Как в старые добрые времена в "ДР" опубликован для обсуждения проект Концепции государственной национальной политики КЧР. По объему и положениям чувствуется, что этот документ – прилежная копия Концепции РФ. Хотя нет никакой необходимости "растекаться мыслью по древу", тем более что нет парткомов для реализации легко просматриваемой идеологии проекта. Она выражается в банально-простоватом призыве кота Леопольда: "Ребята, давайте жить дружно!"
Но чтобы определить и реализовать цели и задачи, нужно честно и компетентно знать ситуацию. Я, например, сомневаюсь в глубинном прочувствовании и осмыслении проблем сущего бытия для того, чтобы вот так вот, безаппеляционно и запросто, предложить людям дружно жить. Можно не дружить, можно сосуществовать, не ссорясь. Тоже форма общежития. Надо с этого хотя бы начать представителям науки, творческой интеллигенции, а простым труженикам делить особо нечего.
Сегодня в СМИ идет подспудная борьба, где выясняются отношения, в том числе и межэтнические, прикрываясь их социальными, культурными и иными вопросами. Игнорируется синтезирующее видение проблем народов республики в их культурной взаимодополнительности, без которой нам не перейти от нынешней доктрины выживания любой ценой к осознанной и перспективной идеологии самодвижения и полноценного развития. Сегодня нужно акцентировать и культивировать идею культурной и интеллектуальной кооперации как методологической оппозиции представлению о конфликтогенном субъекте КЧР.
Однако сегодня только подразумевают или фальшивят с феноменом культурной традиции, хотя духовная сфера – это ключ к "уменьшению несогласия" (Л. Толстой). С одним уточнением: духовность и религиозность – не близнецы-братья, не синонимы. Религиозность духовна, но духовность не равняется и не исчерпывается религиозностью, которая не есть единственный путь к пониманию и обретению духовности.
Так вот, социокультурная погода в Карачаево-Черкесии не может иметь своим фундаментом только меркантильный компромисс кланов, групп, который пытаются выдать за "национальную политику". Да и решения общественных организаций и отделений партий – это не мнение народов и граждан. Поэтому власти республики, конечно же, нужна реально выполнимая, конкретно контролируемая и устраивающая большинство доктрина национальной политики. При этом национальным элитам, сообществам, широкой общественности не нужно забывать о требованиях самоорганизации, о ее культурной составляющей, о трезвом самоопросе, о способности и готовности к национальной и личностной самокритике.
"Духовной сфере" в проекте практически не уделено внимания, сказано вскользь, формально. Это говорит о недопонимании значимости этой сферы. И если бы Концепция стала не только констатирующим набором "надо", а предложила бы конкретный отбор стратегически значимых ориентиров, четкую систему приоритетов и ценностных ориентиров, то культура, а не администрирование, неизбежно предстала бы как общий знаменатель упомянутых в проекте пожеланий. Не только в специфическом смысле как совокупность норм, смыслов, ценностей, но и как двигатель, духовный регулятор общественной практики и, главное, как сфера интеграции тех уникальных по своей множественности различий, которыми отличается Карачаево-Черкесия. Она – все же верится – не столько союз этнических анклавов, сколько надэтническое образование, особый благоразумный мультикультурный организм.
Да, в истории Карачаево-Черкесии наблюдались факты этнической мобилизации в ущерб надэтнической солидарности. Факторы несхожести, реальные межэтнические противоречия; степень языковой, этнической и конфессиональной мозаичности приобретал порой характер радикального разрыва с общеабазо-карачаево-ногайско-русско-черкесским культурным контекстом, будучи соотнесенными с биокультурной ориентацией. Да и поныне вызывает особую тревогу недостаточно четкое понимание нами же того, что этноцентризм как политический и поведенческий выбор – это не только вызов геополитической устойчивости всего Кавказа, самой России, но и саморазрушение, логика которого вовлекает его носителей и адептов в хаос, который может воцариться в межнациональных отношениях.
