежевавшийся от москвофилов. В то же время состоявшийся при Сильвестре Сембратовиче Львовский синод (1891) воспротивился предложениям латинофилов ввести в Галиции латинский алфавит; синод также не поддержал инициативу иезуитов о введении обязательного целибата для греко-католического священства.
Крупнейший иерарх Греко-Католической Церкви митрополит Андрей Шептицкий, возглавлявший Галицкую митрополию в 1900–1944 гг., сумел соединить провосточные симпатии в обрядовой сфере с верностью Риму. Однако расположенность многих российских православных к этому иерарху скоро остыла — особенно после того, как по его инициативе и при его непосредственном участии была создана русская католическая иерархия во главе с экзархом Леонидом Фёдоровым (см. о нём в "ИиЖ" 10/93. — Ред.).
После окончания Второй мировой войны, когда на Западной Украине снова установилась советская власть, во Львове была создана так называемая Инициативная группа по воссоединению Греко-Католической Церкви с Православной Церковью, во главе которой встал известный униатский священник из Львова Гавриил Костельник. Уместно напомнить, что к тому времени во всём Львове была только одна православная церковь — св. великомученика Георгия (Мало-Георгиевская, или "Малый Юр"). К началу следующего, 1946 года инициативной группе удалось подготовить "собор" с целью расторжения унии. Назначенным инициативной группой делегатам "собора" — 216 священникам и 19 мирянам — предписывалось: "Ваше присутствие обязательно… Прибыть во Львов необходимо 7 марта 1946 года… вам необходимо явиться в мандатную комиссию… для получения мандата на собор и разрешения на ночлег и питание". По свидетельствам некоторых участников "собора", разрешение на ночлег и питание выдавали сотрудники МГБ.
Незадолго до "собора" двое членов инициативной группы — священники Антоний Пельвецкий и Михаил Мельник побывали в Киеве, где были тайно совершены их архиерейские хиротонии. О том, что среди них есть два епископа, рукоположенные в Православной Церкви, участникам "собора" было объявлено лишь после того, как 8 марта они проголосовали за воссоединение с "Всероссийской Православной Церковью в Советском Союзе". Интересно, что если во время торжеств, посвящённых 20-летию "собора", тогдашний архиепископ (впоследствии митрополит) Львовский и Тернопольский Николай (Юрик) — сам бывший греко-католический священник — сказал в своём докладе, что решение о воссоединении было принято единогласно, то уже десять лет спустя, в 1976 г., он публично сообщил участникам юбилейных торжеств следующее: "Поскольку большинство делегатов голосовали за проект о. д-ра Г. Костельника и другого проекта никто из присутствовавших не выдвигал, проект приобрёл законную силу и был объявлен как решение участников собора". Из двенадцати выступавших только один — священник В. Лесюк — высказался против немедленной ликвидации унии.
На следующий день Божественную Литургию в кафедральном соборе совершил представленный делегатам накануне новый православный епископ Львовский Макарий (Оксиюк, впоследствии — митрополит Варшавский и всея Польши). За богослужением епископ Макарий читал текст отречения от догматов католической веры и приводил делегатов к присяге на послушание Православной Церкви. Участники "собора" повторяли слова присяги вслух. В тот же день специальным самолётом из Киева во Львов прибыл патриарший экзарх Украины — митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов), которому о. Гавриил Костельник передал свои полномочия председателя "собора".
Каноничность Львовского "собора" никогда не признавалась Римом. Действительно, на нём не присутствовал ни один униатский епископ (митрополит Андрей Шептицкий к тому времени скончался, его преемник Иосиф Слипый и другие епископы были арестованы). Не вполне законным считали и считают этот "собор" и некоторые православные богословы. Например, один из украинских епископов в юрисдикции Московского Патриархата говорил в частной беседе с автором этих строк, что из-за отсутствия епископов то собрание духовенства во Львове не могло именоваться собором. Вместе с тем, по мнению этого архиерея, для перехода священников и мирян из униатской Церкви в Православную никакого особого собора и не требовалось, так что решения львовского собрания были вполне правомочны.