Разумеется, в национальном самосознании довлеют массовые репрессии против своих народов: в период Кавказской войны – уничтожение населения и вынуждение к махаджирству; во время Октябрьской революции – братоубийство, разрушение веры и святынь, репрессии против казачества; в Отечественную войну – депортация, обвинения в измене. Однако и "зацикливание" на прошлых негативах и катастрофах, этновозбуждение с этнокультурными "разборками" обедняют и травмируют природу национального самосознания, угнетают и снижают его созидательные и консолидирующие возможности.
Народы многое объединяет, хотя во время выборных кампаний возрастает накал противоречий, множественность и разнонаправленность интересов. Сама по себе эта множественность не может и не должна вызывать раздражение и агрессивное несогласие. Вопрос в том, чтобы превратить ее в источник силы и подлинного взаимопонимания. Мы должны найти в себе волю и решимость жить вместе при всем понимании и признании религиозных, культурных, политических, демографических и прочих различий, выстраивая шаг за шагом ту культуру межнациональных отношений, о которых мы много говорим с высоких трибун и сцен фестивалей. Эти воля и решимость, к сожалению, занимают далеко не первые позиции и могут снова привести к политическим парадоксам типа "невозможности совместного проживания..."
Вот именно нашу способность и готовность интегрировать различия, найти общий знаменатель, не отвлекаясь от противоречий, а выходя к ним с открытым забралом, утвержденная рабочая группа как раз и должна ввести в проект Концепции. Надо определиться с тем – титульные или все народы будут в роли медиаторов, выполняющих этноинтегрирующую, консолидирующую функцию или все надо отдать власти.
Нет надобности вспоминать строителей Вавилонской башни, когда "один не понимал речи другого". Человечество не забывает, чем закончилась катастрофическая ситуация. Не дай бог Карачаево-Черкесии пройти через подобное испытание. Механизм конфронтации легко запускается: повод всегда находится. Все должны помнить, как генерал Трошев, "если что", хотел "завернуть" и сюда.
В Концепции идет речь и о сознании, самосознании, к которым надо относиться весьма пристрастно наряду с риторикой об исторической справедливости, исторической памяти и т.п.
О нашем умении и таланте не извлекать уроков из той самой истории давно и хорошо известно. С этим еще раз столкнулся более подробно, работая над традиционными общественными институтами в социокультурной и философской интерпретации, как наездничество, абречество, кровная месть, аманатство, являющихся по сути конфликтогенными, хотя возведены они на высокий пьедестал большинством северокавказских ученых. Регенерирующая негативная роль этих институтов видна с учетом событий в Чечне, Дагестане, нападений на Буденновск, Назрань, Нальчик, повсеместных терактов, включая столицу России.
С одной стороны, интеллигенция действительно сыграла роль детонаторов известных процессов в регионе. С другой стороны, отодвинутость, невостребованность, неуслышанность властью лучших представителей этой интеллигенции оказались и для нас, и для Москвы роковыми в той игре на понижение, которая пошла с начала девяностых годов и привела к криминализации политики и экономики, к невиданному ранее торжеству клановых интересов.
Поэтому самоанализ требует признать реальную и возрастающую опасность сползания к маргинализации. Накопление ее признаков – это провалы в архаику, нетерпимость к национальной самокритике ("когда народ всегда прав"), угасание интереса друг к другу, этноцентризм как поведенческий и культурный выбор – ведут к логике саморазрушения. Пора уже переболеть детской болезнью инфантильного этноцентризма, который, декларируя идею национального возрождения, начинает низводить ее до уровня национального вырождения.
Не надо забывать, что по большому счету мы в славянско – государственной идентичности: российский герб замыкается крестом. Но нам продолжают навязывать очередную реставрацию пограничного статуса, межцивилизационный рубеж, исламо-христианское пограничье, продвигают к линии цивилизованного и культурного разлома, к взрывной границе между фантомностью ислама и тотальностью европеизации. А мы – жертвенное стадо, если и не совсем послушны, но молчаливы и безропотны.