В начале апреля 1946 г. группа участников "собора" во главе с о. Гавриилом Костельником отправилась в Киев и Москву. В ходе этого визита Патриарх Московский Алексий I возвёл о. Гавриила в сан протопресвитера. Через два года, весной 1948-го, о. Гавриил участвовал в проходившем в Москве совещании глав и представителей Автокефальных Православных Церквей, приуроченном к 500-летию автокефалии Русской Православной Церкви, на котором выступил с довольно резкими антикатолическими докладами. А осенью он был убит во Львове — по официальной версии, украинским националистом (заметим: выстрелив о. Гавриилу два раза в голову, убийца тут же застрелился сам).
В 1950 г. по инициативе архиепископа Львовского Макария состоялась Архиерейская конференция по вопросам православной обрядности. Православные архиереи Западной Украины приняли так называемые "16 пунктов", выполнение которых было, по их мнению, необходимо для "полного очищения богослужебного чина от различных латинских наслоений". В этой связи важно напомнить, что полная унификация богослужебного обряда так и не была проведена. Выступая на торжественном акте, посвящённом 20-летию Львовского "собора", архиепископ Таллинский и Эстонский Алексий (ныне Патриарх Московский и всея Руси) говорил: "Ясные следы этого воздействия (то есть воздействия западной традиции) можно видеть теперь в церковном обиходе бывших униатов Галиции: во внутренней обстановке храмов, в иконографии, в богослужениях, во внешних формах совершения таинств церковных, в церковных напевах и в некоторых других сторонах обрядности. Что же, спешит Матерь-Церковь устранить эти следы строгими предписаниями? Не только не спешит, но и не желает этого делать, зная, что они прочно вошли в быт церковный и стали органическим выражением православной веры".
Гостю из Москвы, оказавшемуся в начале 80-х в на богослужении в приходе тогдашней Львовской епархии, было непросто осознать, что он находится в православном храме: бросались в глаза отличия в покрое священнических фелоней, но, пожалуй, больше всего — короткие стрижки и бритые подбородки клириков. Рассказывали, что некоторые выпускники российских семинарий приезжали на сельские приходы в Галиции при бородах, но прихожане категорически отказывались принять таких священников. Интересно, что уже в последнее время, после легализации УГКЦ, когда "восточный" внешний вид перестал ассоциироваться с влияниями извне, бородатых священников в Греко-Католической Церкви стало больше.
По мнению некоторых историков, инициатива ликвидации униатской Церкви на Западной Украине принадлежала Сталину и его окружению. Другие считают, что идея воссоединения галицких греко-католиков с РПЦ пришла вождю "с подачи" Московской Патриархии. Так или иначе, насаждение православия в послевоенной Галиции с участием сталинских репрессивных органов, не менее насильственными методами, чем насаждение унии в XVIII в., сильно скомпрометировало Православную Церковь в глазах западных украинцев. Некоторые православные остро ощущали грех соучастия в гонениях на инославных братьев. Известный мемуарист Анатолий Свенцицкий открыто заявлял, что гонения, обрушившиеся на РПЦ в годы правления Хрущёва (тогда было закрыто более половины всех приходов на территории СССР) стали расплатой за соучастие в этом грехе.
К 70–80-м гг. прошлого века религиозная ситуация на западноукраинских землях относительно стабилизировалась. Официально унии не существовало, но подпольная Греко-Католическая Церковь продолжала окормлять своих чад. Скрытые церковные структуры включали в себя около десяти епископов, несколько сот священников, тысячи активных мирян; действовали нигде не зарегистрированные монашеские общины. Органы КГБ, судя по всему, были осведомлены об этом, но арестовывали только "чересчур активных". Один из греко-католических епископов — викарий Ивано-Франковской епархии Павло Васылик даже рукополагал подпольных католических священников восточного обряда для России. Пример "соблюдения перемирия" — случай, произошедший в те годы в одном из нелегальных женских монастырей. Монахиня ушла из обители, вышла замуж, а потом подала на игуменью иск о разделе имущества — дома, купленного для монашеской общины на общие, в том числе и её личные, деньги. Никаких репрессивных мер по отношению к монашествующим со стороны органов КГБ этот скандал не спровоцировал.
С "перестройкой" ситуация резко изменилась: греко-католики заявили о своих правах. 1989 год стал началом их активной борьбы за легализацию. Папе Иоанну Павлу II было передано послание Патриарха Московского Пимена с предложением найти решение, устраивающее и православную, и католическую стороны. На пресс-конференции в Москве митрополит Киевский Филарет (Денисенко) говорил: "По-разному можно отнестись к Львовскому собору. Говорят, что это собор “неканонический”, что он проходил “не в демократических условиях” и поэтому незаконный. Не будем спорить о том, канонический он или неканонический…" На той же пресс-конференции иерархи РПЦ признали, что на долю Греко-Католической Церкви выпали тяжёлые гонения со стороны сталинского режима, но тут же оговорились, что не менее тяжёлая судьба была в те годы и у Православной Церкви.
Одной из поворотных дат в истории УГКЦ стало 29 октября 1989 г., когда греко-католики, до этого собиравшиеся на богослужения под открытым небом возле одного из львовских храмов, захватили Преображенскую церковь — самую большую во Львове. Захват происходил так. Один из клириков Преображенского храма, священник Ярослав Чухний, заранее сообщил греко-католикам о своей готовности перейти в их Церковь. В назначенный день в храм пришла группа греко-католических активистов, которые оказали "физическую" поддержку о. Ярославу: после того как он помянул в ектенье Папу Римского, они вошли в алтарь и воспрепятствовали настоятелю храма прервать службу.
Официальные переговоры между Московской Патриархией, Ватиканом и греко-католической иерархией, проходившие в начале 1990 г. в Москве и во Львове, закончились провалом. Греко-католический архиепископ Владимир Стернюк заявил, что продолжать их не намерен. Вскоре в одной из львовских газет было опубликовано "Заявление епископата Украинской Греко-Католической Церкви", в котором, в частности, говорилось: "Пока Русская Православная Церковь не будет готова признать Украинскую Греко-Католическую Церковь как Церковь — учреждение и юридическое лицо (а не только общины греко-католиков), мы не видим причин продолжать переговоры". В ответ председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата архиепископ Смоленский Кирилл заметил, что такое признание было просто невозможно, поскольку в то время сама РПЦ была лишена прав юридического лица…
Позже УГКЦ, пользуясь поддержкой "Руха" и других демократических, а также националистических движений, завладела большинством храмов, расположенных в Западной Украине. Волна силовых захватов храмов, прокатившаяся по Галиции в 1990 г., вызвала протест не только у православных, но и у части греко-католиков: мне доводилось слышать, что некоторые священники УГКЦ, в основном из диаспоры в Америке, возмущались такими методами.
Сильный удар единству православных Украины был нанесён переходом значительной части приходов на западе страны в автокефальную Церковь, которая впоследствии раскололась на две части — УАПЦ (Украинскую Автокефальную Православную Церковь) и УПЦ КП (Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата). Сегодня автокефалисты обеих "ветвей" составляют абсолютное большинство православных в Галиции.
Многовековая история насаждения, ликвидации, а затем восстановления унии в землях Западной и Юго-Западной Руси является, по мнению многих историков, примером того, сколь пагубные последствия может иметь вмешательство государственной власти во внутрицерковные дела. Как правило, именно с участием светских властей были связаны проявления насилия по отношению к инаковерующим. Если в XVII–XVIII вв. насилию подвергались православные, а исходило оно от польских властей, то в середине XIX в., во время присоединения к православию униатов Белоруссии и Холмщины, жертвами давления стали греко-католики. В середине ХХ в. карательные органы советской власти обрушили основной удар на униатов, а после падения коммунизма давление стало оказываться на православных — в особенности на тех из них, кто сохранил верность Московскому Патриархату.
Задуманная как способ воссоединения Церквей, уния, к сожалению, привела к возникновению множества дополнительных преград между христианами Запада и Востока.
Завершая этот краткий экскурс в церковную историю Галиции, можно отметить: несмотря на то что сейчас православные на Западной Украине разобщены, за прошедшие 60 лет им всё же удалось сохранить за собой около трети всех приходов. К примеру, в Львовской области сегодня около 850 православных приходов (429 — УПЦ КП, 361 — УАПЦ, 57 — УПЦ МП), а греко-католических — почти полторы тысячи. Римо-католических приходов во Львовской области — 120. Таким образом, пройдя через времена моноконфессиональности, которая нередко обеспечивалась силой государственного аппарата, и сегодняшняя Галиция представляет пёструю конфессиональную палитру. †
Синод епископов УГКЦ: "Это был псевдособор"
Львовское собрание 1946 года мы называем псевдособором, поскольку он был созван в условиях устрашающего террора и осуществлён с недопустимыми нарушениями норм церковного права и религиозных свобод человека.