Многие мыслители чутко уловили нашу "заносчивость", наше "бегство в традицию", которое оборачивается "слепотой перед историческим моментом". Слепота как историко-культурная невменяемость, как повторение неусвоенных исторических уроков, как такое хождение по кругу, когда правит бал энергетика "многострадальности", национальной обиды, а историческая память дает знать о себе под знаком "вины" одного народа, субъекта, и "правоты" другого. На волне преодолеваемого "манкуртизма" возник незаметно механизм воспроизводства негативных исторических эмоций, призванный взвалить груз ранее нерешенных проблем на соседа, на власть российскую в силу того, что историческая память вдруг стала приобретать свойство обиды, жажды реванша, а исторические реминисценции превратились в самый веский аргумент в том споре, который предписывает ничего не забывать, а, следовательно, почти ничему не учиться. Избирательная драматизация становится лейтмотивом исторического самопознания, определяющим признаком этнокультурной самоидентификации, элементом иррациональной нетерпимости к другому.
Есть необходимость властно потребовать зрелой общественностью творческой переоценки ценностей, отказа во имя будущего от каких-то тормозящих развитие предрассудков, стереотипов национального самосознания. По выступлениям прессы пора бы догадаться, что давно нагнетается образ Карачаево-Черкесии как перманентного источника российского напряжения, демонизируется этот образ в катастрофическом тоне. Нужна идея, старая идея нашей историко-культурной взаимодополнительности, единства культурного пространства, возвышения "выше былых исторических счетов". Только на этом пути можно выстроить ту стратегию устойчивого развития республики, тот императив созидательного, культурного строительства поверх барьеров взаимонепонимания, которые так безответственно возводит политически мобилизованный этноцентризм.
Из окон энного этажа, наверно, кажется, что все спокойно и каждый занят хлебом насущным. На деле каждое сообщество переживает период трудного, но необратимого восстановления в его фундаментальных правах национального самосознания. Речь идет о главном – об общечеловеческой значимости каждой национальной культуры и фактора национального самосознания независимо от компактного (карачаевцы) или дисперсного (абазины) проживания, от наличия или отсутствия государственной национальной самобытности. Дискриминация прав любой национальной культуры, ущемленная динамика национального самосознания подрывают решающий принцип взаимодополнительности разнонациональных интересов как условие выживания и благополучия Карачаево-Черкесии. Неслучайно и очень трагично, что главный нацидеолог страны В. Тишков в работе "Забыть о нации" оспаривает понятия "нация", "этнос", рассматривая их как мистифицирующие средства политической мобилизации. Этот тезис подхватывают политики, считая, что нации, собственно, нет, она существует и конструируется нашим сознанием. Сегодня, таким образом, существует две проблемы: это недооценка национального самосознания, идущая от советской эпохи, и переоценка его роли и значения в нынешнее время.
Долгие годы недооценки этнического фактора не могли не дать бурной компенсаторной реакции (вспомним 1989-1992-е годы – годы романтических национальных движений). Потребность в самоидентификации с тех времен все более обостряется. Имевшиеся понижения в статусе абазин, например, стимулировало самоощущение исторического аутсайдера, защитную реакцию психологии обиды.
Проект Концепции национальной политики не должен быть только государственным. Он должен быть заботой не только одного Миннаца республики и состоять не только из парадных фестивалей. Нужна и всесторонне продуманная программа, где будут задействованы все министерства и ведомства, муниципальные образования с плодотворными мероприятиями, сроками и исполнителями. Все они должны занять главное место в других торжествах и буднях власти и общества, не должно быть никаких поводов и причин для политических и этнических спекуляций. Должна быть республиканская программа развития народов Карачаево-Черкесии (т.к. Концепция – это все же декларация намерений), нужно эту программу профессионально реализовать. Реализация должна стать для власти долгом, а для общества Карачаево-Черкесии – единой национальной идеей. Причем надо иметь в виду, что отношение к национальной идее как самой авторитетной и высшей регулирующей инстанции может обернуться эффектом бумеранга, когда звонкие самохарактеристики, ревнивое национальное чувство, обоснование особой роли и миссии своего этноса на деле окажутся прикрытием реально подавленного и оттесненного с дороги свободного развития "народного блага". В целом, чтобы наше поколение могло ответить на поставленный М. Лермонтовым кавказский вопрос в стихотворении "Валерик":
"Жалкий человек! Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он – зачем?" – без опоздания и объективно, надо чаще смотреть хотя бы в окно, а не в зеркало, где дано видеть только самого себя.
04.04.2006
Источник: День республики (Черкесск)