Из послания по случаю
60-летия событий во Львове
Антон Савицкий, магистр истории: "Блаженны изгнанные правды ради"
Чего не могли понять в послевоенные годы ни энкавэдисты, ни православные собратья – почему галичане готовы были страдать за свою Церковь? Потому что она для них на самом деле была своей, она объединяла их во время многовековой неволи, она стояла во главе их национального возрождения. Разве смогла бы сегодня какая-нибудь Церковь на постсоветском пространстве собрать стотысячный съезд молодёжи, не вложив в его организацию никаких средств, просто лишь пригласив молодёжь приехать, чтобы вместе принести присягу Христу? Удивительно, но митрополит Андрей Шептицкий сумел, будучи прикованным к инвалидной коляске, провести такой съезд в 1933 г. Неудивительно, что потом национально и религиозно сплочённая молодёжь, не говоря уже о старшем поколении, готова была противостоять чуждой для неё большевистской власти и Церкви, которую эта власть навязывала.
Глава УГКЦ кардинал Любомир Гузар: "Молиться за претерпевших и за виноватых"
Наша задача сегодня – не восхвалять тех, кто этого заслужил, или хулить тех, кто провинился… Мы хотим в эти дни, вспоминая что-то само по себе очень плохое, одновременно возобновить и укрепить нашу веру в Бога, в Господню силу… Наученные прошлым, мы сможем – если будем верны Богу – спокойно идти вперёд.
…Шестьдесят лет суровых испытаний – это время пути к новой жизни, укреплённой надеждой. Будем молиться за тех, кто претерпел, а также за тех, кто причинял страдания, ибо молитва – это сила нашей Церкви, которая всегда соединяла своих чад с Богом и друг с другом.
Из выступлений
перед верующими во Львове
Архиепископ Львовский и Галицкий Августин(Маркевич), УПЦ МП: "Категорически не согласен с термином “псевдособор”"
Если мы будем замалчивать эту дату (60-летие Львовского "собора". – Ред.), наши оппоненты расценят это как молчаливое согласие с их определением Львовского собора как псевдособора. Но на самом деле, мы считаем, 60 лет назад на Галичине состоялось вхождение униатов в полноту жизни во Христе, которое есть в Православной Церкви.
…Львовский собор 1946 г. является для верующего человека полноценным церковным деянием. Нельзя сомневаться в том, что в 1946 г. события произошли под действием животворящего веяния Всесвятого Духа и была восстановлена историческая справедливость в отношении к православию в Западной Украине.
…"Давайте соединяться", – говорится в послании (речь идёт о послании главы УГКЦ кардинала Любомира Гузара архиереям Украинских Православных Церквей в связи с 60-летием Львовского собора. – Ред.). Но ведь мы были соединены до 1989 г. И до 1596 г. были вместе. А после заключения Брестской унии был нарушен мир не только в западных областях Белоруссии и Украины – ради единства с Римом была разорвана связь с Киевом, с восточными областями Белоруссии и со всем православным миром! Ладно, не будем вспоминать старое – что было, того не вернёшь. Потом был 1946 год…
…В 1990 г. было нарушено единство.
А нам говорят: "Обнимемся".
Из интервью корреспонденту "Благовест-инфо"
"Наша страна слишком гуманная. Вас нужно было повесить"
Как отмечает магистр истории А. Савицкий, большинству осуждённых священников УГКЦ инкриминировали антисоветскую деятельность. Но они могли избежать депортации, тюрем, преследований, если бы согласились перейти в православие. О. Иван Кубай очень хорошо помнит, как ему несколько ночей не давали спать, хотели сломать физически, угрожали 25-летней ссылкой, если он не подпишется под своим переходом в РПЦ МП. Епископу Павлу Васылику следователь сказал: "Да, наша страна гуманная, даже слишком гуманная. Вас нужно было повесить. Мы вас повесим".
По дороге в ссылку, в тюрьмах и лагерях священники и монахи удивляли других заключённых смирением и несломленным духом. О. Николай Куць, рассказывая о другом священнике, о. Полянском, вспомнил, как тот совершал богослужения в вагоне по пути в ссылку: "Все там причитали, плакали, не могли есть, а он ничего такого не делал. “Ну как вы можете так спокойно себя вести! Мы же оставили родные дома, не знаем, где мы, куда идём, что с нами будет!” А он говорит: “Так Бог распорядился, и Он знает, куда нас везут, будем уповать на Господа Бога, и всё будет хорошо”"…
Священник Михаил Головацкий рассказывает, что, когда в лагерях несколько смягчились условия содержания, он мог служить Литургию: "Надзиратели знали, но не имели права запретить, потому что рабочее время закончилось". Но в большинстве случаев, по воспоминаниям священников и верных, они были вынуждены молиться тайно, например, на заре, когда надзиратели и другие заключённые ещё спали.
О. Владимир Маргитич свою первую Литургию в ссылке отслужил на железном столе циркулярной пилы и до наших дней сберёг маленький блокнотик, в котором он с помощью других священников в лагере написал текст Литургии. Часто несколько священников служили вместе. Обычно, когда совершались исповеди, на них приходили не только греко-католики, но и православные заключённые.
Была налажена система добывания необходимых для богослужения хлеба и вина. Просфоры получали от родных или знакомых в посылках. Когда охранники спрашивали, что это такое, отвечали, что пряники. Труднее было с вином. Им пересылали изюм, который они заливали тёплой водой в специальных бутылочках, и там он ферментировался, пока не получалось своеобразное вино. По словам о. Михаила Головацкого, это делалось по тайной рекомендации церковных властей. А о. Николаю Волосянко как-то удалось с помощью бригадира цеха, который жил за оградой зоны, тайно получить бутылку натурального вина.
Подпольные священники и миряне УГКЦ праздновали в лагерях Рождество и Пасху. В сочельник старались устроить ужин. Как вспоминает о. Михаил Кисиль, иногда им удавалось получить немного зёрен пшеницы в посылке, сварить из них сочиво (кутью) – очень жидкое, чтобы всем хватило. "Мы стелили чистые простыни на стол, вместе молились, я брал сочиво и к каждому подходил: “Дай, Боже, встретить следующий праздник дома, отпраздновать с семьёй”. Также мы пели “Бог Предвечный”".
По словам о. Ивана Лелекача, на Пасху 1948 г. молодые хлопцы, ещё школьного возраста, сделали из тюремного хлеба и где-то раздобытых жира и ниток свечки. А как начали петь "Христос Воскресе", люди заплакали. Пение услышал тюремный сторож, и как только понял, что поют, открыл двери камеры и попросил петь погромче, а потом пооткрывал окошки в дверях других камер…
По архивным материалам Института истории Церкви
Украинского католического университета
Папа Бенедикт XVI: "Миссия УГКЦ – удостоверять единство в разнообразии"
К сожалению, в печальные дни марта 1946 г. группка церковников, собранных на псевдосиноде, присвоила себе право представлять Церковь, совершив тяжкое преступление против церковного единства. После этого усугубилось насилие против тех, кто остался верным единству с Епископом Рима, что и обусловило дальнейшие страдания и вынудило Церковь уйти в подполье. Но, несмотря на неописуемые страдания и испытания, Божье Провидение не позволило исчезнуть тому сообществу, которое на протяжении веков считалось законной и живой составной частью идентичности украинского народа. Греко-Католическая Церковь собственным примером продолжала свидетельствовать, что Христова Церковь является единой, святой, соборной и апостольской.
Сообщество, доверенное пастырской опеке реорганизованной греко-католической иерархии в Украине, вспоминая шестидесятую годовщину этих событий, должно найти в них стимул для того, чтобы углубить свою тесную и убедительную связь с преемником апостола Петра. Из этой Церкви, очищенной преследованиями, потекли реки воды живой не только для украинских католиков, но и для всей Католической Церкви, рассеянной в мире… Миссия, доверенная Греко-Католической Церкви в полном сопричастии с Петром, является двойной: её заданием, с одной стороны, является видимым образом хранить в Католической Церкви восточную традицию; с другой стороны – способствовать встрече разных традиций, удостоверяя при этом глубокое единство в разнообразии.
Из письма главе УГКЦ кардиналу Любомиру Гузару,
архиепископу Киево-Галицкому
